Довериться Судьбе

Глава 1

Я не дерзкая. Не дерзкая я!

Я справедливая.

А что мне оставалось делать? В ноги ему кланяться? Да за что?! За то, что не выплатил мне отпускные? Или за то, что хотел уволить по статье?

Интересно знать, какой? Сомневаюсь, что в Гражданском Кодексе есть статья, которая подходит к моему случаю.

Это он ко мне приставал! Да я на этого бабника и не взглянула бы ни разу, если бы сам ко мне не полез. Подумаешь, богатенький. Что мне его деньги? Они же его - не мои. Ну, дарил бы подарки, не забесплатно же. Вот если бы он это делал по доброте душевной, то конечно, было бы здорово. А заставлять себя спать с ним из-за каких-то там подарков? Заставлять себя улыбаться, терпеть поцелуи и… всё остальное?

Нет, не моё это, не смогу так.

Чего он вообще ко мне привязался? Одеваюсь я прилично. Юбки и платья - все ровно до колен и никогда не носила выше. А зачем? Я знаю, что ноги у меня стройные и этого достаточно, а показывать их всем окружающим не вижу смысла. Я же не торгую своими ногами, в самом деле!

И бельё у меня классное, но демонстрировать кружева и всё в них упакованное тоже не собираюсь.

- Самойлова, зайди.

Сладкоголосая дева с ярко-алыми губами недовольно скуксилась в мою сторону.

И эта туда же!  Да кому он нужен, твой «любимый» шеф? Ладно, многим. Только не мне.

Махнув рукой на недовольную блондинку, встала из удобного кожаного кресла. Оправила юбку, небрежно смахнула с шёлкового рукава блузки несуществующую пылинку и отправилась подтверждать своё увольнение.

Предвидя сегодняшний вызов «на ковёр» оделась, как можно более закрыто, но стильно. У меня праздник. Противостояние с шефом закончилось в мою пользу (ну, если не считать увольнения, но зато по собственному желанию).

К моей смуглой коже и чёрным волосам, безумно шло в одежде сочетание чёрного и белого, где чёрный был основным, а белый использовался для контраста. Смотрелось, не скрою, шикарно.

Сейчас на мне была длинная узкая юбка до середины икры угольного цвета с двойной белой обстрочкой. Такого же цвета блузка с длинным рукавом из плотного шёлка, в которой имелась изюминка: из-под белого воротничка с чёрной каймой слева направо через ложбинку на груди шли жемчужные пуговки и заканчивались под правой грудью. Белые лодочки на шпильке с чёрным лакированным ремешком на лодыжке выгодно компенсировали мой невысокий рост.

Довершало это высококлассное совершенство короткое прямое каре без чёлки, бесцветный блеск на полных губах и синяя тушь, которая делала мои серые глаза более выразительными.

Всё, кроме обуви и нижнего белья, было пошито моими же «золотыми» ручками. На этом и экономила, чтобы не отказывать себе в дорогом белье.

Мужчина сидел в кресле, нервно постукивая пальцами по гладкой поверхности стола.

- Здравствуйте, Вениамин Эдуардович, – вежливо поздоровалась с шефом.

Что бы я к этому мерзкому червяку не испытывала, он не виноват, что родился червяком. Судьба у него такая, червивая.

Правду сказать, внешность у этого мужчины была весьма привлекательная и то, что я считала его мерзким беспозвоночным животным, не имело значение для многих женщин, которые были рады, обратить на себя его внимание. На его русых волосах всегда обновлённая модельная стрижка, а большие карие глаза смотрели открыто без лишнего пафоса. Да и одевался он с иголочки. Стоимость его костюма зашкаливала до неприличных размеров.

В общем, первостепенный высококлассный и высокопрофессиональный... бабник.

Бабник-червяк.

Червивый бабник.

Бабник с червяком.

Губы помимо воли растянулись в улыбке - ма-а-аленьким таким червячком.

Помню, читала как-то бульварный романчик с глубоко эротическим уклоном (совершенно случайно попавший мне в руки) и там главное «мужское достоинство» называлось настолько бредовыми словами, что я ухахатывалась над романом, словно он юмористический. Но ещё нигде я не встречала, чтобы «достоинство» называли червяком!

- Смешно тебе, Самойлова? - большие карие глаза в обрамлении чёрных длинных ресниц превратились в маленькие злые щёлочки, собирая по бокам небольшие морщинки.

- Простите, Вениамин Эдуардович, это я не над вами, просто вспомнила кое-что.

И чем девчонкам нравятся его глаза? Не понимаю. Мне так они напоминают глаза коровы. Большие, круглые, чуть на выкате, с длинными частыми закрученными вверх ресницами. Как есть, бурёнка.

- Ладно, Самойлова, видеть тебя больше не желаю! - меня обдали презрительным взглядом, бездарно маскируя за ним вожделение и сильный мужской интерес. Каждый миллиметр моего тела, скрытого одеждой, был ощупан взглядом с особой маниакальной тщательностью. - Вот твой обходной лист, оставишь его у секретаря. Трудовую получишь в Отделе кадров.

- А премиальные? – спросила на всякий случай.

- Не зли меня, Самойлова! - прошипел неудовлетворённый мужчина, медленно вставая с кресла.

- Хорошо, Вениамин Эдуардович, - легко согласилась я, - не буду.

- Свободна, - кинул напоследок уже бывший шеф, ставя жирную точку в наших рабочих и несостоявшихся личных отношениях.

- О, да-а-а! – исправила точку на восклицательный знак. – Свободна, словно ветер!

И даже не вздрогнула, когда в закрытую мной дверь с той стороны что-то ударилось.

Хи-хи-хи.