Драконья принцесса

Глава 7 ч. I

Безумный старик надвинулся на меня, всё больше расправляя цепь. Я едва не заскулила, как побитая собака. Всеми силами души я стремилась избежать контакта с чёрным строгачом. Вот только силы остались лишь душевные, физических не было. Всё, что я могла, это немного крутить головой, да хлопать ресницами. И благодарить судьбу, что не чувствую боли. Что она обошла меня стороной, потому что с такими повреждениями вытерпеть её, не потеряв рассудок, было бы невозможно.

А я хотела мыслить здраво. Я отчаянно в этом нуждалась перед этим стариком и перед этим ошейником. Разум остался моей единственной защитой, бронёй и единственным козырем.

Всё перестало иметь смысл в эту минуту. Принцесса я или не принцесса, дракон или не дракон, верну ли я трон, сниму ли заклятие? Что со мной будет, да выживу ли я, вообще??? Всё стало неважно. Осталась только я – разбитая, изувеченная, беспомощная. И он – холодный, равнодушный, убийственный. Был ещё седовласый безумец, но именно в этот миг он превратился лишь в придаток, инструмент, призванный донести до меня строгач.

 

Ничего нет на свете хуже и сложнее, чем чувствовать себя столь уязвимой, быть во власти человека, желающего тебе зла. Умирать, понимать всё, не в силах что-то исправить. Обида и горечь разрывали душу, и в какой-то её части я отказывалась верить, что весь этот ужас происходит со мной.

Моя беспомощность, моя беда, казалось, только веселили старика. Он не торопился, даже растягивал удовольствие. Мои потуги вызвали у него усмешку. Никто не знал, как отчаянно я нуждалась в помощи.

Старик навис надо мной. Ему оставалось сделать одно движение, чтобы опустить цепь мне на голову.

- Никуда ты не денешься, дорогуша, - довольно протянул он. - Я искал тебя слишком долго! Но главное нашёл...

Цепь неумолимо приближалась. Я снова заскулила, сражаясь со своим изломанным телом. Как же страшно и противно! От натуги звук в горле перерос в хрип, я зажмурилась, чувствуя на виске слёзы отчаяния.

И тут во мне словно что-то надломилось, порвалось с ошеломляющей болью. Настал предел прочности. Свет померк, я куда-то падала, я умирала. Падение длилось вечность и одновременно всего мгновение.

Я всё-таки смогла оставить с носом старика, но для этого мне пришлось умереть.

Словно из несусветной дали до меня донёсся хлопок, похожий на выстрел, раздался жалобный звон, а потом грязное ругательство седовласого.

На этом всё кончилось. И падение, и звуки, и боль со страхами и сожалениями. Ничего не осталось, потому что за порогом смерти должен быть только покой...

 

***

Когда я открыла глаза, стояла глубокая ночь. Было так красиво... Ни из одного окна, даже самого высокого, нельзя увидеть такую красоту. Даже из главной дворцовой башни. Я улыбнулась, ловя щекой ласку ветра. Он был такой прохладный и свежий, он нёс в себе запахи ночи и полевых цветов, укутанных влажным ночным туманом. Ветер, воздух упруго держал меня, обнимал и ласкал моё тело, массируя его своими потоками так, будто любил меня. И я любила его, я не могла представить свою жизнь без него и его прикосновений. В этой взаимной любви мы были сродни нежным любовникам, не способным и дня провести друг без друга.

Я наслаждалась всем, что у меня было. Безграничным богатством… Свободой. Чувством полёта. Играми ветра, ночью и её запахами, сиянием звёзд вокруг меня. Я парила в звёздах! Я летела среди них, купалась в их мягком свете, что лёгким сиянием скользил по коже. Незабываемые ощущения красоты и полёта наполнили моё сердце. Мне никогда не было так хорошо, никогда я не была настолько на своём месте.

Я так хорошо видела! Прежде я не могла похвастаться столь острым зрением. Мне нравился танец искорок, плясавших над далёким пастушьим костром. Я могла видеть, как они увиваются друг за другом, уплывая в бесконечно-чёрные небеса. И гаснут, стараясь достичь небес. Меня пленяло сияние звёзд, отражающееся в капельках росы, усеявшей всё-всё на земле, и ночные танцы травинок на ветру, и трепетание крыльев ночного мотылька, удирающего от птицы. Он словно замер во времени, завис в воздухе, и только его крылья судорожно двигались. Минута, и нет мотылька, и только его одинокое крыло медленно и плавно, носимое ветром, опускается на землю, переворачиваясь и поблескивая в звёздном свете своим неповторимым узором из чёрточек.

А ещё дальше, наверное, в другой стране, небо за что-то обозлилось на море. Там бушевал шторм и ураган, и молнии белыми жгутами мощи лупили по воде, соединяя и освещая мрачные небеса и взвинченные чёрные волны. Я видела армию воинствующих капелек, где морское воинство сражалось с небесным.

Мои глаза больше не знали преград. Ни тьма, ни расстояние им не были помехой. Это было столь же прекрасно, сколь и естественно для меня.

А ещё я стала очень сильной. Мне ничего не стоило кануть вниз и выровняться у самой земли, чтобы ощутить, как колосья пшеницы на земле щекочут моё брюхо. Это было так весело, резвиться среди полей. Сколько стай полевых птиц я перепугала не сосчитать. Они вспархивали десятками и сотнями и разлетались в разные стороны, как брызги воды от брошенного камня. Суматошные, сонные, очумелые. Маленькие и беззащитные, тёплые, лёгкие, ругающиеся на своём птичьем языке. А через несколько взмахов я опять на высоте, опять среди звёзд и смотрю на поля далеко внизу и на горы и море на горизонте.

Эти ночные игры не могли бы надоесть мне никогда. В этом была любовь, целое море любви. К себе, к миру, к природе. Ни от чего я не получала столько радости как от полёта, ничто не наполняло меня такой энергией, как мерные движения крыльев, этих мощных махин, дарящих мне ощущение силы и свободы.

Я радостно обернулась, чтобы взглянуть себе на спину и насладиться зрелищем. Благо длинная шея мне это без проблем позволяла...

Хотя… стоп, стоп, стоп! Какая длинная шея, какие крылья и полёт??!!

Обернувшись, я будто окаменела. У меня было гигантское черное тело, длинная гибкая шея, перепончатые чёрно-золотые крылья и мощный хвост с набалдашником на конце. От увиденного, я враз забыла, как управлять крыльями, как лететь, как держать себя к ветру и ещё много всего! Внутри всё сжалось. От высоты, от собственных изменений. Несколько мгновений ещё получалось планировать по инерции, но я словно закостенела, потеряла пластичность, превратилась в деревянную игрушку, шуткой судьбы, заброшенной в поднебесье. И я начала падать. С ужасом, с вытаращенными глазами и криком, застрявшим в глотке. Не знаю, умеют ли драконы кричать, но я бы кричала, если бы не спазм в горле. Потом камнем рухнула вниз, словно это не я только что парила в небесах изящной гигантской птицей, не знающей преград на своём пути.



Отредактировано: 30.04.2020