Драконья принцесса

Глава 6 ч. III

Внезапно раздался грохот, скрежет, в воздух пальнул огромный огненный язык, а затем, словно выстрел, ворвалась клубами пыль, смешанная с дымом. Взрыв небывалой силы сотряс аптеку. Я закричала. В панике попыталась прикрыть голову, найти выход. Тут меня отбросило к стене, рухнул потолок и часть внешней стены. За сумасшедшим грохотом я ничего не слышала, белая пыль заполнила собой всё вокруг, моментально залепив глаза и набившись в рот.

 Я ужасно испугалась. Попыталась встать, но не смогла пошевелиться. Тело было словно ватное, с большим трудом я смогла пошевелить только правой рукой. Но это ничем не помогло мне, так как ладонь быстро натолкнулась на камни. В мыслях скреблось осознание непоправимого, страшного конца. Он маячил перед глазами, витал в воздухе, забивался в лёгкие.

Я всхлипнула. Меня придавило! Мои ноги были раздавлены тонной кирпичей, спина, вероятно, сломана, а внутренности превратились в мешанину из крови и разорванных органов. Всё произошло настолько внезапно, что я до конца не могла поверить, что всё так скверно. Ещё минуту назад всё было хорошо, а теперь один шаг отделял меня от гибели.

Мне стало трудно дышать. От ужаса своего положения, от страха смерти, от всех кошмаров, что рисовало воображение. Боли я не чувствовала, но знала, что дела мои плохи. Глаза стали смыкаться помимо воли. Пахло кровью. Какая ужасная смерть...

И тут я не услышала, но почувствовала шаги. Что-то сродни вибрации, роковому набату, призванному привести приговор судьбы в исполнение. Хуже участи умереть под внезапным обвалом, когда только что перед тобой мелькала пусть призрачная, но надежда на лучшее, могла стать только смерть в присутствии врага. Я не чувствовала ног, но каким-то бессмертным органом ведала, что тот, кто приближается, мой истинный враг. Страшный. Древний и коварный. Я его знала и не знала одновременно. Как так? Не всё ли равно.

Он явился со стороны улицы, аккуратно перешагнув обломок стены. Мой ошеломлённый мозг не воспринимал никаких звуков, хотя, наверное, где-то кричали люди. Где-то звали на помощь, кто-то кинулся разгребать завалы. Где-то к кому-то шла помощь, но не ко мне. Ко мне приближался человек с немного шаркающей походкой, и холод его намерений накрывал меня, словно смертное покрывало. Этот человек, появление которого я предпочла проигнорировать, хотя внутренний голос говорил мне обратное. Теперь не к чему было сожалеть о сделанном выборе, но я сожалела. Мне было жаль настолько, насколько только возможно жалеть себя умирая.

Он подошёл и остановился у моего неподвижного лица. Я увидела запылённые и изношенные носы его туфель. Я видела каждую трещинку и каждое пятнышко его неухоженных ботинок, видела, как кривится нога на стоптанной подошве справа, и мне было противно. Рядом с ботинком болтался среднего размера мешок. Парчовый. Чистый и новый, словно только что сотканный. Что там? И кто этот человек? Зачем он явился ко мне?

Старик наклонился и хмыкнул, разглядывая меня. Я непроизвольно дёрнулась, словно пыталась подобно рептилии отползти из-под его взгляда, или просочиться сквозь трещины в стене, обратившись в юркий туман.

Ни то, ни другое не вышло. Я посмотрела вверх и увидела не слишком аккуратно причёсанную, седую, улыбающуюся голову. Словно дробные картинки мне в глаза бросились детали его облика: худощавое лицо аскета, круги под глазами, сонм морщин по периферии лица и в то же время поразительно гладкий его центр. Это лицо впечаталось в мой мозг, будто клеймо. Я знала, что его невозможно забыть, как ни пытайся.

Внутри всё сжалось. Мне казалось, передо мной не живой человек, а маска. Злая и жестокая пародия, будто в театре, только сценой его столь стремительно стала моя жизнь. На меня смотрели запавшие, тёмные глаза безумца, в глубине которых плясали отблески радости. Лишь сумасшедший человек мог с таким выражением смотреть на умирающую девушку.

Я хотела спросить, кто он, но губы едва дрогнули, не издав ни звука. Он и этому улыбнулся кошмарной, понимающей улыбкой.

- Ничего-ничего, - успокоительным тоном произнёс он. - Скоро всё закончится. Смотри-ка, что я тебе принёс.

Он засунул руку в мешок и чем-то загромыхал, спустя мгновение явив на свет нечто ржаво-уродливое, очень старое, будто изъятое из могилы, снятое с мертвеца специально для меня. От одного взгляда на это мне захотелось кричать. Я не знаю почему. Это было что-то железное, какая-то толстая цепь. Для чего она старику, и зачем он её принёс было непонятно. Но одно я знала точно: никогда, ни за что я не захочу коснуться этой штуки. Она была мне отвратительна, я её боялась на уровне подсознания, совершенно не понимая, как цепь сможет, мне - умирающей, навредить.

И всё же, судя по взгляду моего безумного гостя, могла. Он радостно погромыхал ею у меня перед носом и спросил:

- Не узнаёшь? А она его чует, я вижу.

Кто - она? Он не сказал, но развернул цепь, и я поняла, что это гигантский ошейник. Строгач с зазубринами размером с зубец на вилах. Ржавыми и грязными, словно на металле присохли кусочки кожи предыдущего несчастливого обладателя этого ошейника. Вот только кому он мог быть впору? Разве что дракону? Если бы я могла, то прыснула от горького, словно полынь, смеха.

И тут же мне стало совсем не смешно. Внезапно я всё поняла, я, наконец, поверила…