Достать Карачуна

На родину

— Василёк, Василеееек, мой любимый цветок, — мерзко пропела Марина Егорова и кинула скомканным листком, попавшим прямо в шею.
Михаил дернулся и проснулся.

Мимо окон загородной электрички пролетали серые индустриальные пейзажи — многоэтажки новостроек, которые Миша про себя называл "человейники" перемежались промзонами и куцыми парками, топорщившимися сердитыми жидкими кустами.

Миша устало потер лицо, поскреб давно небритый подбородок и зевнул так, что щелкнуло где-то в виске.

От усталости ему порой казалось, что лицо становится пластилиновым и медленно стекает вниз. Пришлось похлопать себя по щекам, что бы избавиться от этого ощущения, а потом и вовсе встряхнуться всем телом, прогоняя сонливость.

Промзона за окном сменилась редколесьем, голым и несчастным — по случаю декабря и отсутствия снега.
Странный нынче выдался декабрь. И не зима вроде, и не осень. Пыльная не уютная гадость без снега и дождя.

Миша вздохнул. Он уже не был уверен, что идея поехать за город, в старый дедов дом на Новый Год, была такой уж хорошей...

Только вот город Мишке тоже осточертел. Всё осточертело. Вообще, было чувство, будто он живёт в этом не правильном декабре уже с полгода а то и больше, и всё не может из него вырваться, несясь, словно белка в колесе.

Зажужжал мобильник, высветив номер непосредственного начальника. Миша чертыхнулся, но ответил.

— Вас-сильев, — трубка разродилась нетрезвым голосом не сразу, — я не поял, а ты куда, чертяка такой, делся?
— Я не на корпоре, Серый. Нет. Я ж говорил, к своим поеду. Угу. Ну так вышло. Всё, давай.
Трубка мобильника забормотала в ответ что-то неразборчивое, но ругательное, но тут, на Мишино счастье, пропала сеть.

Серый, вообще, хороший парень. Можно сказать — единственный оставшийся у Миши друг. Только не воздержан в питие. И в закусках. И в женщинах.

А сегодня корпоратив. Чего там Миха не видел? Как любимые коллеги уживаются вусмерть?

Да нет, не плохая, всё же, была идея уехать подальше от всех этих пьяных рожь. И с кем встречать Новый Год? Маринка бросила его две недели назад. Стерва, не могла подождать, пока праздники кончатся. Хотя...

Миша честно попытался выдавить из себя хоть каплю грусти, но не смог. Откровенно говоря, их отношения давно уже изжили себя, и последние год-полтора они просто жили вместе, как соседи, скорее — по привычке и от нежелания что-то менять.

И вот, две недели назад, Марина не выдержала, и однажды, без предупреждения, собрала все свои шмотки, всю наличку, что была дома, и свалила в закат. Мишка вернулся, а на столе письмо на три страницы: она мол, будет встречать Новый Год с другим и длинное, пространное объяснение, почему Миша козёл и их встреча была ошибкой.

Ехать оставалось ещё минут сорок. На телефон пришло уведомление — спам. "Покупайте книгу великого гуру психологии — Вечера Карачуна, запишитесь на тренинг, бла-бла-бла, переверните свою жизнь с ног на голову."

Обычно Миша Васильев, менеджер среднего звена тридцати двух лет от роду, прагматик по жизни, не обращал внимания на подобные вещи, но тут его взгляд зацепился за портрет очередного "гуру". Молодой мужчина, улыбавшийся с фотографии открыто и добродушно, показался Мишке смутно знакомым.

Тапнув по экрану, приблизил портрет, почитал описание — ничего нового: плати бабло и изменяй жизнь. Ещё раз ткнул по портрету, разглядывая.

Теперь стало понятно, что так зацепило на портрете — тёмные, словно маслины, глаза, смотрели цепко и остро, будто принадлежали кому-то другому, выдавая человека, который был много старше, чем казалось по фото. Аж не по себе стало.

Мишка снова уменьшил портрет. Да нет, парень, как парень — добродушно и открыто улыбается на камеру, словно старого друга увидел.

Миша вздохнул и закрыл рекламную страничку. Примерещиться же с переутомления... Всякое.