Душа моя

Дорога

Я стою посреди дороги.

«Во блин, и как я сюда попала? Чего тут делаю-то? И одета... странно как-то. Короткое черное платье и туфли на высоком каблуке. Ни сумки, ничего с собой. Странно. И куда я шла? И куда мне дальше-то»? — стою и не могу ничего понять.

«Куда я в таком наряде могла податься, да еще в ночи»...

Ибо рассвет только-только еще начинался. По дороге клубился туман. А сама дорога — такое чувство, что не имеет ни конца, ни начала. Впереди, сколько можно увидеть, дорога, и сзади — тоже. А с обеих ее сторон — лес.

«Ну и куда идти-то? Назад или вперед? Ладно, раз стою туда лицом, значит, туда я и шла, — так что иду вперед».

А дорога все тянется и тянется, и ни конца, ни края у нее, такое чувство, что нет совсем. Скоро совсем уж рассвело, а я все бреду по дороге. Но вот дорога расходится развилкой направо.

«Ну хоть чего-то. Хм», — а за поворотом опять прямая дорога, без конца и края. — «Господи, я так до ночи могу тащиться... И зачем с главной свернула только»...

Не успела так подумать, как дорога резко сворачивает влево, огибая кусты.

«О-о-о»! — простонала я.

Такое чувство, что дорога огибает что-то типа заводика или пекарни какой-то. Скорее всего, заброшка. Слева от дороги сплошная стена из полуразвалившегося кирпича плавно переходила в стену с большими окнами. Вообще, здание напоминало букву «Г». Стена из кирпича и больших окон составляли ее длинную часть, а меньшей являлась дверь, в которую и упиралась дорога. Справа — одни кусты, а за зданием ничего не видно. Просто глухая кирпичная стена из такого же полуразвалившегося кирпича, что и стена. Короче, тупик. Тупик в виде заброшки.

«М-да... Хотя, может, и нет, оно не заброшено — дверь приоткрыта. Проверить бы».

Облегающее платье, оно, конечно, очень короткое, но всё ж еще может сгодиться лазить по заброшке, но вот туфли на высоком каблуке — не лучший вариант обуви.

«М-да»...

— Ладно! Была не была, — и я толкаю приоткрытую дверь.

Вхожу внутрь. Слева длинный коридор уходит в бесконечность.

— О! Прям как дорога! — усмехаюсь я.

А прямо площадка метр на метр. И стена, что справа, огибает эту площадку... Тупик, что ли? А пол на этой площадке выложен плиткой. И она довольно-таки еще новая. Заглядываю в коридор — там пол простой, дощатый. Зачем здесь закуток, да еще плиткой пол выложен, спрашивается? Я разглядываю, стоя на пороге. Вступила на плитку.

«Да, каблуки как колокол! Придется на носочках идти, чтоб каблуки не стучали по плитке. Ба! Да тут в закутке сразу за стеной коридора дверь».

Открываю. Вниз идет лестница. Железная. Ступеньки большие, в пупырышек, и уходят далеко вниз. В подвал, видимо. А там, видно, внизу свет и вроде как работает что-то или кто-то стучит чем-то. Спускаюсь по ступеням вниз. Туфли стучат, хоть и стараюсь идти тихо.

— Черт! — Звуки из подвала стихли.

Зато послышались голоса.

— Черт возьми, мы так не договаривались.

Бегом на верх к двери.

— Нет, там бежать некуда. Вернее, спрятаться негде. Стою на предпоследней ступеньке. Куда?

«А почему здесь так светло! Хотя нет лампочек. Окна»!

Всю правую сторону, в моем случае левую, потому что я поднимаюсь, занимают окна.

Окна выходят на крышу подвального помещения. Вот почему на лестнице тут так светло.

— Только бы... — толкаю окно. — Есть. Открыто.

Открываю и залазаю, вернее, вылезаю, на крышу подвального помещения и распластываюсь там по-пластунски, прикрыв, естественно, за собой окно. И вовремя. Голоса раздались буквально сразу же. Мужской и женский. Ищут, кто мог к ним спускаться и куда делся.

— Посмотри в спальне, — говорит мужской голос. — А я посмотрю в коридоре.

Голоса и топот ног стихли.

— Фу, пронесло! Сейчас проверят и наверняка вернутся.

И точно. Идут обратно.

— Показалось просто, — говорит женский голос. — Нет там никого. Пошли живей, у нас работы много.

Лежу, пока совсем не стихли шаги. Стихли. Можно сесть. Вылезать не спешу — пусть вернутся к работе.

«Посмотри в спальне»... всплыли в голове слова мужика.

«У них и спальня тут есть! Живут, что ли, кто»?

Вылезла, вернее, влезла обратно в здание и прикрыла окно. Сняла туфли, чтоб больше не стучали по плитке, и на цыпочках, босиком, вышла в коридор.