Доверие

ДОВЕРИЕ

  







                                                               ДОВЕРИЕ                                                                     

Его глаза... Его глаза манили к себе, умоляли о помощи. Этот взгляд испуганного полу-ребенка уже утратившего угловатость и нескладность подростка, но ещё не полностью ощутившего очарование юности взывал о снисхождении. Его голубоватая бархатистая шкурка нервно подрагивала от малейшего шороха. А сам он, казалось, вот-вот вскочит и испугано убежит, не дождавшись протянутой руки помощи. Хотя разум говорил, что передо мной вовсе не очаровательное, испуганное животное, загнанное в угол обстоятельствами, а хитрый и опасный хищник, ждущий удобного момента, чтобы напасть.  
  Весь его облик, это мастерски сотворённая иллюзия, призванная как можно сильнее притупить внимание и осторожность. Как хамелеон меняет окраску, непроизвольно подстраиваясь под изменения окружающей среды, так и левзер меняется, интуитивно чувствуя какой именно облик вызовет наименьшее опасение у его потенциальной жертвы.  
  Живущий в тёмных горных пещерах и выходящий оттуда лишь ради охоты, слепой от природы хищник ориентируется исключительно при помощи слуха, обоняния и ультразвука. Вдобавок все эти его чувства приправлены изрядной долей интуиции. Что кстати делает левзера ещё более опасным. Длинные, острые когти, до поры-до времени спрятанные в подушечки пальцев, мощные мускулы, мелкие, но острые как бритва зубы и молниеносная реакция не раз помогали левзеру выходить из любой ситуации победителем.  
  Слепой он или нет, но его глаза всегда бывают такими необыкновенно выразительными, что порой встретившего его человека, не подготовленного к подобному воздействию, просто оторопь берёт.  
   Охота на левзеров запрещена законом, ведь они признаны вступающими на путь разума. Но З-Д фото этих горделивых, изящных созданий на фоне дикой природы в их естественных местах обитания украшают не одну изысканную гостиную богатых фазенд. Поэтому обедневшие охотники по воле случая лишившиеся лицензии или ценящие свою собственную свободу выбора больше чем что-либо, охотно рискуют жизнями, высматривая этих удивительных красавцев в горах севернее Сьерра Поппо.  
  Всё дело в непредсказуемости образов принимаемых левзерами. Одна и та же особь может предстать перед десятью выслеживающими его З-Д охотниками абсолютно в разных образах. Одинаковыми будут лишь анатомические особенности конкретной особи, да обаяние и кажущаяся беззащитность.  
  Обычно у З-Д охотника лишь несколько секунд для того, чтобы сделать фото. Вслед за вспышкой, которую левзеры воспринимают не иначе как угрозу – следует молниеносная атака, увернуться от которой удаётся не всякому. Хорошо ещё, что левзеры невероятно умны и если понимают, что выбранная ими жертва умнее, быстрее или сильнее, то они сразу же прекращают свою атаку и тот час же исчезают в ближайшей расщелине.  
   Конечно, до сих пор существуют нечистоплотные охотники, позорящие свою профессию которые не гнушаются стрелять в левзеров. Правда, они их никогда не убивают. Потому, что по каждому факту преждевременного прекращения любой их жизне-линии ближайший рейнджер, произведя очередную проверку, моментально установит имя убийцы и тот пожалеет о том, что родился на свет. Нет, такие горе-охотники сразу же, одновременно со вспышкой, стреляют в них усыпляющими зарядами, оставляя беспомощное  существо на произвол провидения.  
  Никогда не позволю себе такого. Это все равно, что стрелять в любимого пса - преданно прожившего с тобою рядом много лет. Я считаю, что во время З-Д охоты нужно не только иметь голову на плечах, но и уметь с умом ею пользоваться. Или, чего уж там, я лучше позволю левзеру украсить своё тело ещё одним шрамом которых, кстати, и так накопилось предостаточно за мою долгую жизнь, чем марать руки подобным образом. 
   И вот я смотрю в глаза этого молодого (или он только для меня такой молодой) левзера и прикидываю, как лучше сделать фото. Удивительно, но сотворенный им образ, З-Д камера передаст именно таким, каким он выглядит в тот самый миг, когда я его снимаю.  
  Покупатель увидит именно эти беззащитные, полные неподдельной боли, молящие о помощи глаза молодого хищника застрявшего под завалом из камней, который видимо образовался в результате обвала стены пещеры. Вспышка и я отпрыгиваю в сторону, следя за каждым его малейшим движением. Он почему-то не нападает. Лишь, слегка дёрнувшись от вспышки 3-Д камеры, чуть поворачивает свою голову и, как мне кажется, все так же смотрит на меня. 
   Но что это? С моего нового местоположения видна струйка крови, сочащаяся среди камней. Такого нельзя добиться иллюзией. Значит, левзера действительно придавило, и он нуждается в моей помощи. Ведь он обязательно погибнет, если не сможет выбраться самостоятельно из-под этих камней. Бедняга. Я не могу оставить его так, но и ничем не могу ему помочь. Ведь это всё же дикий хищник. И он вряд-ли примет помощь из моих рук, только причинит себе ещё больше вреда пытаясь обороняться. 
   Лихорадочно вспоминаю все рассказы моего деда о левзерах, которыми он потчевал меня в детстве. Вот от кого я унаследовал свой неугомонный, независимый  характер и заразился страстью к горам. А ведь он тогда снимал левзеров ещё на допотопную, объемную камеру. В его время о З-Д даже и не слышали.  
  Я тихонько заговариваю с ним. Пониже пригибаюсь, оглядывая пещеру в безуспешных поисках чего-нибудь длинного и прочного, чем как рычагом можно было бы передвинуть тяжелые, упавшие сверху камни. Но тут ничего подходящего нет. Вспомнил! Чуть ниже от входа в пещеру я заметил растущее на склоне большое мускаловое дерево. Если мне удастся отломать от него толстую ветку, то она сможет послужить хорошим рычагом. 
   Мне вовсе не хочется иметь на совести смерть левзера. Убивать ради пищи или для самозащиты, это одно. А вот видеть, как по твоей вине или же из за твоего бездействия умирает такой красавец... Пусть даже это хищник и порой твоя жизнь зависит от того, промахнется он или нет - это другое. Я как охотник уважаю левзеров за их ум и интеллект и не могу допустить гибель одного из них.  
  Поскорее выбираюсь из пещеры и спускаюсь по склону. А вот и дерево. Вот этот его нижний сук кажется, довольно крепким и если его удастся отрубить, вполне послужит рычагом. Несколько взмахов мачете и я, осторожно прикрывая лицо рукой от обильно брызжущего во все стороны ну уж слишком ароматного сока, торопливо отламываю нужную ветку.  
  Теперь придётся дня на три замочить всю одежду в ручье иначе не избавиться от этого въедливого запаха мускала. Хорошо ещё, что с кожи этот сок смывается легко, оставляя на ней лишь едва заметный синеватый оттенок от красящего пигмента который есть в его составе. Зато теперь как минимум неделю от меня будет шарахаться всякая кровососущая нечисть, на дух не переносящая этот запах.  
  Жаль, что он не нравится не только ей. На покупателя мне плевать. Ему нужен не я, а лишь моя работа. Принимая от меня снимки он, конечно, будет недовольно воротить от меня нос, но промолчит. А вот сеньорита Лувреза опять будет ворчать, что я совсем одичал в своих горах и от меня мерзко несёт Бог знает чем. Ладно. Уж как-нибудь перетерплю и на этот раз её ворчание. Оно всё равно не продлится дольше получаса. Главное сейчас быстрее взобраться к пещере и освободить левзера.  
  Я заглянул вовнутрь. Да, видно дела его совсем плохи. Дыхание стало тяжёлым и прерывистым. А сам он вот, вот потеряет сознание от потери крови и обезвоживания. Хорошо ещё, что тут пока достаточно света, и я с помощью ветки смогу сдвигать и откатывать камни, не причиняя ему лишних мучений. Бедолага, не смотря на мои уговоры, он ещё пытается шипеть на меня слабеющим голосом, настороженно следя за моими действиями.  
  Ну вот, спасибо ветке. Самые тяжёлые камни сдвинуты, теперь остальные можно отбросить руками. Лишь бы он, собрав последние силы, не бросился на меня, когда я его полностью освобожу. Кажется, нет. Это мне уже не грозит. Глаза его медленно закрываются, голова безвольно опускается, и он теряет сознание. 
   Ему срочно нужна вода. Поскорее отбрасываю оставшиеся камни и, забыв об осторожности, кладу голову левзера себе на колени. Его мягкий, шелковистый мех весь пропитан потом и пылью. Видать, он много часов бился, безрезультатно пытаясь освободиться. Во фляжке ещё плещется немного воды. Осторожно разжимаю ему зубы и капля за каплей вливаю её ему в рот, мягко поглаживая пальцами по горлу, чтобы вызвать глотательный рефлекс. Помогло. Не приходя в сознание левзер глотнул, потом ещё раз.  
  Теперь, пока он всё ещё не пришёл в себя, можно его осмотреть. Кажется, переломов нет, лишь множество ушибов, ссадин и царапин, но они не опасны. А вот что действительно опасно, так это глубокая, рваная рана на бедре. Хорошо, что она уже покрылась коркой запекшейся крови и почти не кровоточит. Человеческие лекарства здесь бессильны, остается надеяться на милость природы и жизнестойкость этой особи. Вот так новость! Да это же молодая самка и к тому же у неё вот, вот появится детёныш. Надеюсь, с ним-то ничего не случилось.  
  Неуловимо, прямо на моих глазах, левзер начала менять образ. Так, так да она приходит в себя. Уши чуть, чуть вздрогнули и затуманенные глаза (я всегда задаюсь вопросом, интересно как слепое животное может так чётко отображать в своих незрячих глазах малейшие оттенки мелькающих в его голове эмоций) настороженно взглянули в мои. За неимением ничего подходящего, даже не задумываясь о том, что она с легкостью может  ее перекусить, я налил воды в ладонь и поднес к её носу.  
  Вот это да, а ты сильнее, чем я думал. Ты уже смогла сама держать голову. Неплохо! А язык оказывается у тебя мягкий, тёплый и словно бархатный. Ну, вот моя красавица, ты выпила всю мою воду и теперь осторожно вылизываешь мокрую руку, захватывая не только ладонь. Перешла на тыльную её сторону забрызганную соком мускалового дерева, А потом принялась посасывать влажный от сока рукав. Видно этот сок тебе нравится. А может он как раз является для тебя лекарством? Наверное, так и есть. Постепенно расслабившись, ты закрываешь глаза и засыпаешь прямо у меня на коленях. 
   Никогда не видел спящего левзера. Всякая иллюзия, которую он обычно на себя напускает, бесследно исчезла, оставив лишь то, что даровано ему, точнее ей природой.  
  Так вот ты какая! Гордая и одновременно ранимая, стойкая и беззащитная. Одним словом – необыкновенная. Ни один охотник не видел живого левзера без созданного им образа, иначе давно уже растрезвонил бы об этом повсюду. Мёртвые их тела не в счёт. В них исчезает ощущение чего-то неуловимого, особенного, свойственного только живым существам. Сейчас бы снять тебя на З-Д. Но тогда придется вставать, а мне жаль тревожить твой сон,  ведь ты доверилась мне. Мне! Человеку! Так что этот твой неповторимый образ останется запечатленным только в моей памяти. Я даже не буду об этом рассказывать. Всё равно мне никто не поверит. 
  Темнеет. Надо набрать воды из ручья. Вообще-то поесть тоже чего-нибудь не мешало бы. Да и молодой мамочке нужно проглотить нечто существенное, чтобы поскорее набираться сил для выздоровления. Ведь сама она ещё не скоро сможет охотиться с такой раной.  
  Осторожно, стараясь не потревожить, медленно спускаю её голову с колен. Слизанный с рукава сок мускала подействовал на неё как снотворное. Она лишь чуть-чуть приоткрывает глаза, но сон оказывается сильнее и левзер тут же засыпает снова. Ещё бы, ведь она потеряла столько крови.  
  Ручей близко. Нужно лишь спуститься по камням, отойдя немного в сторону от пещеры, и станет видно, как он струится среди нагромождения валунов. Вот только в чем ещё можно было бы принести воды?  Моей фляжки нам на двоих явно будет маловато, а дважды ходить туда-сюда неохота, я слишком устал за этот день. Надо пораскинуть мозгами и придумать, во что ещё можно будет набрать воды.  
  Все-таки хорошо, что склон сейчас освещен предзакатным солнцем. Если бы не его косые лучи, подсвечивающие и выделяющие каждую впадинку и неровность, я бы ни за что не увидел норки пиккалей.  
  Крючок с леской, на всякий случай, у меня всегда лежит в рюкзаке. Все охотники знают, что за этими шустрыми зверьками всё равно не угнаться. А тратить на них заряды, так эта мелкая добыча того не стоит. Вкуснейших, но таких шустрых пиккалей лучше всего выуживать как рыб, когда они отсиживаются у себя в  норках после целого дня кормёжки и игр под ясным небом. Даже если пиккаль сыт, он никогда не сможет удержаться от соблазна схватить предложенную ему наживку, насаженную на крючок.  
  А самой лакомой наживкой для пиккалей всегда были плоды дерева сапии. Поблизости я, кажется, видел одно. Да, вот и дерево. До чего же оно колючее. И к тому же его колючки ядовиты. Так что приходится собирать ягоды очень осторожно, чтобы ненароком не напороться. Немудрено, что пиккали обычно просто дожидаются, когда ягоды перезреют и сами упадут вниз. Правда, чаще они всё-таки добираются до них по ветвям соседних деревьев.  
  Но рядом с этим подходящих деревьев нет. Вокруг него разросся лишь низкий кустарник с тонкими, гибкими ветвями и оно горделиво стоит, красуясь всё усыпанное созревающими и уже зрелыми ягодами. С десяток созревших ягод мне вполне хватит. Теперь прихвачу с ближайшего куста три-четыре гибких ветки и можно удить пиккалей.  
  Проблема! Своих пиккалей я тут же на месте выпотрошил, ободрал и насадил на одну из веток. Землянки быстро подберут и потроха и шкурки. А вот левзер не будет есть мёртвую дичь.  
  Вот чудак, да я сейчас просто посажу пиккалей в карман рюкзака и все дела. Им ни за что не выбраться оттуда из под магнитного клапана. И задохнуться они там не смогут. Ага! Оказывается, мой котелок может отлично варить, когда это требуется. И пиккалей пристроил, и придумал, куда набрать воды. 
   Многострадальная ты моя шляпа. Теперь тебе суждено послужить ещё и ведерком для воды. Эх! Сейчас искупнусь. А вода-то ледяная. Тонкие иголочки холода моментально впились в тело, стоило залезть в ручей, чтобы смыть дневную усталость. Скорей натягиваю одежду и к пещере, пока последние лучи заходящего солнца совсем не исчезли на небе. Вон уже вечерний пастырь выгнал своё звездное стадо на небосклон, и оно постепенно разбредается, торопливо поглощая остатки света пока его два сторожевых пса, показавшиеся из-за горизонта, не принялись сгонять их в созвездия.  
  Почти в полной темноте захожу в пещеру. Раздаётся тихое, слабое шипение - а потом тишина. Неужели узнала? Почти наощупь ставлю перед ней шляпу с водой. Как же жадно она пьёт. Напилась. Пора её покормить. По одному вынимаю трепыхающихся пиккалей из рюкзака и осторожно подношу к её носу. В полутьме слышен лишь короткий угасающий писк и хруст мелких костей. Левзер так аккуратно вырывает их из моей руки, что я даже не  ощущаю прикосновения. Думаю, четырёх штук ей будет достаточно.  
  Теперь можно позаботиться и о себе. Выхожу из пещеры и почти у входа расстилаю спальник и развожу костёр. Благо сухие ветки как будто специально нанесло ветром под небольшой скальный выступ.  
  Я бы с большим удовольствием развёл костёр и устроился прямиком в пещере, но левзеры не выносят дыма. А этой бедняге никуда от него не деться и не уползти прочь с такой раной. Придётся переночевать тут, снаружи. Да в прочем, мне не привыкать. Не всегда же во время охоты подворачивается подходящая расщелина или пещера, а выслеживание левзеров, дело не одного дня.  
  Поджаренные пиккали даже без приправ оказались невероятно вкусны. Хотя, здесь скорее всего сыграло роль то, что я целый день ничего не ел. Но, по-моему, я переоценил свой аппетит. Третьего мне не осилить. Оставлю его на утро. Теперь нужно унести подальше и закопать оставшиеся после ужина косточки, чтобы землянки не будили меня ночью своей вознёй.  
 Втыкаю в угасший пепел прутик с оставшимся пиккалем. Землянки ни за что не полезут даже в погасший костёр и моему мясу здесь ничего не грозит.  
  Удивительно, как быстро эти маленькие падальщики чувствуют запах только что умершего или же убитого животного. Мне не раз приходилось видеть во время охоты, как к рухнувшей тушке только что убитого животного в течение нескольких минут со всех сторон устремляются крохотные движущиеся холмики земли. Если зазеваешься, и сразу не уберёшь свою добычу повыше, или не перенесёшь её на угасшее кострище, то буквально через пол часа его тушка будет погребена под большим копошащимся холмом. К которому со всех сторон, как лучики, ещё и ещё стекаются холмики, под которыми спешат за желанной добычей вездесущие землянки. А ещё через какое-то время на этом месте останется лишь голый клочок земли, напоминающий по контуру лежащее тело животного без единой травинки внутри, но зато с тщательно взрыхленным грунтом. Да шерсть и кучка гладко обглоданных костей под ним. 
  Кру-кру-крузель! Крик маленького, любопытного крузеля разбудил меня на рассвете. Я вылез из спальника и, ежась от утреннего холода, бросил само разогревающийся пакетик кофе в кружку, залив его оставшейся водой из фляжки. Нужно заглянуть в пещеру и посмотреть как там левзер.  
  Вот это сюрприз!  Моя красавица уже пытается встать на ноги. Ещё вчера кровоточившая рана на её задней ноге стала затягиваться, а вокруг запекшейся корочки крови уже появилась розовая полоска зажившей плоти. Ах вот в чём дело! От брошенной мною рядом с ней ветки мускала осталась лишь кучка мелких изжеванных щепок. За ночь она изгрызла её полностью, высосав весь сок.  
  Пора бы её прокормить. Оставшиеся три живых пиккаля исчезли влет. Проголодавшаяся, она глотала их в два счёта, не давая им даже взбрыкнуть. Потом допила воду из шляпы и опять улеглась у стены.  
  Ещё сюрприз! Оказывается, у неё ночью появился малыш. Стоило ей улечься, как родовая сумка приоткрылась, и маленькая мордочка с пока ещё плотно закрытыми глазками жадно потянулась к соскам. Только тут до меня дошло - левзер не изменилась, не зашипела и никак не показала, что перед ней кто-то чужой. Да! Степень разумности этих красавцев явно занижена.  
  Я вылил в шляпу оставшуюся во фляжке воду и потихоньку вышел из пещеры. Кофе уже был готов. Доел вчерашнего пиккаля и, неспешно прихлебывая кофе, начал думать, чем теперь заняться с утра. Кстати, солнце вовсю пригревает, следовательно, можно до обеда замочить одежду в ручье, не замёрзну. А то от этого запаха на одежде даже кофе приобрёл какой-то неприятный привкус. Но прежде нужно наломать с мускалового дерева ещё веток и отнести их левзеру. Пусть поскорее поправляется.  Малыши левзеров очень быстро растут и уже к вечеру, он или она полностью вылезет из родовой сумки и встанет на ноги.  
  Кстати нужно будет поймать моей подопечной на обед что-нибудь покрупнее пиккалей. Кажется, я скоро возненавижу мускаловые деревья. Я, вновь весь измазался соком, пока наломал и отнёс ей целую охапку свежих, молодых веточек. Закинул рюкзак за спину, забрал опустевшую шляпу и отправился к ручью смыть с себя запах и брызги сока, а заодно и постирать, ладно – замачивать пока не буду, одежду.  
  Ну и дела! У меня сегодня видимо день сюрпризов. От весело бежавшего по камням шумного ручья с неглубокими заводями, в которых я только вчера вечером смывал дневную пыль, осталось лишь мокрое место. Влажные камни ещё блестели от кое-где скатывающихся капелек влаги, а самого ручья не было. Вытек, сгинул, исчерпался. Словно какой-то неведомый великан приложился в верховьях к его прозрачным струям и одним глотком выпил всю воду.  
  А это кстати мысль!  Я имею в виду всю воду, а не великана, конечно. Нужно поскорее подняться вверх по руслу ручья, а то, как бы где-нибудь в верховьях ручейник не завелся. Шерусы обожают чистую, бегущую воду. А в это время года, как раз начинается их брачный период, и они обычно строят по ручьям свои гнёзда. Правда, на этом континенте  их ещё никто не видел. Ведь они здесь не водятся. Вот на соседнем их полно.  
  Корабли людей редко бывают на том континенте, чтобы не тревожить размеренную жизнь туктипов. Разве что иногда плавают за лесом. Точнее за редкой лекарственной древесиной, растущей по берегам. Но вдруг, по неосторожности, кто-то прихватил вместе с нею одного или нескольких маленьких, незваных пассажиров. Или они попали сюда каким-нибудь другим способом.  
  Появившись на свет крохотными паучками, шерусы растут медленно, лишь через год быстро навёрстывают в росте, превращаясь в огромных опасных пауков. И эти хищные членистоногие тогда уже не брезгуют никакой добычей, А уж возможности поймать её, у шерусов предостаточно. Если мои догадки правильны, то придётся объявлять всю эту зону карантинной и вызывать из столицы специальную команду рейнджеров для отлова ручейников и сбора их ловчих паутинок.  
  Ну вот, накаркал. Стоило только перевалить небольшой взгорок,  как я заметил вдалеке сеть шеруса, полностью перегородившую ручей. 
Тончайшая, многослойная сетка-паутинка этого паука-переростка теперь удерживала воду в неглубокой лощине, где самец ручейника занялся строительством дома, чтобы сверканием его радужного великолепия обольстить избранницу и вырастить в нём своё будущее потомство. Он уже начал плести большой шар-кокон из зелёных травинок и своей паутины. А когда вода его полностью скроет, наполнит гнездо воздухом и примется украшать.  
  Остаётся надеяться, что он здесь один и где-то поблизости нет ещё и самки. Иначе точно будет катастрофа. Ведь на этом континенте у шерусов отсутствуют естественные враги, и они очень быстро тут расплодятся, уничтожив всё живое. Ручейники отличаются невероятной прожорливостью. Особенно в период выведения потомства.  
  Так. В  любом случае у меня как минимум две недели в запасе. До того как шерус  достроит своё гнездо, он не озаботится заготовкой пищи для своей будущей пары. Да и поиском самки тоже. Вот только теперь придётся по широкой дуге обойти его строящийся кокон, ведь мы с левзером не можем обходиться без воды, а поблизости строящегося гнезда шерус наверняка уже разбросал свои ловчие паутинки.  
   Жаль, что ручей является здесь единственным источником воды. О купании, а тем более о стирке теперь придётся забыть. Нет времени. И так, пока я обходил строящийся кокон, наступил полдень. Наскоро ополоснув руки и быстренько наполнив водой фляжку и шляпу, я отправился назад.  
  Да, не зря я внимательно смотрел под ноги. Бедняга копринус. Вот кому не повезло. Стоило ему по неосторожности задеть ловчую паутинку лишь одной из шести пар ножек, и он полупарализованный застыл в ожидании, когда шерус, проголодавшись, пойдёт осматривать свои ловчие паутинки, заметит его и соизволит съесть.  
  Кстати о еде. Мне ведь нужно поймать что-нибудь на обед. Я вообще-то могу и обойтись, а вот у самки левзера в родовой сумке растёт малыш. Ей есть нужно обязательно и регулярно. Придётся мне воспользоваться тем, что предоставляет случай. Конечно, копринуса я брать не буду. Кто знает, сколько яда ему досталось из крохотных капелек, нанизанных на ловчей паутинке. Не ровен час сам после отведанного мяса, как и он, застынешь в параличе. А вот паутинкой воспользоваться можно.  
  Я срезал пяток тонюсеньких прутиков, заострил их с одного конца и осторожно, только самым кончиком острия, прикоснулся каждым к мельчайшим капелькам яда на ловчей паутинке. Чтобы самому ненароком не задеть, завернул ядовитые концы в сорванные с ближайшего куста листья. А получившийся пучок, в большой лист и отправил на дно рюкзака, где у меня всегда лежат маленькая духовая трубка и пара дротиков. Прихватив шляпу, я пошагал назад, обливаясь потом от припекавшего в затылок солнца. В ближайшее время нужно придумать себе что-нибудь взамен многострадального головного убора, а то так и солнечный удар можно заработать. 
   На ловца и зверь бежит. На ловца и зверь бежит... Сколько тысячелетий этой древней присказке которую придумал первобытный охотник и повторял раз за разом отправляясь на охоту? Человечество давно покинуло свою колыбель, но на всех планетах все охотники, высматривая дичь, повторяют её в надежде на удачу. 
   А присказка-то и в самом деле сработала. Вот он, молодой газокин сидит на нижней ветке высоченной хоккии. Вытянув голову и от яркого солнца прищурив глаза, самозабвенно выводит свою песню, не замечая ничего вокруг. Старые, опытные самцы те стараются взлететь повыше. Лишь бы их ветки выдерживали. А этот ещё молодой, присмотрел толстую ветку поудобнее и уселся на неё. Конечно, ему там удобно, колючек то на ней поменьше, но и для хищников он лёгкая добыча, а теперь и для меня. Да он ещё совсем юнец, даже не сбросил детские копытца. То-то он и не рвётся повыше. Цепляться-то ему пока нечем. А петь уже хочется.  
  Я поставил воду в тень. Где там у меня прутики и трубка. Только второпях не перепутать концы. Осторожно заправляю прутик, повернув наружу тем кончиком, которым касался паутинки. Ну вот. Недоуменно хлопая глазами, на полу-ноте прервав свою песню, газокин свалился почти что мне под ноги. 
   Крошечная капелька яда шеруса не полностью его парализовала, а только лишила способности самостоятельно двигаться, а заодно и голоса. Этот способ охоты люди подглядели у туктипов. Правда, те, таким образом всего лишь  отгоняют нежелательных хищников от своих пещер. Через пару часов действие яда прекратится и газокин просто ненадолго уснет, а потом проснется, как ни в чем не бывало. Но если вдруг яда ему достанется немного больше, то паралич может стать вечным. Осталось только связать тонкой лианой газокину крылья и можно тащить его за собой как на аркане.  
  Вот теперь левзер пообедает на славу. Это тебе не маленькие пиккали. Довольный, прихватив воду, я пошагал к пещере, волоча за собой будущий обед для своей подопечной. Когда я вошёл, малыш левзера неуклюже юркнул обратно в родовую сумку матери. Видимо он уже полностью открыл глаза, раз решился ненадолго вылезти.  
   Как же всё-таки быстро растёт этот детёныш. Сумка матери раздулась до предела и уже не закрывается до конца. К ночи он, наверное, окончательно вылезет и встанет на свои ножки. А может быть даже и раньше. От принесенных мною утром веток не осталось и следа, а рана на ноге левзера за такое короткое время полностью покрылась тонкой розовой кожицей. Воистину сок мускалового дерева оказался чудодейственно целительным. Даже у меня за ночь зажили все царапины и ссадины на руках, полученные во время борьбы с камнями, придавившими моего левзера.  
  Но как же она проголодалась. Она набросилась на почти очнувшегося газокина, стоило подтащить его к ней поближе. Да так рьяно, что буквально через пол часа от того осталась только кучка окровавленных перьев. Выпив из шляпы всю воду, левзер вопросительно взглянула на меня. И когда я перестану считать её взгляд, взглядом зрячего существа? Я же знаю, что она слепая, а длинные ресницы её глаз всего лишь помогают ей чётче улавливать ультразвуковые колебания, действуя как резонаторы.  
   Я вылил почти всю воду из своей фляжки ей в шляпу, и она снова принялась пить. Что-то глядя на то как она ест, я почувствовал, что у меня тоже разыгрался аппетит. Выйдя из пещеры, я присел у входа на камень, достал одну из питательных таблеток и запил её оставшейся водой из фляжки. От этих таблеток меня всегда клонит в сон, поэтому я их не очень-то люблю. Вот и на этот раз, прислонившись спиной к разогревшейся на солнышке скале, я почувствовал, как лёгкая дремота наползает на меня, постепенно затуманивая сознание.  
   Наверное, я всё-таки задремал, но резко открыл глаза с ощущением, что что-то не так. Выработанное за многие годы чувство опасности заставило меня мгновенно проснуться. И вовремя. Встрепенулся я именно в ту секунду, когда огромный, полный сил самец левзера показался на одном из острых уступов соседней горы. Я замер, боясь даже дышать в надежде, что он меня не учуял.  Вот бы достать сейчас З-Д камеру. Жаль потерять такой кадр. Хотя стоит только мне пошевелиться, как он сразу же исчезнет.  
  Но левзер повёл себя совершенно непредсказуемо. Не обращая на меня никакого внимания, он гордо поднял к небу свою голову и запел. Его мощный, громкий голос разнесся в воздухе, отражаясь от склонов, дробясь многоголосым эхом и уже казалось, что поёт не одно существо, а целая стая. Полу-шипение, полу-вой, полу-рык громко разносились в предвечернем небе, переходя  отдельными тонами в ультразвуковой диапазон. Я много раз слушал песни левзеров, обычно определяя именно по ним место, где их примерно можно будет отыскать, но так близко - никогда. 
   И вдруг из глубины пещеры раздалась ответная песня. В начале тихая. С отголосками боли. А затем всё громче и даже тон её с каждым звуком постепенно креп и изменялся. А когда моя красавица, чуть прихрамывая, появилась у входа, к её голосу подключился ещё один. Тоненький, пока ещё слабенький, но обещающий стать таким же мощным, как и у его родителей, голосок малыша, вышедшего вслед за матерью.  
  Такого я, признаться, не слышал никогда. И даже не предполагал, что левзеры могут петь друг для друга. Это была явно не просто песня диких животных, а осознанное общение. Диалог нашедших друг друга существ. Ошеломлённый, я опять боялся вздохнуть, чтобы ненароком не вспугнуть эту троицу и подольше насладиться необыкновенным зрелищем. Внезапно, полностью перейдя в ультразвуковой диапазон, песня оборвалась.  
   И в тот же миг что-то неуловимо изменилось. Всё ещё зачарованный, я не сразу сообразил, что же произошло. Но потом до меня дошло. Моя подопечная впервые за всё это время изменила образ. Я понял, что моя опека ей больше не нужна и нам пришла пора расставаться. Она повернула голову в мою сторону. Выразительно посмотрела, как будто приглашая меня сделать снимок. Я достал З-Д камеру. Она не шелохнулась и даже самец не сделал попытки напасть или скрыться. Вспышка. Моя красавица осталась стоять неподвижно, только нежно подтолкнула малыша к отцу и снова изменилась. А потом ещё и ещё.  
  Не знаю, сколько я сделал снимков пока они с детёнышем неспешно переходили на другую сторону лощины и взбирались вверх к главе семейства. В последний раз вся троица, словно специально замерев, позволила мне сделать прощальный З-Д снимок и скрылась по другую сторону вершины. Я остался сидеть на камне у входа в пещеру, веря и в то же время, не веря в то, что это было на самом деле.  
  Подтверждением того, что это всё же был не сон, стали просмотренные З-Д кадры. Я вглядывался в них, постепенно осознавая, что я богач. За всю свою долгую жизнь я не сделал и десятой доли таких великолепных З-Д изображений. Да что там великолепных – немыслимых. Чего только стоит снимок семьи левзеров. 
   Через неделю, забросив домой рюкзак, я стоял перед столом своего постоянного покупателя, даже не смыв дорожную пыль, с недоумением ловя его удивленный взгляд. Вот дела! Он даже не поморщился от моего неповторимого амбре, вцепившись в предложенное ему З-Д изображение. А я ведь показал ему самый плохонький из кучи своих снимков. 
   Даже не заворчав на меня за долгое отсутствие, он отвалил мне такую уйму денег, которой хватит на целый год безбедной жизни не только мне, но и сеньорите Луврезе. Прямо из его конторы я всё-таки дозвонился до рейнджера и подробно рассказал ему о гнезде ручейника и точных его координатах.  
  Тот отследил жизне-линию этой особи. Я не ошибся. Маленький шерус действительно попал к нам с соседнего континента, видимо случайно застряв между стволами привезённой оттуда древесины. Рейнджер пообещал мне, что сам займётся этим ручейником. А чтобы собрать все его ловчие паутинки, немедленно вызовет себе в помощь команду из столицы. 
   Вот теперь можно уделить время и на себя. Я зашёл в магазин и прикупил себе новую одежду, да заодно подобрал кое-что для сеньориты Луврезы, чтобы ублажить её женское сердечко.  
  Тамошний продавец знает меня довольно давно и ничему не удивляется. Я всегда закупаю у него припасы перед поездкой в горы. Отовариваюсь после удачной сделки или перехватываю немного, когда бываю на мели.  Но сегодня и он почему-то не удержался от недоумённого хмыканья в мой адрес.  
  Списав его недоумение на немалый размер оставленных чаевых, довольный выполненным долгом и удачными покупками, я заказал и с аппетитом съел великолепный обед в ближайшем ресторанчике, вновь поймав на свой счёт удивлённо-восхищённый взгляд знакомой официантки. Что? От меня разве не разит мускалом? Или у меня на голове рога выросли вместо шляпы? Все эти взгляды стали меня понемногу напрягать, но пораскинув мозгами, я решил - это по городу уже успел разлететься слух о моей выгодной сделке.  
  Вечером, перед традиционным походом в бар, дабы отметить благополучную сделку, я наконец-то вымылся, побрился и замочил-таки свою старую одежонку. Я же всё-таки не такой богач, чтобы разбрасываться почти целыми шмотками. 
Сеньорита Лувреза, даже не взглянув на меня, вначале капризно надула губки, но внимательно рассмотрев предложенный подарок, сменила гнев на милость. Парочка безалкогольных шерри-черри окончательно восстановили мир между нами. Лишь в её глазах затаилось какое-то невысказанное недоумение. Женщины никогда не могут  долго удержать в себе рвущиеся наружу мысли. Наконец она не выдержала. 
- Слушай! Ты где оторвал такую кучу денег, чтобы почти месяц нежиться в реанекапсуле, да ещё и делать после этого такие подарки? 
Удивленно спросила она вновь оглядывая меня с ног до головы. Кокетливо вздёрнув носик и игриво прижавшись к моему плечу, она гордо заявила. 
- И зачем было мне врать, что идёшь куда-то там в горы? Конечно, мне очень приятно, что ты ради меня решил скинуть десяток-другой лет. Теперь-то уже никто злорадно не скажет нам в след, что идут отец с дочерью. Но ты мне и прежний всегда нравился. Хотя теперь, нравишься ещё больше. 
И с чего это она так решила? Я в жизни не стал бы тратить деньги на какую-то там реанекапсулу. Но кто поймёт этих женщин?..