Дудук к Свадьбе

1. Никогда больше

После кульминации Гурген заметил, как дыхание Кати стало сбивчивым, коротким...

Будто ей не хватало воздуха!

Он также уловил стук её сердца, гулким эхом отзывающийся в его собственной груди.

Его ритм был таким громким и живым, что он замер, явственно ощущая, насколько хрупким и настоящим было их...

ЭТО МГНОВЕНИЕ!

Катя вдруг крепче сжала его плечи и вцепилась пальцами в него так, как если бы искала опору, чтобы не потеряться в вихре захлёстывающих её эмоций.

Её этот жест выглядел настолько отчаянным, что у него защемило сердце.

Она боится…

Но чего???

Меня?

Того, что мы можем разрушить то, что только начали выстраивать?

Или того, что всё это окажется...

ИЛЛЮЗИЕЙ?

Её тело, горячее и напряжённое, казалось, цеплялось за него всеми своими клеточками, впитывая его тепло, уверенность и силу...

Она была такой хрупкой и беззащитной в его руках, несмотря на то, что её прикосновения были полны силы... Силы доверия, которым она, вопреки всем своим внутренним барьерам, решила наделить его.

Да, именно его и никого другого!

Теперь он обязан сберечь её это доверие!!!

— Гурген... — прошептала она так, что её голос проник в его душу и оставил трещины в внешней броне.

То было не просто обращение, а... её единственный способ сказать: Не оставляй меня! Докажи, что я могу тебе верить!

— Ты… не уйдёшь? — её шёпот пронзил его, оставив что-то тяжёлое в груди.

Он замер, глядя в её глаза, в которых смешались страх и надежда.

Катя была сильной женщиной, но прямо сейчас Гурген видел перед собой ту, что впервые открылась...

ЕМУ! ПОЛНОСТЬЮ!

Уйти???

Как он может?

Её жизнь теперь вплетена в его!

Она — его дом, а он — её фундамент!!!

Гурген вдруг почувствовал не груз ответственности, а нечто гораздо большее: желание её защищать, беречь её каждую улыбку и её каждый вдох.

Он наклонился ближе и нежно коснулся губами её лба, при этом крепче обвив её плечи.

В его долгом и проникающим в душу взгляде она наконец прочла то, чего раньше так сильно боялась, и отчего убегала полжизни: абсолютное принятие, нескончаемое желание и…

НЕЖНОСТЬ.

— Нет, Катенька. Я с тобой, — твёрдым, как камень, басом произнёс он и добавил — На всю жизнь!

Его слова прозвучали как клятва, данная не только ей, но и ему самому.

Они укутали её в мягкое, обволакивающее облако.

В момент признания Гурген вдруг осознал, что никогда больше не сможет отпустить её...

САМ!

В тишине их откровения вдруг зазвенел мелодией дудука его телефон, разрывая пространство, наполненное теплом и близостью.

Гурген вздрогнул, нахмурившись потянулся к устройству рукой, ещё мгновение назад мягко гладившей Катю по волосам.

На экране мигало имя, которое он никак не мог проигнорировать.

— Это отец… — вставая с кровати, глухо произнёс он.

Его лицо вмиг стало сосредоточенным, а движения — резкими.

Натягивая футболку и буквально впрыгивая в штаны, он бросил Кате через плечо:

— Я быстро, Катя Джан!

Она кивнула, ощутив, как лёгкий холодок тревоги скользнул по её коже.

— Барев, хайрик. Инчпесек? (Привет, папа. Как вы?)

— Барев, ворес. (Привет, сынок.) — голос его отца был невероятно низким, хриплым и…

ГРОМКИМ!

Катя затаила дыхание, смотря, как исчезает за дверью её Гурген.

Из коридора до неё доносился его приглушённый бас, сперва спокойный, потом всё более отрывистый и...

НАПРЯЖЁННЫЙ!

Паузы между его словами становились длиннее, а интонации — глубже…

…почти угрожающими?

Не понимая слов на армянском, Катя чувствовала, как нарастает с его каждым словом и её напряжение...

Она встала и начала медленно одеваться, предчувствуя, что идиллия оставшегося дня вот-вот будет разрушена.