Другая История

Глава 14 Родные пенаты

(Перипетии Ника Вебстера)

Если вы никогда не ощущали себя безвольной поклажей, вам вряд ли удастся меня понять. Увальнем меня и раньше мама называла, но никогда меня ещё так прежде не валяли. Я чувствовал себя абсолютно разбитым. И в данный момент мне было сложно определиться, что пострадало больше: моё, лежавшее бесформенной массой на кровати, тело или моё вконец истрёпанное самолюбие.

Я то всегда считал себя великим знатоком человеческих душ. И в свои неполные девятнадцать предполагал, что никто лучше меня не разбирается в девичьих грёзах. И такое разочарование.

Ну, ладно Кэйт. Предположим, что её упрямство генетически оправдано и чем-то там свыше предопределено. Наблюдая её патологическую привязанность к её несравненному Олаффу, поневоле задумаешься о сути и природе любви, как таковой. Но Дженни, или как там её? Да не суть важно…

Я чувствовал себя жестоко обманутым. Нет. Меня, конечно, изначально настораживала беспрестанно сбоящая программа её поведения, но я надеялся, что этот дефект вызван исключительно интересом к моей персоне, который она скрывала даже от самой себя. Ну, сами посудите: Она меня пригласила, угощала, просила о помощи – на лицо были все признаки. И такой облом…

– Ох уж, эти женщины – выдохнул тяжело я. – А ведь мама меня предупреждала…

Тут я заметил, что реальность, наконец, перестала ползти и подёргиваться. Я пошевелился. Тело запротестовало. Его вполне устраивал его нынешний статус. Всё остальное осталось по-прежнему. Я лежал на собственной кровати в собственном доме, чувствуя под собою твёрдую поверхность. Как я сюда попал, я толком не помнил, но если это была очередная иллюзия, то она являлась самой приятной из всего пережитого мною за последнюю неделю. Я попытался вспомнить, что же со мной, в конце то концов произошло.

Всё началось с того, что на меня неожиданно что-то обрушилось, и я куда-то выпал. Другого слова просто не подберёшь. Пока моё тело безжизненной массой валялось возле выхода на крышу, моё сознание бессмысленно блуждало, то и дело, спотыкаясь о то, что я не в силах был объяснить. Это вызывало массу дискомфорта, но я никак не мог отключить эту злополучную опцию.

Я так и не понял, от чего так изменилась Дженни, почему Олафф называет её Хельгой, и почему он ей подчиняется. Происходящее напоминало на финальную сцену навороченного ужастика.

Потом и вовсе началось что-то несусветное. Пространство: клубилось, застывало, вздрагивало, а в конце вообще взорвалось. И я колбасился вместе с ним потому, что я просто не знал, как отделить себя от всего этого. Не хотел бы я оказаться там снова. При одном только воспоминании, меня снова начинало подташнивать.

Потом я, отдавал ключи мадам Матье, и что-то бубнил о нашем с Дженни скоропалительном отъезде. Причём, она взяла их, не задав не единого вопроса, что на неё в принципе было не похоже.

Потом счастливые возгласы Кэйт. Я почему-то нахожусь в том самом кафе. Как я там очутился? Одному Богу известно. Потом снова провал.

Следующий раз я очнулся уже в объятьях Гаррета Вебстера. Я готов присягнуть на Библии, что он оказался бы последним в списке тех, с кем я бы пожелал бы обниматься. Его, похоже, это перспектива тоже мало порадовала. Потом неровный шум какой-то развалюхи, нервно подскакивающей на каждой колдобине. В общем-то, это всё.

Я лежал на своей кровати и смотрел в пустоту. Постепенно пустоту начал заполнять аппетитный запах. Он щекотал ноздри и вызывал урчание в животе, напоминавшем мне, что мы уже сутки ни чего не ели. Или больше? Я сел на кровати, намереваясь отыскать его источник.

– Ты проснулся. – Обрадовалась, появившаяся в дверях Люсси.

– Иллюзия – с тоской подумал я.

– Гаррет говорил, что ты проспишь долго, но я уже начала волноваться.

– Хотя может… – я решил не торопиться пока с выводами.

В животе у меня снова заурчало.

– Ты голодный – всплеснула руками она – Там почти всё готово – она махнула рукой в сторону нашей кухоньки.

Я нерешительно встал. Земля не торопилась уходить у меня из-под ног, и я бодро зашагал на запах. Люсси семенила рядом и продолжала вещать:

– Когда я узнала, что ты внезапно заболел, то решила тебя навестить. Так я познакомилась с твоей мамой. Она у тебя замечательная. Она оставила мне ключи, что бы я цветы поливала. У неё в городе какое-то срочное дело. А тут Гаррет. Он так обрадовался, что за тобой будет кому приглядеть… – она, наконец замолчала, аккуратно наполняя тарелку дымящимся супом – Надёюсь, что тебе понравится овощной суп – смутилась она, ставя её передо мной.

– Угу – ответил я, уже орудуя ложкой.

Сейчас я готов был полюбить чего угодно, если бы оно оказалось съедобным. Суп и правда оказался довольно вкусным, а может, я просто истосковался по нормальной пище. Люсси сидела тихо и не сводила с меня восхищённых глаз. Верно, говорила мне мама: «Хорошая женщина та, что всегда тебе рада, и умеет вкусно готовить».

– Люсси, а у тебя есть приятель? – неожиданно для себя выдал я, придвигая к себе очередную порцию.

– Нет – смутилась она, и щёки её залил румянец. – Не то, чтобы я никому не нравилась… – поспешно добавила она, словно только что сморозила какую-то глупость.

– Это хорошо – подбодрил её я.

– Правда? – обрадовалась она.

– Конечно. – Ответил я, ощущая, как чувство сытости расползается по всему организму. – Это значит, что у меня есть реальная возможность отблагодарить тебя за вкусный обед. – Улыбнулся я ей.

Кто-нибудь мог бы сказать, что это было очень не благоразумно с моей стороны. И что мой собственный жизненный опыт меня ничему так и не научил. Но что-то внутри меня подсказывало, что подобного опыта у меня ещё точно не было, не известно будет ли ещё, и что вряд ли я когда-либо об этом пожалею.