Дотянуться до тебя

Дотянуться до тебя

За спиной захлопнулась сияющая вспышка перехода, оставив маленького Серафима одного. Всю былую уверенность как рукой сняло, а на смену ей пришла нарастающая с каждым мгновением тоска. Её невидимые руки плотным кольцом сомкнулись вокруг детской фигуры, медленно осевшей на холодную землю.

Соленые капельки слез стекали на потрескавшиеся от постоянного покусывания губы, оставляя на них влажный след.

«Я соврал ему, делая вид, что всё хорошо. Но мне все равно больно от осознания того, что я больше его не увижу. Михаил - самый лучший во всем мире друг, которого день со днем не сыщешь» - думал он, не обращая внимания на то, что творилось вокруг.

Тем временем, на небе давно уже поселилась ночь, в окружении миллиардов звезд, рассыпанных словно рукою Небесного Творца. Дующий тёплый ветерок пробуждал в высокой траве ночных мотыльков, которые издавали легкий, едва слышный шелест маленьких крылышек. Лес оживал, представая перед всеми своими жителями во всем великолепии. Но мало кто знал, что эта красота обманчива, а за ней скрывается еще более опасный зверь - сама тьма, желающая победить свет.

Ее тиски медленно смыкались над головой мальчика, находившегося в смятении. Ведь в таком состоянии заполучить невинную душу ребенка было проще всего.

- Кто здесь? - в растерянности спросил мальчик, поднявшись наконец-то с колен, потому что ему показалось, будто воздух сгустился в предчувствии чего-то. И это «что-то» - было не совсем хорошим.

Ответом была лишь тишина.

«Чем быстрее ты доберешься до нее, тем меньше боли она испытает», «Ни за что не сходи с тропы!» - одна мысль сменяла другую, возвращая мальчика к реальности, и он смог взять себя в руки, вспомнив свою первоначальную цель - поскорее добраться до мамы.

«Осталось совсем немного. Нужно это сделать, чего бы мне это не стоило!» - с уверенностью подумал он, быстро зашагав по узкой пыльной тропе, тянущейся вдоль темного леса.

Как только он прошел достаточно далеко, чтобы почувствовать себя свободным от столь вязкой темноты, вся красота леса спала, представ перед ним в своем истинном обличии.

Вокруг стояла зловещая тишина: ни шелеста крыльев, ни шёпота ветра - ничего, лишь только звезды на небе всё также продолжали сиять, озаряя все вокруг своим мягким светом.

Шел Серафим довольно долго, пока он не ощутил дикую усталость в ногах, поняв, что надо сделать небольшую передышку. Но не тут-то было - вскоре, где-то в тени деревьев, раздался треск хрустнувших веток, а затем на тропинку вышла чёрная и большая кошка, шерсть которой отливала металлическим блеском. В её синих, словно пасмурное небо, глазах клубилась тьма, а маленькие ноздри расширялись, показывая этим, что она принюхивается. Тут она сделала прыжок, преодолев разделяющие их расстояние - всего-то пару метров, что для неё было сущей мелочью.

- Ну, здравствуй, Серафим. Как же давно я хотела тебя увидеть! - сказала кошка человеческим голосом, вильнув зачем-то длинным хвостом. - А сделать это, поверь, было очень сложно!

- Откуда вы знаете мое имя?! И что вам от меня нужно?! - вскричал мальчик, даже не подумав об ответном приветствии, чувствуя исходящую от кошки сильную опасность.

- Я знаю очень многое, потому что живу на этом свете уже очень долго. Но пока что, я не буду отвечать на твои вопросы, - заговорчески ответила кошка. - Сначала я покажу тебе кое-что интересное... Смотри!

Она взмахнула своим хвостом, и неожиданно появился серый туман, из-за которого мальчик закашлялся. А затем, перед его глазами внезапно поплыли разноцветные круги.

«Дурман! - подумал он. - Нужно просто не вдыхать этот дым!»

Когда туман практически исчез, чуть вдалеке от тропы, возник силуэт молодой женщины с округлым животом, вырисовывающимся сквозь синюю ткань платья. Она протягивала к мальчику свои руки, говоря столь знакомым для него голосом:

- Мальчик мой, как же я по тебе скучала! Серафимушка, иди ко мне. Скорее, я же так хочу тебя обнять! - ее голос сахарной ватой ложился на ушки мальчика, и он, в нерешительной радости, протянул к ней свои руки, идя к новой тропе, на которой стояла его мать.

Мальчик только хотел перейти на другую тропу, как вдруг вспомнил, что говорил его ангел-хранитель - и дурман как рукой сняло. А на месте его матери снова возникла рычащая кошка. Сначала она попыталась схватить его, совершив стремительный прыжок, но, словно натолкнувшись на невидимую стену, ее отбросило назад, отчего у нее шерсть встала дыбом. Это зрелище испугало Серафима настолько, что он отскочил в испуге назад, а кошка, оскалившись, прорычала:

- Ты ещё об этом пожалеешь, как и твой драгоценный ангелочек! Пусть и не в этой жизни, но в следующей, я уж точно отомщу! - а затем, резко развернувшись, она скрылась в тени деревьев, плотно закрывших хозяйку своего леса.

Мальчик не хотел больше испытывать ничего подобного, и поэтому он бросился стремительно бежать, ощутив в себе непонятно откуда взявшиеся силы.

Всё перед его глазами расплывалось, сливаясь в крупные мазки тусклых красок. Тропинка будто бы и не кончалась, пока впереди мальчик не заметил такую же арку, как и в святой обители. Но она отличалась тем, что от нее исходило ослепляющее сияние.

Мальчик, прикрыв ладонями глаза, подошел к арке и остановился, не решаясь почему-то войти.

«Ну вот и все - мое пребывание здесь закончилось... Я буду скучать по Михаилу, по святой обители, по таким же душам детей, как и я, да и просто по небу, по которому я так любил бегать. Интересно, а я хоть что-нибудь буду помнить, когда моя душа вернется в тело ребенка? Наверное - нет...» - с грустью подумал он, подходя к арке.

«Мама, я иду к тебе!» - такова была его последняя мысль, прежде чем он исчез.

***

В роддоме раздался сильный детский плач ребенка, только что сделавшего свой первый вдох, а затем высокий и крупный врач, сделав столь нужные для женщины и новорожденного процедуры, громко сказал:

- У вас родился мальчик! Поздравляю!

- Я знаю... Спасибо... - устало прошептала красивая и молодая женщина, на плечах которой лежали спутанные от пота темные волосы. Взгляд её медовых глаз был обращен на маленького младенца, чья кожа была слегка сморщенной. И мать с такой любовью и теплотой смотрела на него, что нарушать это мгновение было бы просто кощунственно. Но она это сделала сама, на миг закрыв глаза и тихо прошептав: