Дракон

Глава 4

И чешуею нарисованный узор

Разгонит ненастье воплощением страсти,

Взмывая в облака судьбе наперекор

Безмерно опасен, безумно прекрасен.

Группа «Мельница»

Целая неделя на корабле – это ужасно СКУЧНО скажу я вам! Особенно когда это деревянное корыто, не оснащенное никакими прелестями технического прогресса двадцать первого века – ни тебе компьютера, ни интернета, ни телевизора. НИ-ЧЕ-ГО. Ну, оно и не удивительно, конечно, для средних веков. Но, в отличие от того же замка Мадлен, мне здесь даже поговорить было не с кем. И вообще, я, помимо двух несчастных немых рабынь, была единственной женщиной на корабле, а все мужчины во главе с капитаном сего славного судна уже на третий день нашего путешествия бегали от меня как от чумной и постоянно говорили о том, что женщина на корабле – дурной знак. И с чего бы это, спрашивается? Я ведь не убить их пытаюсь, а всего лишь хочу расширить свои познания о мире, в котором мне помимо своей воли приходится жить…

Так что большую часть времени я бесцельно бродила по кораблю, засовывая свой любопытный нос во все каюты и помещения, какие только на нем были. Надо сказать, матросы здесь особо не шиковали – в одной небольшой каюте, размером с мою, их жило по десять-пятнадцать человек, а размещались спать они в два яруса – на матрасах, расстеленных прямо полу и на гамаках, подвешенных почти под потолком. Когда я спросила, почему они не падают оттуда во время качки, все матросы почему-то дружно посмотрели на меня как сумасшедшую и промолчали. В грузовых отсеках судна мне удалось обнаружить лишь те немногие шкуры, в которых, судя по всему, меня и принесли на борт корабля, десятка три наглухо забитых бочек, а так же четырех перепуганных и измученных качкой верблюдов, привязанных в стойлах и недовольно жующих что-то отдаленно напоминающее сено. В немногих открытых бочках обнаружилась пресная вода, провиант и даже порох (видимо, специально для той единственной пушки на носу корабля). От нечего делать я зашла на кухню. Кок – здоровенный дядька два на два в посеревшем переднике с длиннющими усами и бритой головой – сначала недовольно на меня косился, но потом, увидев, что я одна способна оценить его кулинарный талант, расщедрился и даже показал мне, где и что здесь находится. Конечно, посмотреть было на что, но наибольшее впечатление произвели на меня три бочонка рома, сиротливо стоящих в тумбочке. Лично я ничего против алкоголя не имею, но до меня вдруг дошла та простая истина, почему чуть ли ни ото всех матросов разит перегаром! И я тут же поняла, что с этим надо что-то делать!

- Ой, а что это там?! – вскрикнула я, показывая пальцем куда-то за дверь корабельной кухни. – КРЫСА?!

Мой крик перешел на истерический визг, благодаря которому, кок схватил первый попавшийся предмет – огромный половник – и бросился прочь из кухни. Ну, а мне только того и надо было! Быстренько запершись изнутри, я взялась за правое дело – избавление команды корабля от алкоголизма. Что ни говорите, товарищи, а пить каждый день это уже точно алкоголизм! Через пять минут все три бочонка, стоявшие на столе аккурат рядом с окном, были откупорены и кое-как переправлены прямо за борт корабля. После добротно выполненной работы я с победным видом отряхнула ладони и открыла ничего не понимающему коку дверь в его законные владения. Тот, тут же заметив отсутствие бочонков с ромом дико проревел «ГДЕ?!», причем прозвучало это так, будто пропал не алкоголь, а его родная, любимая, единственная матушка. Я лишь пожала плечами и кивнула в сторону окна. Через полминуты на ногах была уже половина матросов, которых расшевелил своими воплями кок. Кто-то прыгнул в воду за любимым ромом. Смельчаку даже удалось втащить одну из бочек на палубу, но каково же было его разочарование, когда он обнаружил, что бочонок открыт, а внутри уже плещется отнюдь не алкогольный напиток…

Весь четвертый день я бесцельно бродила по палубе, пугая матросов одним лишь своим задумчивым видом, а к вечеру решила устроить рыбалку, чем окончательно повергла всех окружающих в культурный шок. Всех, кроме, кажется, кока, который уже готов был ожидать от меня чего угодно. Рыбалку я не очень люблю, да и поймать у меня, увы, ничего так и не получилось, зато я вполне насладилась вытянутыми лицами моих похитителей. Похоже, они и сами уже были не рады, что решили меня похитить и всерьез задумывались над тем, что их великому хану не нужна такая жена. Пусть даже она и будет всего лишь сто шестьдесят первой…

На шестой день нашего водного путешествия не на шутку разыгралась буря. Мне, ни разу до этого не попадавшую в шторм в открытом море (да и вообще в море не бывавшей), показалось, что небо и вода, ставшие одинакового грязно-серого цвета, поменялись местами. Тонны воды ежеминутно обрушивались на наш несчастный кораблик и, мне казалось, что его вот-вот перевернет очередной волной, но, к моему счастью этого так и не произошло. Как только началось это буйство стихии, меня тут же отправили в мою каюту и, надо сказать, я не стала возражать против этого, тут же зарывшись в гору разноцветных подушек. К тому же, у меня так некстати разыгралась морская болезнь – меня прямо таки выворачивало наизнанку от бесконечного раскачивания корабля, который вздрагивал под каждой волной, стремившейся перевернуть наше судно. Мне уже начинало казаться, что мой желудок сейчас выскочит наружу от очередного позыва извергнуть из себя давно уже отсутствующую в нем пищу. Стоны и скрип палубных досок, бортов корабля и мачт, топот и крики босоногих матросов, поминутно падающих на скользкие доски палубы, завывание рассерженного ветра, раскаты грома и рев взбесившейся воды – все это слилось в единый непрекращающийся гул и, казалось, этому не будет конца…