Другие правила

Глава 12. Филипп

Когда карета исчезла в сгущающейся тьме, Филипп подошел к дону Хуану и присел на корточки рядом с ним. Хуану удалось наконец-то выровнить дыхание и даже открыть глаза. Он удивился, что зрение не покинуло его, как ему казалось несколькими минутами ранее.
-Теперь, когда вы видели настоящее отношение к себе нашей красотки, можно и поговорить, - Филипп протянул ему руку, и Хуан схватился за нее и сел, с трудом переводя дыхание, - я не хотел ни убивать вас, ни причинять вам боль, - Филипп встал на ноги и смотрел на него сверху вниз, - но надо было проучить Валери, да и заодно показать вам ее истинное лицо.
-Я и до этого не сомневался, - Хуан вытер с лица остатки слез и кровь из прокушенной губы.
-И все же так эффектнее. Валери помчалась к дону Родриго, и, поверьте, так будет лучше для всех. Они достойны друг друга. К сожалению, моя сестренка — обычная эгоистичная авантюристка, без всяких представлений о чести и совести. Как воспитана, такая и есть. Ей никогда не понять ваших жертв.
-Зачем вы все это мне говорите? - спросил дон Хуан, поднимаясь. Он был абсолютно разбит, не столько физически, сколько морально, смерть казалась ему лучшим выходом, и милосердие Филиппа де Флуа безумно раздражало его.
-Я хочу узнать, готовы ли вы все еще жениться на ней? - Филипп усмехнулся и пошел по дороге в сторону города, а дон Хуан последовал за ним, удивляясь, как все еще может ходить, хотя несколько минут назад ноги совсем не желали слушаться.
-Думаю, что вряд ли у меня есть на это шанс, - усмехнулся он.
Готов ли он жениться на ней? Быть ей верным и любящим мужем после того, как она ушла к дону Родригу, оставив его на мучительную смерть? А разве он ожидал чего-то другого? Валери сделала все именно так, как он и предполагал, и выбор ее был очевиден. Но одно дело знать, а совсем другое – слышать, как отъезжает карета, громыхая по камням дороги, а он остается лежать в траве. Можно ли такое простить? И есть ли смысл жить после такого разочарования? Собрав остатки гордости и сил, он заставил себя подняться, сделать первый шаг, второй, а потом идти следом за Филиппом и слушать то, что тот говорил ему.
-На данный момент вы ближе к алтарю, чем когда-либо были. Поэтому я и спрашиваю. Но для вас будет лучше, если вы откажетесь, - Филипп остановился и позволил ему себя нагнать.
Дон Хуан шел медленно и с трудом вникал в суть того, что тот говорил. Он не готов был обсуждать Валери, ему надо было сначала разобратьсея в себе.
-К чему весь этот спектакль, дон Филиппе? – спросил Хуан.
Филипп усмехнулся.
-Да, честно говоря, было интересно, как далеко она зайдет. Моя сестрица – занятная девочка. Ход ее мыслей непредсказуем, но ею очень легко манипулировать, если знать как. И…, - он помолчал, - у каждого человека должна быть иллюзия выбора…
Хуан отвернулся, чувствуя себе героем чужой пьесы.
-У меня есть одно письмо... – продолжал Филипп, не обращая внимания на состояние спутника, - это письмо очень ждет дон Родриго. Я вам его отдам. И только вы сможете решить, передавать его Валери или нет. Теперь ваш ход, дон Хуан.
-Что это за письмо? - спросил он.
Филипп рассмеялся.
-Я вот подумал... Если вы хотите быть честным с Валери, то обязаны отдать ей это письмо. Но если вы хотите ее счастья, то лучше оставить его себе. Так что решайте. Она свой выбор сделала. Теперь выбор за вами.
Вынув из внутреннего кармана достаточно пухлый конверт, Филипп вручил его дону Хуану.
-Что там?
-Само письмо. Ну и некоторые документы к нему, которые удалось раздобыть. Очень интересные вещи, к слову. Тайны, интриги, деньги, женщины... вся жизнь дона Родриго Альмасана.
-Я могу прочесть это сам? - спросил дон Хуан, разглядывая коневерт.
-Конечно! - ответил Филипп, - теперь все это — ваше. И что делать с письмом — теперь ваша забота. Но я бы на вашем месте сначала ознакомился с содержимым коневерта, прежде, чем вы решите, что с ним делать: сжечь или отдать Валери.
Дон Хуан помолчал, вертя конверт в руках. Потом поднял глаза на Филиппа.
-Я прошу вас закончить начатое, дон Филиппе. Очень прошу.
Филипп поднял брови.
-Вы обещали меня убить. Почему вы остановились?
Филипп внимательно посмотрел на него.
-Я не убийца, дон Хуан, - сказал он, - и я не понимаю вас. Наверно я не такой хороший человек, но я не понимаю, как можно простить такое. Как можно…, - он замолчал, - ну да ладно. Не стоит она смерти, поверьте мне.
-Позвольте мне решать, стоит или нет, - дон Хуан сжал губы, - я вполне усвоил ваш урок. И не вижу никакого другого выхода.
-Вы отказываетесь жениться на моей сестре? Сделайте выбор, прошу вас, дон Хуан, у меня нет времени заниматься этим более.
-Нет времени?
-Мы больше не увидимся с вами. Поэтому я должен завершить все дела со своей сестрицей. Она доставила мне массу неудобств. Ее безумные поступки должны быть пресечены, и вы тот человек, кому я могу доверить ее. Более того, если вы, увидев ее истинное лицо, не откажетесь от нее, я буду спокоен за ее будущее.
-А если я откажусь? – спросил дон Хуан.
-Тогда у меня есть другие кандидаты. Решайтесь же. Да или нет. В помощь вам я дал конверт. Но даже если вы оставите конверт себе, а не отдадите Валери, она уже вряд ли пожелает стать женой дона Родриго. Слишком высокую цену она заплатила за это. Как я понимаю, весы еще до сегодняшнего дня качнулись в вашу сторону. Я только немного подтолкну ее. Даже самая большая любовь не выдержит проверку ежедневным общением с доном Родриго, тут вы были абсолютно правы, - он усмехнулся и двинулся дальше, - и я честно скажу, что признаю вас правым и раскаиваюсь, что увез ее из Испании.
Было совсем темно, когда они вошли в ворота города Тура. Пройдя по мощеным улицам, они оказались около небольшой гостиницы, куда Филипп и пригласил войти дона Хуана. Они поднялись в его комнату на второй этаж, где уже ждал накрытый стол и несколько бутылок красного вина.
Хуан машинально следовал за Филиппом, прибывая в странном состоянии, когда ему казалось, что все происходящее происходит как бы не с ним, а он наблюдает за всеми, в том числе и за собой, со стороны, и не может до конца понять собственных мыслей. Уверенный тон Филиппа выбивал его из колеи, то, что казалось Филиппу пустяком, для Хуана еще недавно было смыслом жизни, но теперь тоже казалось простым и несущественным.
-Мне нужно серьезно поговорить с вами, дон Хуан, - Филипп сел и пригласил сесть своего гостя, который машинально подчинился ему. Хуан вдруг выплыл из своих мыслей и посмотрел на Филиппа более осознанно, - сегодня наша последняя встреча. Свою сестру я поручаю вам. И, хоть опекуном я избрал Безье, вы должны поклясться мне, что проследите за ней, даже если она все же пойдет кривой дорогой и выйдет за дона Родриго или другого проходимца. Что, конечно, маловероятно, девушка она достаточно практичная, - добавил он под конец.
Дон Хуан молча кивнул, испытывая огромное желание напиться. Чтобы забыть сегодняшний день и хоть ненадолго выкинуть из памяти поступок Валери.
-У вас еще есть возможность отказаться. Если желаете, воспользуйтесь ею. Очень советую вам. Я просматривал вашу судьбу. Если с этой развилки вы свернете в правильную сторону, то ваша дальнейшая жизнь будет во много раз счастливее, чем та, которую вы проживете, вернувшись под утро в Шатори.
Повисло молчание. Хуан некоторое время размышлял, потом принял единственное решение. Отказаться от Валери он не мог. Не сейчас. Никогда. Сначала они повенчаются, а потом… а потом он решит, что с ней делать. Возможно, он сможет наконец-то обьяснить ей, что хорошо, а что - плохо. Иногда ему хотелось хорошенько встряхнуть ее, раз уж обычным способом донести до ее сознания простые истины казалось невозможным.
Он поднял глаза.
-Я уже дал обещание, дон Филипе. В тот день, когда вы соединили наши руки, - ответил дон Хуан очень тихо, - не в моих правилах отказываться от обещаний.
-За последнее время вы дважды нарушали слово, - усмехнулся Филипп, - но дальнейшее на вашей совести. Я больше не буду иметь возможности заниматься проблемами Валери. Я старался устроить ее до своего ухода. Если вы сейчас откажетесь, то мне придется срочно ехать в Париж и договариваться с Монпелье. Так что прошу вас, определитесь.
Дон Хуан сдержался. Ему безумно хотелось врезать Филиппу в челюсть. Он готов продать свою сестру любому, кто готов ее взять. Он не позволит так обращаться с Валери. Но и думать о Валери ему не хотелось. Она просила ее простить, но сможет ли он просить ее? Возможно, стоит уехать прямо сейчас и никогда больше ее не видеть. Пусть выйдет за дона Родриго, раз уж она избрала его из них двоих. Это была бы достойная месть. И ей и ее брату. Хуан столько усилий приложил, чтобы открыть Валери истинное лицо ее возлюбленного, но все было бесполезно. Ее не переубедить. Возможно, пора признать себя побежденным и просто исчезнуть. Вот только признать себя побежденным он не мог, тем более зная, что Филипп передал ему этот конверт, что лежал у него во внутреннем кармане, и срочно требовал прочтения. Возможно, он женится на ней, но уже никогда ее не простит. Стоит ли жениться, если жизнь их начнется с обид и непонимания? Если он сейчас скажет нет, то Валери будет принадлежать другому. Родриго Альмасану. Графу де Монпелье. Хуан сделал глоток из бокала с водой. Желание врезать Филиппу никуда не ушло. Главное, чтобы оно не встретилось с парой бутылок вина.
Филипп же был в приподнятом настроении, он много ел, не меньше пил, и совсем не обращал внимания на то, что дон Хуан даже не притронулся ни к вину, ни к пище.
-Я хочу вам рассказать одну сказку, дон Хуан, - Филипп отставил тарелку и внимательно посмотрел на него, - возможно, она поможет вам в будущем. В глубоком лесу Семиградья родилась маленькая девочка. Мать ее вынуждена была покинуть ее сразу после рождения, поэтому ее воспитывала старая няня ее подруги, госпожа Майрут, вместе со своей внучкой, которая была старше этой девочки всего на год. Чтобы как-то приглядывать за ребенком, мать оставила с ней своего старшего сына, которому было десять лет. Все бы было хорошо, только старая Майрут была ведьмой. Не в плохом смысле этого слова, сразу во всех. Она учила детей тому, что знала сама. А дети проявили способности. Но если мальчик до этого видел реальный мир, привычный другим людям, то обе девочки считали, что все, что происходит вокруг — это нормально и вполне естественно. Они выросли в другом мире, с абсолютно другими представлениями о реальности, о добре и зле, о том, что положено делать, а что делать нельзя. Сначала старший брат не хотел забирать девочек из Лесного замка, решив предоставить их своей судьбе. Возможно, они были бы больше счастливы, останься они там. Но старая Майрут умерла, и девочки остались совершенно одни. Тогда брат взял их в свой мир. Для начала он поехал с ними в путешествие, чтобы девочки видели, как живут другие люди. Совсем не так, как привыкли они. Потом он вывел свою сестру в свет, чтобы она увидела разницу между собой и другими молодыми девушками. Сестра его быстро обучилась себя вести более менее приемлемо для этого света, но она всегда останется другой. Не потому, что она плоха или хороша, а просто потому, что для нее этот мир — не родной. Она принадлежит другому миру, и все свои и чужие поступки мерит его мерками. Узнав о своей способности манипулировать другими людьми, она увлеклась ею и заигралась. Не потому, что она опять же плоха, а потому, что ей было просто интересно. На то, что чувствуют другие, ей по большому счету наплевать. Но ей интересно, что будет, если она применит тот или другой приемчик из своего арсенала. Так же, как Сафи увлекается приготовлением лекарств, так и Валери увлекается манипуляциями с людьми. Они для нее скорее куклы, чем люди. Она умеет задеть за живое любого, найти ту струну, которая ей нужна в данный момент. Это очень интересная, увлекательная игра, дон Хуан. И пока что Валери выходила из нее всегда безнаказанной.
Он замолчал и вертел в руке стеклянный бокал, рассматривая, как играет вино в свете свечей.
-Помните, как она издевалась над вашим братом? Вы ведь и половины не знаете. Дон Диего стал ей интересен просто потому, что она случайно задела его. И реакция заинтересовала ее. Тогда Валери стала много и часто общаться с доном Диего. Не потому, что он нравился ей, хотя она на самом деле рассматривала возможность выйти за него замуж, ведь он был наследником герцогства Медино, а потому, что ей нравилось играть с ним. Я до сих пор не смог объяснить своей сестрице, что люди — не игрушки. Она никогда не видела людей, она росла в глубине леса, в уединенном замке среди леса и гор. Поэтому ей никогда не понять, что люди — это живые существа, которые могут чувствовать и страдать из-за ее игры.