Драконья принцесса

Глава 3 ч. II

Я была полна негодования! И тут до меня дошло... Антизелье! Побочный эффект! Точно, там было указано что-то подобное напротив слова "иногда". Что ж во всём этом безобразии был единственный плюс: антизелье я всё-таки сварила на совесть.

Между тем, Филипе всё понял по моим глазам. Точнее то, что я в курсе, откуда взялся приворотный эффект, детали вроде его побочности начальника не интересовали.

- Подло заниматься такими вещами, госпожа Макрон. И я не понимаю, зачем особе вашей... Ммм... - Норотустра замялся, стараясь выразиться дипломатично, но отчаялся в этой попытке. - Вроде вас. Зачем вам столько ухажёров? Неужто одного было бы мало?

Это был верх наглости! Какое его дело, сколько мне мало, а сколько много? И при чём тут моя наружность?! Самое главное оно ведь внутри.

Пока я полнилась негодованием, Филипе рассказал, что он давно сварил себе комплексный антидот, который сегодня его и спас, не дав потерять рассудок под действием моих чар. Тут же между делом меня похвалили за искусность приготовления приворота, да ещё настолько широко направленного, а затем заявили, что я уволена. Вот так, за несоответствие этическим стандартам аптеки.

Я молча ловила ртом воздух, сидя на своём стуле. Голова кружилась, я чувствовала нехватку кислорода от обрушившейся на меня несправедливости. Все планы по собственному спасению пошли прахом, стоило лишь совершить одну маленькую ошибку – не учесть влияние побочных эффектов. Да что там, возможно, эта ошибка и не тянула на звание маленькой, а была большой, или огромной, или непростительной с точки зрения привороженных зельеваров. Но это ничего не меняло, ведь одной мне было не выбраться. Не будет больше антизелий, я не узнаю природу магии, которой наградила меня мачеха, не смогу от нее избавиться, и в итоге королева получит то, что хотела.

- Это побочный эффект, господин Норотустра, от выпитого мной вчера антизелья, - призналась я усталым голосом, сознавая полноту своего поражения.

Терять мне было нечего, я решила признаться в части своих проблем. И я особенно не надеялась, что Филипе оттает, просто хотелось выговориться, снять хотя бы толику груза с души.

- И зачем вам это понадобилось? - после некоторого колебания спросил аптекарь.

- Мне не повезло с мачехой, - призналась я. - Она ведьма и наградила меня проклятием.

Я неопределённо обвела вокруг себя рукой, предлагая Норотустре самому решить, в чём оно заключается. Он, конечно, сразу подумал на внешность, а во мне зародилась надежда на лучший исход этого разговора.

- Бедное дитя! - сердобольно воскликнул он, на что я вдохновенно поведала, какой красоткой была прежде. Чувствовала, что железо надо ковать пока горячо.

А ещё о том, какой прекрасной была моя жизнь, и замуж я собиралась, и каждое утро любимая собака Грета приносила мне тапочки, а будущее рисовало светлые картины со счастливым браком и семью детьми. В общем, отвела душу в отместку за его желание меня уволить. Думаю, после такой исповеди его должна была замучить совесть.

Его и замучила. Филипе настолько проникся моей историей, что попросил рассказать всё о проклятии. Я решила, что лишним это не будет и описала лиловую спираль у себя на спине. Аптекарь нахмурился, а потом задумчиво сказал:

- Странно, по описанию похоже на совсем другой вид магии. Вы уверены, что результат отразился только на вашей внешности?

Я заскрипела зубами, чтобы не спросить какой такой вид магии он подозревает, но удержалась, чтобы ненароком не испортить легенду. Пришлось покивать, вводя в заблуждение единственного человека, способного с одного взгляда определить направленность розовой молнии. Поступить иначе было бы слишком рискованно и на скользкую дорожку признания того, кто я, я встать не решилась. Я предпочла следовать первоначальному, более долгосрочному, но безопасному плану, где предать меня было в принципе некому. Старина Грэм не в счёт.

После всего этого меня, конечно, не уволили, и от начальника я вышла весьма довольная этим фактом. И тут же натолкнулась на три пары напряженных глаз, настороженно провожающих каждое моё движение. Мама дорогая, как же мне теперь работать с тремя мужиками, пребывающими в полной уверенности, что я извращенка и хотела их в себя влюбить? Причём всех сразу.

В обстановке холодной подозрительности и неприязни украсть что-то из кладовки оказалось невозможным! Это никуда не годилось и в конце дня я пошла жаловаться Норотустре. Жаловалась я, конечно, не на невыполнимость своих воровских планов, а на ужасное отношение коллег. Действительно, под колкими, а порой прожигающими взглядами, не то что работать, а просто находиться в лаборатории было невыносимо.

Филипе обещал поговорить с зельеварами, а мне посоветовал набраться терпения. Мол, мужчины не все любят, когда их и по доброй воле охомутовывают, а тут приворот. На это я ему заявила, что он сам заварил эту кашу, не разобравшись, вот пусть и отмывает моё хрустально-чистое имя. Домой я ушла с гордо поднятой головой, оставив коллег ломать голову над тем, почему меня ещё не уволили.

***