Драконенок. Один против целого мира

Глава 1

Глава 1

Я шел из школы, пиная ногой сменную обувь в пакете. Ничего сегодня не могло поднять мне настроения. Вообще-то такое случалось крайне редко, но сегодня был именно такой день.

Меня  уже неделю мучали сильные головокружения и болела спина, а сегодня учительница в школе при всем классе со звонким щелчком хлопнула меня журналом по лопаткам и велела не сутулиться, а иначе я, видите ли, буду  горбатым стариком уже в шестнадцать лет, не дожидаясь старости.

Ребята в классе засмеялись, а потом припоминали мне это на перемене, называя старикашкой. Это в мои-то девять лет! Я даже не нашелся, что им ответить, потому что  в тот момент, когда эта грымза шлепнула меня по спине, из глаз от боли предательски скатились две слезинки, да и потом лопатки продолжали болеть весь день так, что темнело в глазах.  А еще вся спина вдруг начала нещадно чесаться, и мне было не до пререканий с одноклассниками. Не хватало еще, чтобы это заметили и стали смеяться еще и над тем, что я чешусь.

Вообще-то я  давно научился ставить этих беззаботных маменькиных сынков и их прихехешников на место. За моей спиной часто  шептались, иногда посмеивались, но в открытую обычно не ржали и в драку, как правило,  не лезли. Знали ведь, что я могу и в нос дать обидчику, да еще как. Побегут потом сопли свои к родителям вытирать, да раны зализывать.

Батя-то, конечно, потом мне ремня за это всыплет, но и носы я им уже все равно на тот момент разобью, а ремень и потерпеть можно.  Так что, имея такую репутацию хулигана, я вполне мог рассчитывать, что меня не тронут, ан нет, все же иногда находился умник, готовый попытать удачу и попробовать высмеять меня.  А все потому, что у меня  не было мамы.

Ну, то есть, конечно, была когда-то,   и я даже ее помнил,  но прошло  уже почти три года с тех пор, как мать бросила нас  с отцом и сестрой и совершенно не общалась с нами. Бросила, покусившись на рабочий контракт за границей, якобы в закрытой для туристов стране. Там, видите ли, был какой-то политический режим или что-то там, поэтому ей нельзя было приезжать к нам и приглашать нас к себе. Мелким я это не очень понимал.  Тогда я еще очень сильно скучал и ждал ее, не верил, что где-то есть  такая страна, куда нельзя приехать и откуда нельзя уехать.

Папа мне сказал, что, мол, да, есть такое государство, нам в школе про него расскажут на уроках географии. Нам действительно как-то раз про него рассказывали, говорили, в этой стране  все строго с границей, но более подробно об этом я училку не спрашивал. Было стыдно говорить и даже думать об этом, потому что у всех одноклассников были мамы, а  у меня  нет. У одной девочки из параллельного класса тоже не было мамы - умерла. Но это другое! Умерла - это не бросила.

Нет, ну мама, конечно, писала иногда письма  (почему-то на бумаге, это в век электроники-то) и присылала фотографии с работы, где она и радостные люди с более узкими, чем у нас,  глазами строят что-то грандиозное, регулярно высылала деньги... Но ведь это все равно было не то.

 С того самого дня как у меня появился телефон, каждый день я проверял ее страницы в соцсетях, писал ей сообщения, но она давно  забросила свои соцсети. Я сначала думал, что папа нам лапшу на уши вешает, и что наша мама погибла, но нет, письма, фото и деньги приходили с завидным постоянством. Доставая их из почтового ящика, папа не плакал, а злился. А значит, мама была жива и явно не скучала без нас на новом месте.

Она за три года даже ни разу не пригласила нас  с сестрой к себе погостить!  Ладно, я понимаю все, уже не маленький, папу мама могла ненавидеть и не хотеть встречаться. Я даже знал, что у взрослых так бывает и что они могут оформить развод, хотя мои родители так и не развелись, я это знал точно, потому что проверял папин паспорт.  

Ладно, папу, ладно меня мать не приглашала в гости, но мою сестру, свою дочь – то, она могла же хотя бы взять ненадолго? Меня бесили  ее жалкие оправдания о том, что границы сейчас закрыты и,  что мне нельзя оставлять школу. А больше всего бесило то, что сестра Ника по малолетству не понимала ничего и по-прежнему ждала и любила маму, рисовала ей рисунки.

Мы  с папой уже давно перестали отвечать на мамины  письма. Но рисунки  Ники отец каждый раз  бережно складывал в конверт  и, старательно приклеивая заграничные марки, отсылал письмом по адресу, указанному в графе «отправитель»,

И для меня было очень странно то, что мать до сих пор не скончалась там у себя от разрыва сердца, получая эти душераздирающие картинки, на которых пятилетняя Ника рисовала себя с мамой, семью с мамой, папу с мамой. Состав менялся, а мама на ее рисунках присутствовала всегда. Я не понимал, как мама может быть такой жестокой, что ее сердце не трогают детские каракули.

Хотя я помнил маму по своему детству совсем другой -  мягкой и доброй. Что же произошло? Почему она оставила нас? На этот вопрос у меня  не было ответа.

 Я шел вдоль дороги, злился и продолжал пинать сменку. Спина по-прежнему болела.

Из моих мыслей меня выдернул скрип тормозов. Я повернул голову: на перекрестке столкнулись две  машины, и одну из них – черную легковушку -  несло прямо на меня.

Я попятился, но не успевал, явно не успевал. Споткнувшись обо что-то, я потерял равновесие, роняя сменку и размахивая руками. Школьный рюкзак за спиной перевесил, и  я попой шлепнулся на землю. Лопатки  тут же отозвалась на это болью. 

Машину несло прямо на меня на бешеной скорости. Я рефлекторным движением выставил перед собой руки, и вдруг  передо мной закрутилась  воронка воздуха. Она встала между мной и несущейся на меня машиной.  Легковушка, воткнувшись в воздушную воронку на большой скорости, неожиданно остановилась и замерла в десяти сантиметрах от моего лица. Ну блин! «Сейчас мне снова  влетит», - подумал я интуитивно. Нашарив рукой пакет со сменкой, я подскочил и бросился бежать.