Другие

Эпилог.

Вот и закончился выпускной, а с ним и школьные годы для Ноэля и Киры. Мы собираемся съездить к Джулии и Уилу, давно они уже не виделись с внуками. Но, главное для меня, это повидаться с Кирюшей. Последний раз, я был у нее 8 лет назад, не мог перебороть себя, было слишком больно!



После смерти Киры, я думал, что умру, было так больно! Казалось, что мое сердце так же перестало биться, как и сердце любимой и единственной! 

Что творилось следующие полгода – было просто не передать! Все ходили хмурые, не разговаривали, Аннет с Мэри были вечно заплаканные, Никита вообще отказывался есть, и выходить из своей комнаты, ни с кем не разговаривал. Чейс, вообще с катушек слетел! Он - то кричал, что все это не правда, что Кира жива, что такого просто не могло произойти! То забивался в угол, плакал, ни с кем не разговаривая, сильно начал пить. Родители были шокированы произошедшем, тем более узнав о ней всю правду, и то, что стали уже бабушкой и дедушкой.

Все, как могли, поддерживали и утешали меня, а я чувствовал, что уже не живу, просто существую.


Но шло время, и все потихоньку налаживалось. Жизнь продолжалась. Малышки росли, радуя всех нас. Все мы, жили дальше ради них.

Уже, в возрасте одного года, Ноэль одарил всю семью бессмертием, а Кира (я не смог ее иначе назвать, но последним желанием моей любимой, было назвать ее Элизабет, поэтому я выбрал двойное имя), наградила всех богатырским здоровьем! Именно поэтому, пришлось скрывать детей от окружающих, так как последние, не могли контролировать свою силу. Мы занимались и обучали их на дому. Я, Чейс, Ник и Аннет, закончили университет. 
Ан с Ником поженились, мы устроили красивую, пышную свадьбу, но в кругу семьи. За-тем, у них родился сын, назвали Оскаром. Мальчишка очень веселый, подвижный. Так и росли Кира, Ноэль и Оскар вмести, им не было скучно, а нам проблемы на голову аж в тройном размере! Мы все жили так же в поместье, обособленно от остальных. 
Затем, отдали детей уже в шестилетнем возрасте в общую школу, уже тогда двойняшки понимали, что отличаются от остальных, и что этого показывать нельзя и ни в коем случае, нельзя применять силу.

А как только им исполнилось по десять лет, мы переехали в Нью-Йорк, в большой город, где нас никто не знал, где мы могли затеряться. Оставаться на старом месте было опасно, так как все мы нисколько не изменились визуально.

И вот, прожив здесь 8 лет, нам снова нужно переехать, но куда, еще не решили. Мы с ребятами поменяли паспорта, так, что нам снова по 20 лет, а наши дети, нам двоюродные братья и сестры.

До нас доходили слухи, что двойняшек ищут, но мы так, никого и не видели.

А сейчас, мы едем к моим родителям на лето, давно их уже не видели. Но главное, хочу, увидится с любимой, рассказать о детях, просто побыть с ней рядом.


Однажды, Кира с Ноэлем пришли после школы, и закрылись в ее комнате. Ничего не поняв, я отправился за ними, застав их на кровати, сын обнимал Киру, утешал ее. Дочь была вся в слезах, ее била дрожь. Спросив, что произошло, ответил Ноэль, что в школе их назвали брошенными, растущими без родителей! А они просто не знали, что на это ответить. Ведь, я визуально был с ними одного возраста, кто бы мог подумать, что я и есть их отец. Дети, всегда называли меня по имени, так же, как и всех остальных. Когда, я начал успокаивать Киру, говоря, что все наладится, что папа всегда с ними, она не выдержала и выдала: «Будет хорошо?! Папа, посмотри на себя! Все думают, когда ты меня встречаешь после школы, и видят нас вместе, что… ты мой парень, а не отец! Мы даже не можем назвать тебя папой на людях! И знаешь, что самое ужасное… я не могу сказать, что люблю маму. Я вообще ее не знала! Я никогда ее не видела вживую, не слышала ее голоса, не чувствовала ее ласки! А мне этого чертовски не хватает! Папа, это не справедливо! У Оскара есть, и папа и мама и я ему завидую! Мне просто стыдно, что не люблю свою маму. Нам не хватает ее!»

Я обнял их, понимая, что Кира от части права. Но, они должны знать, как мама любила их: «Милые мои, я знаю, как вам тяжело! Думаете, мне легко? Я сорокалетний мужчина, отец двоих взрослых детей, закован в тело двадцатилетнего юнца! Но, с этим уже ничего не поделаешь… А ваша мама любила вас! Она гордилась вами, всегда разговаривала с вами. Она отдала жизнь за вас! Как-то, она рассказала, что видела вас во сне. И там, вам было по три годика. Так что, она видела вас, и безумно любила. Я уверен, что она гордится вами, и наблюдает, просто, ее не видно, но она здесь, в наших сердцах!»


Стоя здесь, у твоей могилы, я могу рассказать тебе все это. Я принес твои любимые герберы. Я знаю, ты всегда рядом, я чувствую тебя. Милая моя, любимая девочка. Мне не хватает тебя, но двойняшки не дают скучать, да и вообще, наша огромная семья. Ты должна знать, что мы помним тебя, любим и безумно скучаем. Ты всегда в моем сердце, и нашу любовь, я пронесу через всю жизнь.




Конец.