Друг

Друг

                Когда слуга доложил о тайно прибывшем принце Гилоте, в доме не поднялась суета, которая поднималась обычно и всякий раз при визите хоть сколько-нибудь значительного и знатного лица.

-Хорошо, - согласился с какими-то своими мыслями хозяин дома – граф Лерон, - проведи его сюда, я его давно уже жду.

                Слуга мало что понял: кабинет не был убран к визиту самого принца, а на столе выставлена лишь пара кувшином вина да нехитрая тарелка  с закусками, и вот это вот – встреча для Его Высочества? К тому же, и хозяин дома, облаченный в измятую, небрежно застегнутую рубашку, растрепанный – тоже не походит на того, кто постиг великой радости – прибытия принца Гилота!

                Слуга был верный, а потому, все, что он сделал, услышав приказание графа – это просто замер, с изумлением глядя на него, не имея даже мысли допустить, чтобы его любимый хозяин так опозорился.

-Проведи-проведи, - усмехнулся граф Лерон, прочитавший без всякого труда изумление своего слуги и тот, взглянув еще раз на хозяина глазами побитой собаки, предвещая позор, что свалится через пару минут на плечи любимого им дома, пошел за принцем.

                Принц Гилот появился через три минуты от ухода слуги, войдя, жестом остановил поднимающегося в приветствии со своего кресла графа Лерона, и, более того, сам запер дверь перед носом печального слуги…

-Добрый вечер, Ваше Высочество, - поприветствовал все-таки граф Лерон и указал на кресло против себя, и пока принц приближался к креслу, успел разлить по двум кубкам вино.

-Добрый вечер, мой друг, - принц говорил тихо, в этом и была его отличительная черта в поведении с друзьями. – Надеюсь, я не разрушил никаких твоих планов своим неожиданным визитом?

-Неожиданным? – усмехнулся граф, - напротив, я слишком долго его ждал и всерьез беспокоился, что ты так и не навестишь меня, что ты забыл моей дружбы.

-Ждал? – Гилот взял свой кубок, вежливо склонил голову, благодаря, но не притронулся к вину.

-Ждал, - подтвердил Лерон и указал рукою на стол, - взгляни, здесь все, что ты любил во время нашей юности, когда ты был еще наследным принцем.

                Принц, скорее даже не из любопытства, а чтобы граф не увидел всю бурю эмоций, промелькнувших  и вызванных его словами, взглянул на стол: соленая  холодная оленина, нарезанная тонкими ломтями, сыр, выложенный с брусникой, орехи, мёд, яблоки…

-Верно, - Гилот не сдержал улыбки, хоть на сердце его и стало еще тяжелее, - здесь все, что я любил, когда был наследным принцем и проклятием своего отца.

-Ты не был проклятием своего отца! – возразил граф Лерон. – Он любил твою мать, но…

-Я убил ее своим рождением, о чем мне неоднократно напоминали, - прервал принц, и все-таки коснулся кубка и вина.

-Твой отец гордился тобой, - с уверенностью продолжил Лерон, - он видел твой ум и, хотя, за всю жизнь, не сказал тебе и доброго слова – гордился. Но он слишком любил твою мать.

-Не гордился, - принц поморщился, - проклинал. Он не пускал меня в Совет, всюду находил в любой моей работе, в учении тысячу и одну придирку, а его любимой фразой было: «Жаль, что я так сильно любил твою мать, что не настрогал бастардов!».

                Граф покрутил кубок в пальцах и ничего не сказал.

                Проблема с отцовской любовью, вернее, с ее отсутствием, остро стояла для наследного еще тогда принца. Он пытался то бунтовать против отца, то заискивать, то проявлять холодность – бесполезно, его отцу было плевать вообще на своего сына, он словно бы даже умудрялся забыть про его существование.

                И как только до лет своих дожил, с таким-то воззрением, почему не был убит раньше?

-Сегодня, когда мой собственный сын подрастает, входит в силу, - продолжил принц, - я вижу в нем будущее. Он с ранних лет введен в Совет, у него учителя всех мастей и видов…

                Принц осекся, вспомнил, что пришел, вообще-то не за этим, и уже другим тоном, в котором было больше от тона коронованной особы, спросил:

-Почему ты меня ждал?

-Потому что мы друзья, - просто ответил граф., - а еще…потому что нас было двенадцать.

***                                                                                                                      

                Их было двенадцать. Двенадцать наследников древних домов и кровей, что нашли дружбу будущего принца. Сам граф Лерон отказался поддаваться в тренировочной битве на мечах юному Гилоту, который не особенно и славился боевым искусством и уходил в книги с гораздо большей охотой.

                Лерон не поддался на уговоры учителя Гилота и разнес своего соперника, за что и получил предложение о дружбе от будущего принца.

-Это за то, что я победил? – Лерон тогда обалдел от всего: от того, что Гилот не расстроился поражению, а будто бы обрадовался, от того, что сам принц – отец Гилота, прожигает сына столь мрачным и ненавистным взором…

-Это за то, что не поддался, - возразил Гилот и Лерон с облегчением и удовольствием принял его дружбу.

                Позже он узнал, что учитель по мечному искусству, обучавший Гилота, был повешен в тот же день, когда и началась их дружба.

-Пойми, - убеждал Гилот всякий раз, когда Лерон предлагал ему потренироваться на мечах, - мне это неинтересно! Есть те, кто пишут музыку, и им не интересно писать пьесы. Есть те, кто лечат людей и им неинтересно строить мельницы. Мне неинтересно и бесполезно тратить время на обучение мечу, когда я могу занять свой разум куда более приятным делом.

-Твой отец хочет, чтобы ты владел мечом лучше всех, - напоминал Лерон.

-Да мне плевать, - легко отвечал будущий принц, - он много чего хочет, а так ему хотя бы не надо будет выдумывать повод к недовольству мной! Зачем я стану тратить время на то, чтобы обучиться тому, что мне противно и не нужно, если я могу найти того, кто уже обучен, или обучается и того, у кого это получается? Я не полезу строить себе мельницу сам – я найду тех, кто сделает это за меня, и буду щедр. Моих навыков все равно не хватит, а время я упущу…