Другие правила

Глава 14. Странная дуэль

Было совсем темно, когда Филипп и дон Хуан покинули гостиницу. Дон Хуан не знал, куда ведет его Филипп. По большому счету ему было все равно. Голова болела так, что он с трудом мог соображать, и больше всего на свете хотелось прилечь прямо у дороги и забыться.
Луна стояла полная, и, выйдя из города, они пошли в ее свете, хорошо различая и дорогу, и друг друга. Дон Хуан молчал, радуясь, что головная боль мешает ему думать.
-Ваш ответ, дон Хуан? – Филипп остановился у моста через Луару и вниматерльно смотрел на него, - у вас голова болит? – он положил руку ему на голову, - сейчас пройдет, и вы сможете дать мне наконец-то твердый ответ.
Голова действительно болеть перестала. Но состояние его от этого не улучшилось.
-Очень жаль, что вы не закончили то, что начали, дон Филиппе. Мне хочется выйти из игры. Я не могу сделать этого, пока я в этом мире. А самоубийство большой грех.
Филиип вдруг остановился. Луна освещала его лицо, и дон Хуан на секунду исугался того человека, что стоял рядом с ним. Кто он? Дон Хуан много знал о Филиппе, но тут понял, что даже не представляет, кто же он на самом деле. Глаза его казались бездонными, а губы вдруг сложились в дьявольскую усмешку. Но лишь на мгновеие. Через секунду он поднял брови и превратился в обычного Филиппа.
-Это дельная мысль, дон Хуан, - сказал он, - подождите меня тут, я вернусь очень скоро.
И он ушел в темноту, оставив дона Хуана одного на мосту. Луна золотила волны Луары, в тишине стрекотали цикады. И больше никаких звуков не было на мили вокруг. Веря Филиппу, Хуан понимал, что он получил свою Валери. Свадьба – дело времени. Теперь она принадлежит ему. Но был ли он счастлив от этой мысли? Дон Родриго, предательство, насмешки, измены… Что еще он может простить ей за право назвать ее своей женой? Но что бы она ни вытворяла, он все равно не может оставить ее. Он может только умереть, чтобы избавиться от наваждения. Или отомстить в будущем.
Филип вернулся достаточно быстро. Он поставил на каменный бортик моста небольшой чемодачик, который до этого нес в руке.
Чемоданчик был выполнен из черного дерева и инкрустирован серебром. Филипп открыл его, и дон Хуан увидел два небольших пистолета.
-Берите любой. Вы говорили, что жаждете смерти. Я тоже не хочу жить. Давайте же посмотрим, кто из нас больше достоен избавиться от этого мира.
-Вы не хотите жить? – спросил Хуан, окончтальено сбитый с толку.
-У меня свои причины, дон Хуан. Не будем углубляться в них. Соглашайтесь.
Позже, много лет подряд, Хуан размышлял, что же сподвигло его согласиться на эту авантюру. Но тогда он чувствовал азарт. Он не боялся смерти, он не стремился к ней, но готов был испытать судьбу и просто сбежать, забыться вечным сном, и навсегда избавиться от бесконечных метаний, мыслей и боли. Возможно, то был предпочтительный выход.
Филипп ждал, и когда дон Хуан взял один из пистолетов, заулыбался и взял второй. Они стояли освещаемые луной, друг против друга.
-Итак. Валери или смерть? – усмехнулся он.
-Да.
-Если вам повезет, вы женитесь на моей сестре.
-Да, - ответил он просто.
-Прекрасно, - Филипп осмотрел пистолет и облакотился о парапет. Лунный свет накладывал на его красивое лицо маску зла, заостряя черты и кидая тени в области глаз.
-Со скольки шагов? – спросил Хуан, понимая, что ни за что не выстрелит в Филиппа. Хоть с трех шагов, хоть с сотни.
Но Филипп покачал головой.
-Я предлагаю вам игру, дон Хуан, - сказал он, - когда я был в России, русские научили меня одной игре, это что-то типа дуэли, только стреляете вы в себя сами. Все честно, но никто не виноват. - он легко вскочил на парапет моста и взвел курок, - заряжен только один пистолет. Вы встаете на парапет, и просто спускаете курок. Победит тот, чей пистолет не был заряжен. Тот, кому не повезло, падает в реку и дело с концом.
-Вы когда-нибудь учавствовали в этом? – спросил дон Хуан.
-Да, конечно.
-Хорошо, - дон Хуан тоже вскочил на парапет, вдруг ощутив легкость во всем теле и какую-то неуместную радость. Азарт захватил его. Да или нет. Да или смерть. Пусть судьба сама решит, что он должен делать. От ощущения риска он резко проснулся, и стал мыслить четко и ясно.
-Надо, чтобы мы стреляли одновременно. Иначе неинтересно, - сказала Филипп.
-Вы более милосердны, чем ваша сестра, дон Филиппе, - усмехнулся дон Хуан, тоже взводя пистолет, - пятьдесят шансов из ста, это совсем не один из тысячи…
-Тут под мостом достаточно глубоко, - проговорил Филипп, то ли не расслышав его слов, то ли не обратив на них внимания, - чтобы в случае чего просто захлебнуться. И течение очень быстрое. Все будет честно. Давайте начнем уже, дон Хуан.
Они стояли друг против друга на разных парапетах моста, у каждого по пистолету, и наверняка представляли собой весьма забавное зрелище. Жаль, что зрителей не было в такой поздний час.
-Прощайте, дон Филиппе, - Хуан поднял руку в знак прощания, потом поднес пистолет к виску.
-Прощайте, дон Хуан, на счет три.
Легко сказать, на счет три. Хуан вдруг понял, что на самом деле он трус. Курок нажать так просто, но рука занемела и не хотела слушаться. Перед глазами промелькнули образы брата и матери, что-то из детства, Валери на коне, озеро в горах, и ее поцелуи в парке Шатори. И тут прозвучало это безумное слово Три.
Филипп махнул рукой. Собрав все свое мужество, постаравшись отрешиться от безумия собственного решения, вертя в голове мысль, что один из двух шансов все же его, Хуан заставил руку двигаться и спустил курок.
Раздался щелчок, а потом грянул выстрел. Филипп покачнулся на парапете, и стал заваливаться назад. И только тут Хуан осознал, что один из шансов был его, а второй – Филиппа. Почему-то раньше он думал только о себе, совсем забыв, что они как-то странно поделили судьбу на двоих. И холостой щелчок выиграл у Бога он, в то время, как Филипп падает в Луару.
Только в этот момент Хуан по-настоящему понял, что произошло. Он наконец-то испугался, но было поздно.
Хуан отбросил ненужное оружие, спрыгнул вниз и бросился к противоположному борту моста. Далеко внизу в темноте расходились круги на воде, поглотившей что-то большое и тяжелое. Не задумываясь, он снял сапоги и камзол и прыгнул в воду, в безумной надежде, что Филипп только ранен, а не мертв.
Дно было на самом деле очень далеко, а течение тащило немилосердно. Хуану не хватало дыхания, чтобы обшарить дно, он был вынужден всплывать, набирать воздуха и нырять заново. Через какое-то время он совсем выбился из сил, и вышел на берег, где упал на землю и лежал, понимая, что прошло слишком много времени, а он так и не нашел Филиппа, и теперь уже совсем нет смысла его искать. Ему даже не хотелось думать, какими словами он скажет Валери о том, что ее брат погиб.
Сколько времени он пролежал в зарослях камышей на мокрой земле и в мокрой одежде, он не знал. Очнувшись, он понял, что скорее всего схватил простуду. Он сильно замерз, и от холода зуб на зуб не попадал. Поднявшись на мост, он снял жилет и рубашку, закутался в сухой камзол, накинул плащ, но это не помогло. Едва переставляя ноги от холода, усталости и нервного потрясения, он отправился в сторону Тура, нашел гостиницу, где они ужинали с Филиппом, приказал подать горячего вина, разделся и упал на постель, надеясь, что сон поможет ему побороть подступающую болезнь.