Древние сны

Пролог. Кошмары наяву

— Хватит! Перестаньте! — он кричал и умолял их остановиться. Сыпал проклятьями и обещаниями страшных мучений. Грозился найти и отомстить. Клялся убить каждого из них. Но они просто смеялись над его словами. — Оставьте её в покое!

Он не видел лица девушки, что сейчас лежала на каменном пьедестале. Каждую ночь он видел её образ. Утончённый, светлый, невинный. Чёрные, как смола, волосы были спутаны и грязны от запёкшейся крови. Сарафан, некогда бежевого цвета, был насквозь пропитан кровью, что отблёскивала металлом в лунном свете. Бледная кожа становилась всё более серой от потери крови. Эти изверги который час мучали девушку, делая надрез за надрезом на её коже.

— Отстаньте от неё, чёрт бы вас побрал! Ублюдки! Выродки! — Юноша не мог пошевелиться. Крепкие цепи связывали его руки и ноги, были вбиты в каменный пол. Максимум, на что он был способен — короткий рывок вперёд, на потеху мучителям.

— Как думаешь, сколько циклов она протянет? — женщина, только что сделавшая очередной надрез и насладившаяся криками девушки, обратилась к своему спутнику, стоящему рядом. — Тринадцать протянула. Прошлая… не выдержала и трёх. Наложила на себя руки в реале.

— Мне плевать, сколько она и подобные ей… — Мужчина взял нож у женщины и, примерившись, медленно провёл остриём по запястью девушки, словно заправский хирург. — …протянут. Моё дело малое — получить как можно больше ихора. Да, можно попробовать так. — Он сделал лёгкий надрез и, подцепив ногтём кусочек кожи, просунул под неё лезвие, собираясь снять её. — Хм… идёт легко. Пока что… — Юноше показалось, что мужчина не первый раз занимается подобным. Та сноровка, с которой он снимал кожу с запястья девушки, обнажая мышцы и вены, была феноменальной. — Так, а теперь давай сосуд! — Получив пробирку, украшенную золотым орнаментом, мужчина повернул руку девушки в сторону и одним движением ножа перерезал вену, подставив пробирку.

Ритмичными толчками из вены потекла тёмная и густая кровь, наполняя собою пробирку. Очевидно, это мужчине не понравилось, и он, отшвырнув «сосуд», который, упав на пол, звонко разбился, ударил девушку по лицу.

— Дрянь! Снова?! — Второй удар. — Сколько раз тебя нужно запытать до смерти, прежде чем из тебя можно извлечь хоть каплю ихора?! — Третий удар. — Бесполезность! И чего мы с ней возимся?! — Он обернулся на своих спутниц. — Сералиса, не ты ли мне сказала, что она… — Мужчина указал на девушку. — …источник ихора?! Тринадцать циклов лишь одна кровь!

— Не смей говорить со мной в таком тоне, Джеймсон! — Сералиса, как и Джеймсон, и та, третья, скрывала своë лицо за маской. Юноша мог различать их лишь по голосам. Белые халаты (или это была тоба?) скрывали их тела и головы своими капюшонами. — Я — Чутьё! И ты не имеешь права…

— Заткнись! — грубо прервал её Джеймсон. — Оправдываться будем все втроём перед Мастером. А ты… — Он посмотрел на юношу. — Смотри и запоминай! Такая участь будет ждать каждого из вас, кто не склонится перед Древним!

Перехватив нож обратным хватом, Джеймсон двинулся на юношу и, подойдя вплотную, занёс его для удара. За миг до того, как остриё коснулось груди парня, пронзая плоть и добираясь до его сердца, он исчез. Растаял в воздухе, оставив после себя лишь громко звенящие цепи. Ухмыльнувшись, мужчина резко обернулся и метнул нож в девушку, пронзив ей руку.

— Хэ, до чего же трусливые эти нормисы. — Джеймсон наслаждался происходящим. — Эй, Натали, девка мертва?

Подойдя к окровавленной девушке, Натали приложила руку к её шее и заглянула в глаза.

— Ага. Живчик прямо! — Вытерев руку о ещё чистый участок сарафана жертвы, Натали подошла к Джеймсону. — Давай нож. Пора заканчивать, пока эта не явилась сюда. Всё равно ихора не получим сегодня. — Получив требуемое, Натали кивнула Сералисе. — Давай, быстрее сделаем — быстрее отправимся в реал.

Достав кинжал, что был спрятан за поясом, Сералиса подошла к девушке. Очередная жертва, которую их трио мучает в попытках добыть хоть каплю ихора. С одной стороны, Сералиса понимала, для чего они занимаются этим. Но вот с другой… Она боялась признаться самой себе, что страшится своих поступков. Если бы о её страхах узнал Джеймсон, то она без промедления оказалась бы на этом алтаре. Сералисе даже не хотелось думать, что было бы, прознай об этом Натали. Если верить слухам о ней, то оказаться на алтаре под ножами Джеймсона — лучший вариант.

— Ну что, «подруга». — Натали выплюнула это слово, словно комок яда. — Ты готова?

— Смысл спрашивать, если знаешь ответ? — Посмотрев на Натали, Сералиса поморщилась. Благо на ней была маска, скрывающая эмоции. — Ладно, давай уже сделаем это.

Взяв кинжал в левую руку, Сералиса сжала протянутую ладонь Натали и дождалась, когда та достанет свой кинжал. Посмотрев в глаза «подруги», она дождалась её кивка, и они обе одномоментно погрузили свои кинжалы в грудь жертвы, метя в сердце.

Оба квилона легко прошли сквозь ткань сарафана и с мягким чавкающим звуком вошли в плоть, легко погружаясь в неё. Медленно давя на кинжалы, женщины внимательно следили за выражением лица своей жертвы. Они надеялись, что жертва откроет глаза, и они «вспыхнут» голубым. Но, увы, чем ближе квилоны приближались к сердцу, тем меньше шансов было добыть ихор.

Не став больше тянуть, женщины резко надавили на квилоны и пронзили сердце своей жертвы, прерывая её мучения и обрывая жизнь. Теперь девушка не проснётся. Больше никогда. А врачи в реале, когда поймут, что та мертва, проведут вскрытие. И напишут в заключении: «Разрыв сердца вследствие пережитого психоэмоционального перенапряжения».

Замерев на несколько минут, обе женщины закрыли глаза. Дымчатые лезвия квилонов, что не полностью вошли в плоть жертвы, засветились бледно-красным светом. Тусклые камни, что находились в гарде в виде волчьих голов, начали наливаться голубым сиянием и через несколько секунд стали похожи на глаз ящера.

— Ну, всё, уходим! — нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, раздражённо забурчал Джеймсон. — Иначе придётся потом разбираться с нашими друзьями.