Другие правила

Глава 20. Дуэль

Уже стемнело, когда дон Хуан подошел к дверям Охотничьего домика. В доме ярко горел свет. Хуан постучал, и на пороге показалась знакомая уверенная фигура. Хуан низко поклонился, сняв шляпу.
-Дон Родриго, не соизволите ли вы составить мне компанию для прогулки в такой приятный лунный час?
Хуан явно издевался. Дон Родриго не привык к подобного рода обращению с его стороны.
-С тобой? – усмехнулся дон Родриго, - что тебе приказано, пес?
Хуан усмехнулся.
-Ничего не приказано на этот раз. Удивительно, да?
-Такого быть не может, - дон Родриго засмеялся, и хотел было зайти в дом, но Хуан удержал дверь, - чего ты хочешь, мальчишка?
-Я уже сказал, хочу прогуляться с вами под луной. И не забудьте шпагу.
Дон Родриго был явно удивлен. Он совершенно не ожидал этого.
-Малыш, шел бы ты спать, - сказал он, - а то госпожа твоя будет тобой недовольна и высечет хлыстом. Иди, пока цел.
Теперь засмеялся Хуан.
-Да, такое возможно. Скорее всего, она не будет довольна. Но чему быть, того не миновать! Выходите! Или вам нужен другой вызов?
-Вызов? – удивился дон Родриго.
-Да. Мне нужно поступить так, как, возможно, и следовало бы… – Он размахнулся и, пользуясь тем, что противник совершенно сбит с толку, врезал ему в челюсть.
Дон Родриго отлетел в дом, проклиная паршивого щенка, который совсем отбился от рук:
-Ревнивая маленькая тварь! – прошипел он, вскочил на ноги и бросился в дом.
Хуан ждал, прислонившись к косяку, стараясь унять нервную дрожь. Он был достаточно уверен в себе, но дон Родриго был серьезным и опасным соперником, необходимо сохранять спокойствие, чтобы победить его. Но и Хуана поджидал сюрприз. Дон Родриго появился вновь, в руке его был клинок, а за ним следом вышла белая тень… Валери!
-Валери? – удивился он, - что ты тут делаешь?
Она пожала плечами.
-Иди домой, Хуан, - она смотрела твердо, - попроси прощения у дона Родриго и иди домой!
Хуан, казалось, остолбенел.
-Давай, давай, пес! – дон Родриго обхватил Валери за плечи, - проси прощения. И подставляй свою морду. Я тоже мечтаю давно врезать тебе! Или мне взять кнут?
-Отойди, Валери, - Хуан вынул шпагу из ножен.
-Хуан, - она говорила совершенно спокойно, - я прошу тебя уйти. Оставь нас в покое. Твоя ревность неуместна.
-Я же говорил тебе, это мое дело, - Хуан совершенно не собирался отступать и голос его звучал твердо, - позволь мне делать то, что я должен.
-Да что с ним произошло, - пробормотал дон Родриго, потирая челюсть, - давай, пес, проси прощения и проваливай! Иначе я возьму кнут, черт возьми! – он отошел к конюшне и на самом деле достал кнут и щелкнул им о стену дома, - ну?
Хуан засмеялся и склонил голову на бок.
-Ну же, Валери, что ты выберешь? Будешь смотреть, как он выпорет твоего жениха?
Она подошла и сжала его руку. Глаза ее умоляли:
-Хуан, пожалуйста… я запрещаю тебе!
-Жениха? – удивился дон Родриго, - она моя жена. И скоро будет женой перед Богом! Неужто ты настолько слаб, что готов взять женщину с чужим ублюдком? Сам не в состоянии пролить в нее семя? – он расхохотался, а Валери поморщилась, но отвернулась, чтобы он не увидел.
-Я наслышан о вашем благородстве, - усмехнулся Хуан, - вы весьма избирательны в выражениях, когда дело касается вашей супруги и вашего сына, - он обернулся к Валери, - прошу тебя, отойди. Пожалуйста, позволь мне выполнить свой долг!
Валери отошла. Похоже, последняя фраза решила все. Она переводила взгляд с одного мужчины на другого, но молчала.
-Ого, прекрасная госпожа позволяет мне отделать самому ее пса? – дон Родриго встал в позицию и отсалютовал Хуану шпагой, - что ж, я не буду тебя убивать, щенок! Я выпорю тебя, чтобы ты на всю жизнь запомнил простую истину: эта женщина моя! И ты не смеешь распускать тут руки и сопли! Твое дело – повиновение! И ей и мне!
Хуан усмехнулся, но не ответил, вместо этого он снял камзол и плащ и бросил их на землю. Дон Родриго был уверен в себе, насмехался и даже попытался достать его кнутом. Хуан отскочил, и тут же легко отбил выпад дона Родриго. Дуэль началась.
Хуан двигался уверенно и спокойно. Дон Родриго наступал. Он явно надеялся быстро выбить из рук соперника оружие, считая того не только моложе, но и слабее себя. Всем известно, что нет лучшего дуэлянта, чем дон Родриго.
Хуан был сосредоточен, отступал, но не собирался сдаваться. Дон Родриго явно был опытнее и сильнее, но Хуан дал себе слово, что будет спокоен, что проглотит все издевки и не даст вывести себя из равновесия. Он почти сдержал его. Дон Родриго был слишком опасен, чтобы позволить себе какие-то лишние эмоции во время схватки с ним. Клинок мелькал, как молния, отражаясь в лунном свете. Главное, не допустить в сердце раздражение и страх. Остальное он может сделать с помощью искусства, которому его учили лучшие фехтовальщики Испании.
Дон Родриго был известным и совершенно безжалостным дуэлянтом. Уверенный и сильный, он ловко обманул Хуана, заставил отступать. Он хотел напугать его, посеять панику, заставить просить пощады. Но что-то пошло не так. Дон Родриго к своему удивлению обнаружил, что протвиник не только не боится его, но и уверен в своих силах. Хуан выбрал тактику от обороны, сражался по всем правилам, и был чуть ли не равен ему в исскустве. Ему не хватало парктики, и только. Так все это могло затянуться, а дон Родриго не любил длинных дуэлей, когда оба соперника вымотаны, чувства все обострены, а исход сражения гадателен, поэтому он пошел на запрещенный прием. Он все еще держал кнут в руке, поэтому приблизился, как только можно, и хлестнул Хуана по ногам. Тот чертыхнулся и отступил, но из равновесия выбит не был. Теперь он следил за кнутом, совершенно не чувствуя, удара. Дон Родриго ухмылялся.
-Мало, щенок? Давай еще попробуем?
Но теперь приблизиться к Хуану было не так просто. Тот делал только точные движения, хоть и отступал, но хорошо держал оборону. Так они сражались некоторое время, пока Хуан, отбив выпад, не оступился и не упал. Валери прикусила губу. Но дон Родриго не воспользовался возможностью убить противника, понимая, что Валери не простит ему убийства. Вместо этого он размахнулся кнутом, желая ударить того по лицу. Хуан увернулся и получил удар по плечу. Из рваной раны выступила кровь, темным пятном расползаясь по белому рукаву рубашки, но Хуан был уже на ногах. В этот момент он почувствовал, что теряет контроль. Он ненавидел этого человека, который столько времени позволял себе издеваться над ним, но ни разу не получил достойного ответа. Ответ он получит прямо здесь и сейчас. Хуан с радостью посмотрит, как будут стекленеть его глаза в то время, когда сам он будет целовать Валери. Дон Родриго был силен и опасен, и единственная возможность победить была в спокойствии. Но спокойствия больше не было.
Заметив, что Хуан наконец-то начал терять самообладание, дон Родриго засмеялся, чтобы вывести того еще больше.
-Я все равно убью тебя, - Хуан сделал выпад, но дон Родриго только усмехнулся, легко ушел от удара, и тут же пошел в атаку, уже не сдерживая сил. Ненависть и ревность отказались сильнее здравого смысла. В какой-то мере и он потерял контроль, разозлившись и решив закончить все в кратчайшие сроки.
Хуан снова начал отступать. Но теперь уже он упустил контроль. И только мелькнувшая вдали фигурка в белом помогла ему сосредоточиться, и когда дон Родриго уже был уверен, что победа за ним, Хуан, движимый ненависитю, рванулся вперед, сделал обманный выпад, заставил дона Родриго уклониться, а потом, забыв об обороне, всадил ему в грудь шпагу по самую рукоять. В последний момент дон Родриго разгадал его маневр, но было уже поздно, и его шпага полоснула Хуана по руке, когда он по инерции начал падать вперед.
В глазах дона Родриго было удивление. Хуан отскочил, чтобы не попасть под его тело, и тут же заметил, как Валери бросилась к нему. С трудом держась на ногах, он отсалютовал ей окровавленной шпагой. Валери опустилась на колени рядом с доном Родриго, даже не взглянув на Хуана.
-Родри? Родри!
Тот не ответил, только шевельнул губами.
-Я знаю все, Родри, - сказала она, - я знаю все про Розалию. И про то, что она умерла. И про то, как она умерла. Вот и все.
Дон Родриго смотрел на нее, и глаза его стекленели. Но он усмехнулся.
-Все-таки пес…, - прошептал он, и на губах его выступила красная пена, а глаза погасли.
Валери встала.
Хуан стоял рядом с ней, пытаясь отдышаться. Его трясло, как в лихорадке, и он вспомнил, как стоял над телом своего брата, и руки его были в крови. Дон Родриго не стоил сожалений, но к горлу подступила тошнота, а глаза застилал туман.
-Да, пес, - он улыбнулся вымученной улыбкой, потом взял руку Валери и поднес к губам, - я поклялся тебе, что убью его. Я убил.
Она молчала бледная, но совершенно спокойная. Потом посмотрела на тело у своих ног.
-Думаю, что нам лучше убраться отсюда, - сказала она равнодушно, - пусть гниет, - она повернулась к Хуану, провела рукой по его щеке, осторожно осмотрела рану на плече, нанесенную кнутом и порез на руке. Хуан только поморщился, - спасибо тебе. Но… в следующий раз, пожалуйста, слушай меня. У тебя было сто шансов из ста, что тебя убьют.
-Как видишь, все-таки не сто, - он улыбнулся и обнял ее за плечи здоровой рукой, - на самом деле это у него не было ни одного шанса. Я слишком ненавидел его.
Валери высвободилась из его рук и зашла в дом, приглашая за собой Хуана. Тот помедлил, он никогда не заходил в это обиталище любви, но потом все-таки решился. Там был полный бардак, вещи разбросаны, похоже, дон Родриго собирался в путь. На столе стояла знакомая черная шкатулка, в которой Валери хранила яды и лекарства, рядом - два кубка…
Валери повернулась к нему спиной, что-то собирая в свою шкатулку. Хуан же никак не мог успокоиться. Руки дрожали, его тошнило, и он с трудом понимал, что просиходит. Валери была совершенно спокойна, движения ее были неторопливы и уверены. Как будто только что он не отправил в ад ее любовника, ради которого она готова была пойти на преступление, перечить брату и оставить на смерть его самого. Хуан отчаянно нуждался в утешении или хотя бы в ее внимании. Ему было плохо, и справиться с эмоциями сам он не мог. Они нарастали, как снежный ком, постепенно перерождаясь в обиду и раздражение.
Труп Альмасана остался за дверью, а Валери ведет себя так, будто ничего не произошло. Её нежелание замечать Хуана после того, как он рисковал для неё жизнью, выводило из себя, а спокойный голос и безразличный взгляд заставили вдруг разозлиться.
Сердце билось так, будто готово было выскочить из груди. Он видел её лицо в пол оборота, сосредоточенное и абсолютно спокойное. Он шагнул к ней. Схватил за плечи, притянул к себе. И совершенно явно почувствовал чужой запах на её коже. После обещания стать его женой, она пошла к своему Родри, и тот целовал и любил её. На какой-то миг ревность и обида застлали ему глаза, а страсть ударила в голову так, что он окончательно потерял контроль над собой. Руки дрожали, все тело наполнилось болью, будто обида разошлась из сердца по всему организму вместе с кровью. Он резко развернул её к себе.
Ее распущенные волосы взметнулись и упали на лицо. Валери вскрикнула, и замерла, увидев взгляд, которым он смотрел на нее.
Соперник был мёртв, но дух его жив, и даже запах, сводивший с ума, тоже был жив. Руки его совсем недавно ласкали Валери, а губы целовали её шею и губы. Казалось, Хуан мог физически видеть следы от его поцелуев на ее коже. Во взгляде Валери сквозило раздражение и что-то еще, чего он не мог понять. Он оторвал её от важного дела. Он вёл себя не так, как она привыкла. Валери была недовольна им. Но он тоже имел к ней счет. Нарушая все договоры и собственные правила, он сжал её плечи ещё крепче, желая причинить боль. Чувствуя, как закипает кровь, он проговорил очень тихо и голос его дрожал от напряжения:
- Ты обещала стать моей женой, - его трясло, как в ознобе, - ты снова солгала? Ты была с ним?
Она попыталась высвободиться, но ей этого не удалось. Он только крепче сжимал её плечи, чувствуя, как пальцы впиваютя в кожу.
- Я ничего не обещала, - сказала Валери. Она дернулась, но вырваться не могла.
- Ты обещала. Ты… ты спала с ним сейчас?
- Да.
Она смотрела на него с вызовом, потом положила свою руку на его и попыталась оторвать ее от себя.
- Отпусти, мне больно.
- Мне тоже больно, - сказал он еще тише, еле слышно, потом закрыл глаза, ощутив, как брызнули слезы, - но тебе нет дела ни до кого. Если бы победил Альмасан, ты бы так же спокойно собирала вещи?
- Хуан, ты забываешься!
Он резко рванул её к себе. Так, что голова ее дернулась, а она вскрикнула и снова попыталась вырваться. Он должен стереть с ее тела чужие поцелуи. Прямо сейчас, иначе он просто сойдёт с ума. Заставить её испытывать хоть какие-то эмоции. Пусть даже гнев. Но не это дурацкое равнодушие. На этот раз он сделал слишком много, чтобы она смотрела на него как на пустое место.
- Хуан, ты сошел с ума? - Валери попыталась увернуться, но он впился губами в её губы, разбив себе губу и чувствуя вкус крови, боясь, что на самом деле тронется рассудком.
- Да, сошел, - он на секунду отстранился, - теперь ты принадлежишь мне!
- Оствь же меня в покое! Прекрати!
Но оставить ее он уже не мог. Сопротивление только ещё больше возбуждало его, а когда оно вдруг прекратилось, он испытал нечто похожее на то чувство, когда его клинок вошёл в грудь дона Родриго. Нечто среднее между эйфорией от казавшейся невозможной победы, и ужаса от содеяного. Нежиданно руки Валери обвили его шею, и оказалось, что она тоже целует его с той же исступленной страстью. Она сама потянула его на софу, упала сверху, рванула ткань его рубашки, и руки её огнем обожгли его грудь и плечи. Сходя с ума от страсти и нереальности происходящего, будто он попал в собственную безумную фантазию, Хуан, не встретив никакого сопротивления, овладел ею. Валери была горяча и податлива, но все закончилось слишком быстро, и оба тут же заснули в объятьях друг друга, будто провалились в черную пустоту. Последнее, о чем он успел подумать прежде, чем погрузиться в сон, что наконец-то отомстил дону Родриго. Не тогда, когда вонзил клинок ему в сердце, а теперь, когда овладел его женщиной.