Судьи Трибунала выбираются серафимами,
курирующими Обитель. Однако судьи-кочевники
могут быть выбраны Советом Старейшин
среди благочестивых херувимов.
«Сердца Обители: реалии и заблуждения»
Джангернау, Старейшина Трибунала
На малахитовом газоне сияли тысячи голубых бутонов. Газон этот окружал башню, названную Прародителями — Шпиль Трибунала. Башня такая высокая, что верхушка ее терялась в пушнине облаков. Но все знали: бриллиантовый шпиль коронован флюгером со скульптурой Прародителей и в руках отцов — манускрипт Древнего Закона. Закона, по которому вот уже миллионы лет члены Трибунала вершат судьбы душ Обители Джамп.
Феликс чувствовал себя, как облака, разрезаемые шпилем.
Они летят, летят и не остановятся перед гибелью о стены башни, летят, чтобы никогда не вернуться. Если все пойдет не по плану, этот день станет последним и для Феликса.
Нога ступила за золотые ворота.
Жизнь раскололась на «до» и «после».
Пути назад нет. Ему не сбежать.
Рядом бряцали сапогами стражи. Руки не скованны — и на том спасибо. Кто-то здесь еще доверяет Феликсу. Или Августину? Нет, лучше остаться Феликсом. Слишком много он пережил в этом теле, чтобы с ним расставаться. Феликс не знал, в чем его обвиняют. Зато он знал... кто. И, войдя в зал судебного заседания, он увидел Дариса, в черно-красной мантии, окруженного своей свитой: Рэдом и Блайком. Там же стоял и Волаг — король планеты Акхета. И Астафамон — король Андакара. Однако Феликса волновал лишь один союзник Дариса, который стоял, опустив глаза, из-за кого так сильно сдавило грудь, что не вздохнуть.
Этель.
В изысканном светло-вишневом платье и с рубиновыми волосами, закрывающими лицо.
Дарис, увидев Феликса, даже не шелохнулся. Спокоен, как величественные скалы, что сокрушают волны и заостряются дикими ветрами. Наставник всегда таким был. И он многому Феликса научил. А теперь желает его смерти? Какая гадкая ирония.
Шагая по алой ковровой дорожке, под равнодушным взглядом разноцветных глаз Дариса, Феликс мечтал вцепиться в его горло и вырвать кадык. Все равно не умрет. Так хоть помучается минуту-другую.
В зале пахло можжевельником, зеленым чаем и ладаном. Стоял непрерывный гомон: судьи громко спорили. Кажется, большинство из них было несогласно с арестом Феликса. Это обнадеживало.
Двенадцать херувимов Трибунала.
Каждый сидел на троне из золота. В длинных белых рясах. На голове хрустальные венцы, украшенные драгоценностями. Феликс вспомнил судью Рафаила. Местный председатель. Его престол — на центральном возвышении.
По правую сторону зала шептались тридцать три присяжных заседателя: маны в золотом, сварги в зеленом, ракшасы в оранжевом и красном, асуры в фиолетовом. Каждый одет в цвет своей касты. В цвет своей ауры.
Никого из них Феликс не помнил. Память после перерождения не возвращается полностью, для этого Прародители и придумали исток подсознания.
Величественные часы за спинами судей гулко забились. Феликс ахнул. Он вдруг заметил у трибуны обвиняемого преступника.
Гламентил!
Вторая трибуна предназначалась Феликсу.
В разуме заискрились догадки. Это из-за того случая со Стасом?
Долго раздумывать не пришлось. Раздался удар в гонг. Инструмент использовали вместо молотка: объявляли о начале заседания или успокаивали присутствующих. Контролировал гонг судья Рафаил. По приказу председателя инструмент издавал звук, который способен взорвать барабанные перепонки.
Гламентил окинул Феликса взглядом и бледными губами попросил прощения.
Бедный Глэм. Даже не знает, во что ввязался. Это я нужен Дарису. А бедняга просто удачно вписался в его планы.
Зазвучал гимн Обители. Все встали.
Когда гимн затих, голос Рафаила волной расплылся по залу:
— Слушается дело Гламентила Ашвас Блайта и Августина Мрит Талуд. Так как суть обвинений уже изложена, а обвиняемый асур Гламентил сказал свое слово, суд переходит к рассмотрению показаний свидетелей. После чего будет дано слово манру Августину. Возражения имеются?
Феликс поднял два пальцы вверх.
— Уважаемый Трибунал, прошу звать меня — Феликс.
— Принимается, — кивнул Рафаил и на мгновение сузил глаза.
Прекрасно… Последний раз в этой башне меня торжественно объявили будущим судьей Трибунала, а теперь судят как преступника. Гляньте на эти лица! Будто я над их дочерями надругался. Даже не смотрят на меня. Что им там наговорили?
Рафаил продолжил:
— Трибунал вызывает асура Вольганта Сакунт. Стража, прошу подвести свидетеля к центральной трибуне.
Вольгант? Преступник свидетельствует против других преступников? И какая ему выгода? Да я его даже ни разу не видел!
У Феликса дернулась судорога в горле. Мозаика никак не собиралась.
#1646 в Детективы
#158 в Фантастический детектив
#25743 в Любовные романы
#1361 в Любовная фантастика
Отредактировано: 11.02.2024