Дозорные байки

Если б не было войны

Деревня Карай стояла, палимая солнцем; даже не деревня, а так, остатки роскоши. Это когда-то было тут под сотню дворов и барская усадьба с дивным яблоневым садом. Когда-то девушки приходили в этот сад собирать яблоки, а барин любовался ими. В сущности, поместье в те времена было оазисом в этом краю: так-то стояла деревня в поле и из всех достопримечательностей имела ближний да дальний куст, а также ближнее да дальнее болота, и хитрый овраг, гордо носивший название "Портки", в котором, по поверью, жила особая нечисть – выходной. Теперь же от барской усадьбы остался только сад, а от деревни - с пяток покосившихся домишек, в которых доживали свой век дочери тех красавиц, что собирали яблоки барину.

По пустой пыльной дороге, что интересно, со стороны кладбища, шел молодой человек, по одежде было видно, городской. Пара старушек, греющихся на скамье у покосившегося забора, с интересом рассматривали пришельца: машину их острый взгляд не обнаружил, ни чьим родственником парень признан не был. Мужчина поравнялся с бабульками:

- Добрый день.

- Добрый — закивали они, став похожими на местных кур.

- Чего ищите? Тута дома не продаются, – не удержавшись, заговорила та старушка, что сидела слева.

- Самогон тоже не найдёте, померла Настасья, – выдала ценную информацию правая бабушка.

- Соболезную, родственники схоронили? – спросил, а у самого сердце ёкнуло.

- Не-е, какие родственники, одна она всю жизнь прожила. А вы чего приехали-то? За наследством, что ли? — бабулька перешла к допросу.

- Нет, что вы, я так, посмотреть приехал, – уточнил незнакомец.

- Ну ежели так, смотри, только не на что тут смотреть, – старушка поправила седую прядь выбившуюся из-под платка.

- Кому как, – отозвался собеседник.

Он прошел дальше по улице под прицельным взглядом местных жительниц и присел на скамью под хилым кустом акации как раз напротив ямы, что осталась от одного из домов. Достал из кармана рубашки портсигар и, вытащив из него самокрутку, закурил. Выпустил колечко дыма, прикрыл глаза.

Жаркий июль. Александр стоит посередине улицы, а вокруг него идут с сумками его друзья и знакомые. Есть даже девчонки. Матери прижимают ребятишек к себе, утирают глаза и у всех на устах одно слово – война. Отец ушел еще месяц назад, теперь его Сашки очередь. Небо чистое высокое, где-то заливается жаворонок. Сашка оглядывается на свой дом. Мать стоит на крыльце, губы плотно сомкнуты, слез нет, а что плакать, защищать родину надо. Тут кто-то врезается в него, Саша переводит взгляд с матери на братишку, Линька не выдержал, стоит, уткнувшись носом в карман, шмыгает:

- Шурка, я тоже пойду.

- Нет, Линь, – Саша взлохматил волосы брату. – Кто ж тогда мамке помогать будет? Я скоро вернусь, а ты смотри, за старшего остаешься, чтоб больше никаких штук, - он погрозил мальцу пальцем. Мальчишка поднимает лицо, глаза блестят, на кармане остаются мокрые пятна.

- Вернешься? И отец вернется?

- Конечно, Линь, разобьем гада и вернемся...

- Шурка! Чего застрял? – окрикнул сивый парень, уже успевший уйти вперед, – догоняй.

 - Скоро вернусь — шепнул Шурка брату и, отстранив, ускорил шаг, чтоб догнать друзей, на дом больше не оглянулся. Проходя по улице, бросил взгляд на опрятный домик, крытый соломой. Настенька стоит у ворот, ещё пальцы так крепко пальцы доски калитки, что аж костяшки побелели. Стоит, молчит, не бежит. Вспомнилось прошлое лето, сенокос, вечерние посиделки и заливистый смех. "Ничего, Настюш, – подумал парень, ускоряя шаг, — вернусь, заживём как люди. Скоро вернусь".

Скоро не вышло. Семьдесят пять лет прошло с тех пор, и от родного дома осталась только яма с обвалившимися краями. Александр открыл глаза, и глянул в сторону погоста, там он сегодня тоже был, думал ничего не найдет, раз столько лет прошло, но нет, нашел, видно, что редко, но кто-то посещает могилы, даже фото на эмали сделаны. Поклонился отцу, матери, глянул на даты смерти. Значит, отец вернулся с фронта, а вот он, Шурка обещания не сдержал, пришла вместо него домой похоронка. Командир сказал, так надо.

Лес молчал, не скрипели деревья, не шумела листва, тихо было, муторно, словно перед грозой. Всю войну он, Шурка, прошагал, провоевал, борясь с врагами, только враги это были другие понятные. Сейчас же его отряд особого назначения был послан, чтобы извести банды в здешней местности. На дворе стоял теплый август сорок пятого. Старший сержант Александр поправил фуражку и оглянулся на притихший отряд:

- Ну что, ребята? В путь. Поскорее пройдем это гиблое место, а там и хутор будет. Ночь как люди проведем.

Солдаты в большинстве своем заулыбались. Кто-то украдкой перекрестился, пусть себе крестится, каждому нужна своя вера. Шурка верил в удачу, иначе как объяснить, что прошел всю войну без царапины, и даже с отцом свиделся. Это какой процент вероятности был, что они встретятся на биваке? Он попытался просчитать, вспоминая, как решаются проценты. В небо взлетела одинокая птица.

- Держать строй, быть наготове. НЕ расслабляемся, ребятушки!