Душа моя

Глава 1

-  Ма-ам…?

-  Да, Анжик? – с усилием оторвала я голову от сложенных на столешнице рук.  Дочка стояла в дверях кухни – уже не малышка, но еще не подросток.  Моя девочка…

-  Тебе плохо, голова болит? – беспокоился ребенок.

-  С чего ты взяла?  Устала просто, - поднялась я из-за стола.  Выключила газ под сотейником, в котором доходили котлеты – я любила обжарить их, а потом, добавив чуточку воды, слегка пропарить с черным и душистым перчиком и лаврушкой.  Достав из шкафчика тарелки, расставила их на столе, разложила приборы. 

   Дочка молча смотрела на меня, стоя в дверях.

-  Не стой там… и не рассматривай меня, как картинку, - улыбнулась я, - верь маме на слово. Говорю же – просто устала.  Или ты хочешь что-то сказать? Поговорить? -  сообразила я и замерла – пропел дверной звонок.  Домофон не услышали? Я - возле работающей вытяжки, Анжела в наушниках. Запросто.  Или, скорее всего, это Валерка.  Я иногда просила соседку посидеть с дочкой или даже заночевать у нас.  Редко, но случалось. Она и просто так заходит, так что...   Но на всякий случай уточнила:

-  Не к тебе?

-  Ты что, мам? - удивилась она, - поздно уже.

   И правда...  Никто из ее одноклассников не жил рядом, каждый день я возила дочку в школу через половину города, а потом так же забирала.  Школа хорошая - того стоило.

-  Я посмотрю там, а ты пока положи пюрешки и по котлетке, достань огурчики…  штучки по две хватит.

-  Мне – три.  Они маленькие. И вкусные, - заулыбался проголодавшийся ребенок. 

-  Тащи тогда всю банку.  Внизу там… справа смотри, - уходила я в прихожую.  Из кухни к ней вел небольшой коридор, за ним пространство расширялось и перетекало в эту светлую двенадцатиметровую комнатку.

   Новая квартира радовала не только метражом, но и другими приятностями: высокими потолками, настоящим дровяным камином, встроенным в стену гостиной, огромным совмещенным санузлом.  Там свободно разместился даже фикус Бенджамина - деревце в полтора метра ростом, выживающее без солнечного света за счет направленных светодиодных спотов.  И три комнаты тоже были просторными, все с большими окнами.  Грело душу то, что все до копеечки за это великолепие уже выплачено.  Моё, все моё… в очередной раз ласково провела я пальцами по фактурной штукатурке апельсинового цвета, скользнула ими по дверному полотну и легко щелкнула замком.  Распахнула дверь, даже не заглянув в глазок.

   И глаза распахнула… тоже.

-  Ты? – на удивление ровно прозвучал мой голос.  Ровно…но я сама не узнала его – низкий, глуховатый, будто чужой. Словно горло пережато… рванувшим непонятно куда сердцем, наверное.

      Сколько…?  Больше десяти лет?  Круто!  Не изменился, сразу узнала… почти не изменился.  Заматерел по-мужски, а вот лицо похудело или даже осунулось.  Возрастное явление?  Не мальчик  уже… Четкие линии скул и подбородка - кажется, совсем без подкожного жирка.   А стрижка совсем короткая, с выбритыми висками, зато появилась бородка, такая... модный эффект небритости.   И ему это идет.  Кажется, ему пойдет абсолютно все – хоть налысо… да хоть борода до пупа!  Но нет - холеный, красивый и одет тоже… Да и хрен бы...!  Как пришел, так и ушел.  Но - Анжела. Страхом... нет - ужасом скрутило мгновенно, до холодного пота и того самого ощущения приближающегося спазма – стеснения в груди.

   Глубоко вздохнула, проверяя себя.  Шагнула в сторону, прикрывшись приоткрытой дверью и, достав из кармана ингалятор, «пшикнула», как говорит Алёна. Отдышалась, собралась и шагнула обратно - вернулась к диалогу.  Странно...  он терпеливо ждал.  Ладно... Спросила прямо:

-  И на хе*а ты здесь?

-  Тебе не идет мат, Ира, - чуть промедлил он с ответом, внимательно глядя на меня: - Разрешишь войти?

-  Повторить вопрос громче? – встала я в дверях заслоном, готовясь безо всякого сомнения вывалить на него еще и не такое. Ого!  Да я почти четыре года без Алёны! Сама!  Я четыре года почти один на один с ними – мужлом, которое посредством грамотного общения и укрощения этим  общением волшебным образом превращается в просто мужиков.  Зачастую вполне нормальных и адекватных, просто нужно уметь внушить им это, отстояв свое право на руководство, настояв на нем.  Да у меня уже чертов иммунитет на любые их происки! 

-  Я – к вам, - скользнула по его лицу непонятная гримаса, стирая улыбку.  Не шутит, похоже?  Не шу-утит.  Какие здесь и сейчас шутки? Никаких шуток. Он уже тут и, похоже, серьезно намерен…?  Я паниковала.   Противной, удушливой волной накатило, навалилось… и мобилизовало.

-  Анжела!  Прикрой там дверь!  У меня тут серьезный разговор! – оглянувшись, сдавленно крикнула я в сторону кухни.  И сразу же поняла, что опоздала с этим - любопытная мордашка как раз высовывалась из-за угла. В ответ на мои слова скривилась, недовольно протянув:

-  Ла-адно.

   И, заставив мое сердце дернуться, с любопытством стрельнула глазами в распахнутую дверь.  И замерла, и… тоже узнала.  Фото «геройски погибшего» папы (лицо крупным планом) раньше стояло у телевизора, потом я незаметно убрала от греха – надоело. 

-  Па-апа?  Д…дядя? – беспомощно перевела дочка взгляд на меня, привычно откручивая пуговичку-нос у пижамного медведя.  Дернула её… на нервах, похоже. Или тоже в панике.

   Вдох, выдох…  Я справлюсь, придумаю…  сейчас, секундочку мне только... миг один!

-  Я твой папа, Анжела, - тихо раздалось от двери, и бывший перешагнул порог, оказавшись в квартире.  Прикрыл за собой дверь.  А я прикрыла глаза, от всей души желая ему провалиться сквозь все слои бетонных перекрытий на пути к земле.  Избавиться от него,  удалить, как больной зуб, прекратить этот кошмар!  Пока получилось только невнятно пробормотать:

-  Бесславно почивший.

-  Не спеши хоронить, Ира, - спокойно посоветовал бывший, не отрывая взгляда от Анжика.

-  Ты сказала, что я умер?

-  А должна была  -  что? – поинтересовалась я, отворачиваясь от него и обозначая так приоритеты. Обняла Анжика и притянула к себе.  На нервах слегка мутило, мысли прыгали. И она тоже - сжалась в моих руках маленьким комочком недоверия и непонимания.  Ну и с-сука ты, Маштаков!  – скрипнула я зубами.