Друг моего брата. Ещё поквитаемся. 2 часть

11 глава

В детстве мои мечты о свадьбе были о-очень грандиозными, много гостей, я, в пышном платье, и мой жених, в чёрном костюме. С годами мои запал поутих и я, не только в плане гостей, которых едва набралось бы на три десятка, но и в отношении одежды. А после мне стало казаться, что свадьба как таковая вообще не несёт ценности. Пришли, расписались, сделали снимок на память - снимок на память обязательно - и ушли в кафе отмечать.

И вот - я здесь. Перед святая святых. Всё прямо как я и планировала. За исключением двух фактов: вступить в брак я надеялась как минимум с другом или любимым, коим Бен не является. Радости не было, скорее сомнения и лёгкий осадок. Наверное, свадьба для меня была чем-то более значимым в жизни, нежели я думала.

А совсем недавно представляла, как мы - я и мой жених - войдëм в двухстворчатые двери, держась за руки. В моëм сердце был бы трепет и радость, а на лице возникла улыбка. Завидев которую, партнёр сжал бы мою ладонь чуть крепче и мягко мне улыбнулся. В сказочных фантазиях мечтала о том, как любимый преподносит мою руку к своим губам для лёгкого поцелуя... Во мне ещё не угасла надежда, пусть и не на такой сценарий, но хотя бы выйти замуж не по нужде, а потому что захотела.

Бен и я вошли в светлое помещение, окрашенное в светло-песочный цвет, на котором были выведены узоры золотой краской. В самом конце зала стояли два человека, - мужчина и женщина - которые являлись свидетелями брака и подписывали его подлинность.

Всем было известно, что регистраторами становились ученики последнего курса хранителей жизни. По поводу из практики мнения разделялись. Некоторые считали, что это последний этап их жизни с людьми, другие - что это их последняя возможность одуматься и бросить "карьеру". Третьим казалось это испытанием, мол, если справится с соединением судеб двух людей, то и с их жизнью подавно. В целом роль хранителей жизни была известна каждому - вот почему эта должность считалась почетной: хранитель не только "подытоживал" жизнь человека, но и направлял на верный путь. Впрочем, слушать постороннего или нет - дело самого путника жизни. Каждый человек мог посмотреть на свою книгу, но только в зрелом возрасте, который считался от 25 лет. Однако некоторым это не позволялось в пользу психической неустойчивости.

Перед регистраторами была большая книга в кожаной обложке коричневого цвета, которая занимала весь стол. Разве, что несколько миллиметров отделяло книгу от его краёв. Но лежала она здесь не по делу, а так... Как дань традициям... Ради красоты, если кратко.

— Добрый день, уважаемые, - Проявил вежливость Бенджамин. - Мы бы хотели зарегистрировать брак.

— Добрый. — Повторила я за ним.

— Здравствуйте, – Поздоровался с нами мужчина. — На какое число желает записаться наша пара? — Рука девушки, его коллеги, разворачивала сенсорный монитор к нам. Я только краем глаза успела оценить занятость графиков, и это было... Зашибись. Других слов подобрать не могу. Этак мы поженимся только через год.

— Нам это не нужно. — Бен отвернул монитор обратно. — Пожените нас прямо сейчас.

— Но... Мы не можем. — У русой девушки едва ли глаза не выкатились от удивления. Видимо не так давно работает. Или мы одни такие... новаторы.

— У нас уважительная причина.

— Неужели... — Она посмотрела на мой живот, от чего я едва ли не оскорбилась. Не стала мешать еë шальным мыслям только из-за Бена. Мало ли, вдруг моему "гениальному" куратору пришла в голову та же идея. Однако в этом плане была брешь в виде возраста. Моего возраста срочный брак допускался с 16 до 17 лет и в обязательном присутствии родителей. Второе - тоже препятствие для нас. Родители вообще не должны знать о нашей свадьбе в ближайшие дня два-три. Больше не получится. Недаром папа крутился в светском обществе, на регулярных сборах бизнесменов крупных компаний.

— Нет. Боюсь, пока что, мы не готовы осчастливить мир рождением ещё одного цветочка. - От того как он говорил, глаза мужчины регистратора превратились в блюдца. Мне с трудом удавалось не выпучить мои, смотря на Бена. — Вы, наверное, ещё не слышали, что сейчас вводится новая программа в институте Элеоноры. Я, как преподаватель, буду вынужден оставить мою ученицу на растерзание монстрам. — Интересно, когда это учителя и мед. персонал стали монстрами? Я, как и Бенджамин, заметила, что регистраторы всё ещё не жалуют нас обручать. — Я так переживаю за свою любимую, — Он приобнял меня за плечо. — ведь нас могут разлучить еë родители только потому, что считают меня недостойным кандидатом.

— Любимый, почему ты должен перед ними распинаться?! — Это я вступила в игру. — Знаешь что, пусть не обручают, а у нас всё равно будет первая брачная ночь. И пусть потом мой папочка осчастливит их своим визитом. — Я блефовала, как могла.

— А кто ваш отец? — Поинтересовалась девушка.

— Готников Фёдор Машин.

— Мы зарегистрируем. — Практически в один голос сказали регистраторы.

— А сами родственники... — Протянула девушка.

— Заняты. Мы решили не устраивать пир. — Отчеканила я.

— Хоть моя невеста и росла в достатке, мы предпочли начать жизнь без займов у родителей. — Чувствую разделение ролей на доброго и злого патрульного.

— Именем Хранителя нарекаю двух странствующих людей единым целым. — В то время как девушка читала текст, Бенджамин завязывал на мне плетеный браслет. — Отныне и до абсолютной размолвки пары, свидетели утверждают их брак действительным.