Другие правила

Глава 19. Приговор

Она встретила его в холле. Вид у нее был, как у побитой собаки. Дон Хуан хотел пройти мимо, но Валери позвала его.

-Хуан!

Он остановился. Взгляды их встретились, и Валери отвела глаза.

-Я отвез вашу записку, сеньорита. Будут еще приказания? - спросил он иронично, впервые в жизни не желая с ней разговаривать.

-Прости меня, - Валери закрыла глаза, собираясь с мыслями, - я хочу поговорить с тобой. И выслушать тебя. Пожалуйста, пойдем ко мне в гостиную. Я очень сожалею о том, что наговорила тебе. Я так совсем не думаю. Я...

-Прекрати, Валери, - голос его изменился, стал мягче. Он подошел к ней и взял за руку, - я не могу сердиться на тебя.

Она опустила голову.

-Все равно, прости. Я была... я...

-Прекрати.

Она подняла руку и провела по его щеке, где остался след от ее ногтей.

-Правда, прости. Мне очень стыдно.

Хуан сжал ее руку, поднес к губам, стараясь выровнять дыхание. Читала она письма или нет? Если читала, то вся ее игра яйца выеденного не стоит. Если читала, то она теперь принадлежит ему. И черт с честной игрой, ударами в спину. Все это станет совершенно не важным по сравнению с тем, что он повезет ее в Мадрид и представит как донью Валерию Медино.

От одной этой мысли его бросало в жар. Господь, сделай так, чтобы она читала письмо и вручила ему свою руку, если уж не могла вручить сердце.
Ему вспомнилась сегодняшняя сцена у Охотничьего домика. Дон Родриго, вышедший ему на встречу, подскочил так, что Хуан все же рассмеялся. Было забавно видеть, как такой самоуверенный и циничный человек крестится, будто увидел приведение.

-Откуда ты взялся, щенок? - воскликнул он, убедившись, что дон Хуан все же жив и состоит из плоти и крови, - я уже обрадовался, что навсегда отделался от тебя!

Дон Хуан поклонился, не слезая с лошади.

-Вам записка от Валери, - сказал он и уронил записку на землю. Потом дал шпоры коню и под ругательства и проклятия дона Родриго скрылся из виду.

-Катрин передала мне тот конверт, который ты хотел сжечь, - сказала Валери и отняла руку.

Все же она пришла мириться не просто так. Ей нужна была его защита. И, возможно, его имя. Он сам испугался своей реакции. Сейчас, когда победа так близка, ему не хотелось снова становиться ее пешкой. Она так просто получит все, чего желает, не сделав никаких усилий. Он сам предложит ей все, что только может дать. В течении года она издевалась над ним всеми возможными способами. Прошлой осенью Валери вложила свою руку в его, дав клятву выйти за него замуж и хранить ему верность. С тех пор она ни дня не была ему верна, и не планировала выйти за него замуж. Она ничего не скрывала от него, посвящала его в свои планы, рассказывала о любовниках, но когда требовалась помощь, всегда обращалась к нему. Вот и сейчас, она пришла к нему, когда ей нужна была помощь.

У него еще есть время отказаться. Он обещал Филиппу жениться на ней, но Филиппа больше нет, и об этом обещании никто не знает. Мать выхлопотала ему хорошее место, где можно будет отсидеться и вылечиться от любви к Валери. Если это вообще излечимо. Если он откажется, то Валери... Валери не останется одна. Скорее всего, она поедет в Париж и через месяц-другой станет женой графа де Монпелье. Или другого несчастного. Выбор нужно сделать прямо сейчас — либо сжигать все мосты, либо воспользоваться шансом.

-Я вынесла приговор дону Родриго, - ее голос заставил его вернуться к реальности, - он не уйдет от мести. Сегодня же я расскажу виконту де Турне какую-нибудь сказку... дон Родриго должен умереть.
Она отвернулась и прошлась по комнате. Хуан видел, что она с трудом сдерживает слезы.

-Причем тут виконт де Турне? - удивился Хуан, при имени соперника поняв, что ни за что не отдаст ее другому. Он совсем забыл про виконта де Турне, - я с удовольствием сам проткну его шпагой. Это мое дело, Валери.

Валери резко обернулась:

-Я не хочу потерять тебя, - воскликнула она, - ведь у дуэли может быть два финала. Я так боюсь потерять тебя... мне было очень плохо, когда я думала, что ты убит.

Виконт де Турне. Да, виконт был еще одним человеком, за которого она могла выйти замуж. Он вполне подходящая для нее партия. Если он откажется сейчас. Хотя было очевидно, что стоит ей просто попросить его... улыбнуться ему так, как она одна умеет, он тут же падет на колени и будет умолять ее остаться с ним навсегда.

-Ты должна больше доверять мне, - он поймал ее за руку и притянул к себе.

Она плакала. Хуан поднял ее на руки и вместе с нею опустился на софу. Так они сидели, долгое время, и он гладил рукой ее распущенные волосы. Она пришла к нему. И теперь она принадлежит ему одному. Он разрывался между презрением к себе и совершенно безумным счастьем от мысли, что теперь он уже никогда не отпустит ее. Если бы она пришла, не читая писем, он ни секунды бы не сомневался. Теперь же гордость его была задета. Но ничего. Убив соперника, он приложит все усилия и со временем уничтожит и самое его имя, любое воспоминие о нем, заставит Валери не только забыть его, но и много раз раскаяться в том, что она натворила. Немного успокоившись и почувствовав, как она замерла, уткнувшись ему в плечо, он крепче сжал ее в объятьях. Теперь она принадлежит ему. И он никогда никому ее не отдаст.

В этот момент Валери подняла голову и посмотрела ему в глаза.

-Я беременна, Хуан. Я беременна от Альмасана.

Он замер. Напрасно он расслабился. Хоть на секунду, но поверил в чудо. Чудес не произошло. Хуан закрыл глаза, чувствуя, что и сам готов разрыдаться. Потом встал, посадил Валери на софу и медленно подошел к окну.

Чудес не бывает. Валери не может достаться легко. За право владеть ею нужно не только продать ей душу, нужно окончательно убить в себе гордыню, связать в узел все, что было ценно до этого, отречься от всего – семьи, счастья, друзей, собственных ценностей, воспитанных с самых юных лет. Пройти этот путь до конца, и, возможно, получить ее, как награду. Только стоит ли награда жертв? За окном моросил дождь, и капли текли по прозрачному стеклу, как слезы. Альмасан нашел способ победить его. Даже умерев, он будет жить в ее сердце, а ребенок будет всегда напоминать ему, Хуану, о его бессилии что-либо изменить. Он может получить ее руку, ее тело, но он не может получить ее душу, даже продав взамен свою.