Дороги

Дороги

Война зацепила и окраины Альвендора. Во избежание проникновения агрессора вглубь государства эльфы отправили своих воинов на защиту границы. И оказались поневоле втянутыми в конфликт между людьми и племенами степных орков.
Убитых эльфов пока не было, но сражаться становилось все труднее: опытные и выносливые воины уставали, хотя и сменяли друг друга. Тогда на Совете при Правителе Альвендора было принято решение: как можно быстрее обучить молодых военному делу.
Родители, конечно, боялись за своих детей, но ведь речь шла о защите родины, поэтому смирялись.
Старший сын Эстиэль и Ландэла схватывал уроки владения мечом, луком и прочим оружием на лету.
– Риллендиар весь в тебя, – со вздохом произнес Ландэл после очередной тренировки с сыном. – Прирожденный воин…
– Ты тоже прекрасно сражаешься, – ответила Эстиэль.
– Это разные вещи, – возразил муж. – Я умею владеть мечом, но это не мое призвание. А вы созданы для сражений. Точнее, он. Твое время как наемницы закончилось.
Эстиэль это знала и ничуть не жалела.
– Пора и Арвиэля готовить к битвам.
– Может, еще подождем? Вдруг война скоро закончится?
– А если нет? Все равно он должен уметь держать в руках меч. Даже для собственной защиты, – Ландэл выпил холодной воды и отправился искать второго сына. Радовало то, что дочери было всего тринадцать, и не придется заниматься боевым искусством еще и с ней. Хотя молодые эльфийки тоже отправлялись на защиту границы и сражались наравне с мужчинами.

Заглянув в комнату Арвиэля, Ландэл увидел, что юный светловолосый эльф сидит на подоконнике и смотрит на улицу, чему-то улыбаясь. Рядом лежала раскрытая книга.
– Что делаешь? – спросил отец. Арвиэль мигом спрыгнул с подоконника.
– Читаю.
Ландэл подошел к окну и увидел на улице двух оживленно щебечущих молодых эльфиек.
– Когда мне было восемнадцать, как тебе сейчас, я тоже любил…читать, – подмигнул он сыну. Тот понимающе кивнул. «Эсти мечтала, чтобы сыновья не были такие ветреными как я, – подумал старший эльф. – Но придется ее огорчить: у нас растет еще один дамский угодник».
– Придется тебе повзрослеть раньше времени, – обратился отец к Арвиэлю. Светловолосый мигом посерьезнел.
Арвиэль научился владеть оружием так же быстро, как и его брат. Но он делал это по необходимости (Ландэл узнал себя в молодости), чтобы стать защитником своей страны, а не по желанию – в отличие от Эсти и Риллена.
«Кем он станет, когда вырастет?» – гадал отец.

***

Никто не ложился спать. Все ждали Арвиэля, который должен был вернуться еще к вечеру, уступив другому воину смену. А сейчас была глубокая ночь.
Эстиэль то и дело отсылала дочку спать, но та, упрямо поджав губы, не двигалась с места. Риллендиар после своей недавней смены валился с ног от усталости, но держался, сидя за столом. Затем он все-таки прилег на диван в гостиной.
– Обязательно разбудите меня, когда он вернется или когда скажут, что он…
– Спи, тебе надо отдохнуть, – прервала сына Эстиэль, укрывая его пледом. И твердо добавила: – Арвиэль вернется.
Уже светало, как дверь распахнулась во всю ширину. Задремавшие эльфы тут же вскочили со своих мест.
На пороге стоял Арвиэль. На одежде темнели пятна крови.
– Война закончилась, – произнес он.
Его всего трясло. Светловолосый отшвырнул меч, и тот звякнул о пол.
– Ты не ранен? – с тревогой спросила Эстиэль.
– Нет. Альвинтэ погибла...
Эльфы от ужаса не смогли прознести ни слова.
Альвинтэ – милая девушка с каштановыми волосами до пояса, ровесница Арвиэля – была дочерью их друзей. Арвиэль и юная эльфийка выказывали друг другу робкие симпатии, трогательно краснели при встрече. И родители были уверены, что скоро юношеская влюбленность перерастет в настоящее чувство.
– Мы чувствовали, что победа будет за нами, – торопливо говорил Арвиэль, словно боялся что-то упустить, иначе последнее воспоминание об Альвинтэ ускользнет в пучину времени и ужасного слова «прошлое». – Враги отступали, оставляя за собой трупы. А она....– голос светловолосого эльфа дрогнул. Родственники тяжело вздохнули, Эстиэль вытирала беспрерывно катящиеся из глаз слезы. – Она зачем-то кинулась следом. Отчаянная... И не заметила, что в кустах затаился орк. Все это происходило на моих глазах, но я был слишком далеко... Крика о предостережении Альвинтэ не услышала. Когда я оказался рядом, было поздно. Она смотрела в небо своими прекрасными глазами... Я никогда больше не буду сражаться. Никогда.

***

– Чем планируешь заняться? – спросил Ландэл Арвиэля, когда с того ужасного дня гибели Альвинтэ прошло семь лет. Из них первые два года светловолосый эльф пребывал в такой тоске, что, казалось бы, останется в этом состоянии навечно. Но годы – наши враги и наши друзья одновременно – оставляют жестокие рубцы в сердце и сами же их если не лечат, то сглаживают боль.
– Есть одна мысль, – ответил Арвиэль и положил на стол лютню, которая до этого лежала у него на коленях, и Ландэл не мог ее видеть.
– Знаю, что ты играешь иногда. хочешь стать музыкантом?
– Да. Но не здесь.
– А где? – удивленно поднял брови Ландэл.
Арвиэль задумался, а потом ответил, шкодливо усмехнувшись:
– Скажем, в Синории.
– Ты сбежишь оттуда через день. Люди странные, противоречивые, ты их никогда не поймешь, а они не поймут тебя. Конечно, есть и ...
– Спорим? – перебил отца Арвиэль.
У Ландэла сразу же появился азартный блеск в глазах:
– Давай! Но я уверен, ты скоро вернешься в Альвендор, костеря человеческую породу!
– На что спорим?
– Хм, может, на деньги? Ты собираешься в Синорию, а люди обожают звонкие блестящие монетки. Так что вполне логично. Сумма не важна, главное, суть спора.
– Пусть будет монет тридцать золотом?
– Хорошо.
– Если вдруг у тебя не будет денег, папа, я дам тебе в долг свой первый гонорар, – с ехидцей предложил Арвиэль.
– Заработай его сначала, – улыбнулся Ландэл.