Два билета до Киле

I. На дальнем севере

Тёмно-серые и неимоверно хмурые небеса нависали над поселением в виде большого каменно-деревянного здания и жалких утеплённых хибар возле, что раскинулся на самом краю Эндерала, на его отдалённом рубеже, куда не способна дотянуться рука прогресса и деликатных новостей, куда власть Святого ордена доходит лишь в гомеопатической дозе. Но даже тут сияет свет закона, даже тут есть те, кто следят за порядком и вынуждены сражаться с хаосом беспорядка и распада, пусть даже в весьма своеобразном и интересном формате.

На этот раз установления порядка требует то, что было отдалённой таверной на севере, ставшей центром жизни на отшибе Эндерала, узлом для скудных экономических связей и осколком цивилизации в этом диком краю. Светоч миропорядка, установленного Рождёнными светом, потихоньку сиял в диком северном краю, став оплотом для тех немногих, кто ещё поддерживает Святой орден. Одним из таких людей был молодой судья, что забрался на отшиб Эндерала, подгоняемый словно проклятый всадник Джовани Блейзе[1]. Его душу так же терзал болезненный огонь, который разъедал духовную сущность, словно древнее проклятье.

Огонь мерно горел в камине, с треском поедая поленья и освещая небольшую комнатку, откуда отправлялось правосудие. Время клонилось к вечеру в окне уже простирался вид гористой местности, перемежающейся с небольшими долинками и еловыми залессками, укрытые белоснежным покрывалом. Багрово-красный солнечный диск практически опустился за линию горизонта, которая горела кроваво-алым цветом, полыхала в объятиях карминового заката. Большая часть небесного полотна покрыта серебристо-яркой россыпью звёзд, похожих больше на разбросанные бриллианты, украшающие тёмно-синий покров ткани.

Столь красивое природная картина совершенно не привлекала судью, ибо весь его рассудок занят рассмотрением дела. В небольшой комнатке таверны разместился кабинет для рассмотрения дел. Он восседает на большом роскошном резном кресле, на большом дубовом столе разбросаны бумаги, штампы и печати. Справа и слева от него порядок охраняют два воителя, вооружённые булавами и защищённые помимо стандартной красно-белой бронёй стражи, тёплыми плащами и толстыми перчатками.

«Снова одно и тоже», - мысль отягощала рассудок судьи. – «Словно день долбанного сурка».

- Итак, мессир лейтенант Сартр из Речного, где вы были пятнадцатого числа месяца отъезда?

- Проходил в патруле возле местечка Старый дозор «Северного ветра».

- С вами ещё был кто-то? – механически, словно автоматон звёздников, вопрошает судья, не испытывающий интереса к процессу, словно бы провёл его не одну сотню раз и всё это дико приелось.

- Вы же всё знаете. Отсмотрите боевой приказ по Фростклиффскому Узлу связи полка «Крыло мирада»[2] о назначении патруля. Там всё написано.

- Отвечайте на поставленный вопрос.

- Со мной в патруле было ещё шесть человек – один сержант и остальные простые солдаты.

- Кто вам дал такой приказ?

- Капитан Бартолл Даль’Гейсс, - уверенно ответил офицер, он сложил бы руки за спиной, но они скованы цепями наручников. – Как будто вы сами не знаете.

Судья подцепил бумагу из аккуратно сложенной папки, а затем осторожно вынул и стал мерно говорить:

- К нам поступил протокол допроса капитана Бартолла Даль’Гейсс. На странице номер три он указывает – «Патруль в юго-восточную часть провинции Фростклифф был назначен четырнадцато числа месяца прибытие на основании боевого приказа Фростклиффского Узла связи номер сто шестьдесят шесть с целью противодействия неримским захватчикам. Во главе патруля был поставлен лейтенант Марсон Даль’Верам. Лейтенант Сартр из Речного был направлен согласно боевому приказу номер сто шестьдесят четыре в район Северного склепа.

- Но приказ! Есть приказ! – сорвался лейтенант, зазвенев цепями, но заметив, как стражники быстро сжали рукояти булав, успокоился. – Боевой приказ номер сто пятьдесят пять дробь один! Он есть в материалах дела.

- Два патруля в одну область? – смутился Штеппфан.

- Вторжение Нерима, слишком высокая опасность. Вот и… капитан просто… заработался.

- Лейтенант Сартр из Речного, - строго обратился судья, подняв лист с номером, который обозначил обвиняемый офицер. – Специалист-эксперт в заключении номер тридцать один указал, что бланк приказа, который вы предоставили, как доказательство, является поддельным. Печать и подпись имеют существенные отличия от настоящих. Будем и дальше играть…

- Хорошо, - перебил судью мужчина и выдохнув Сартр опустил взгляд. – Я всё расскажу.

- Пожалуйста.

- Да, я подделал приказ, как и маршрутные листы. Больше никто со мной в этом не участвовал. Боевая группа не знала о том, что я подделал документы… они ничего не знали и не принимали никакого участия в этом.

- Мотив, - сухо и холодно вопршал Штеппфан, посматривая на стражника, сидящего в углу и чиркающего быстрыми ритмичными движениями ладони текст протокола.

- В том регионе, в тех местах, - замешкавшись, тяжело заговорил мужчина. – В одном из новых селений живёт моя семья. Я не хотел их оставлять... просто хотел проведать. Капитан, скотина, не давал мне это сделать. Понимаете… сейчас война с Неримом… да вы блядь всё знаете, - гневно отпустил лейтенант, загремев цепями и сдерживая слезу, продолжал тяжело молвить. – Моя семья, мессир судья… две дочки, жена и мать со старым отцом. Я просто не мог их не проведать. Неримляне, сукины дети, ублюдки… они же лютуют в тех местах. И я бы не простил себе, если бы не удостоверился, что с ними всё в порядке, - он поднял голову и Штеппфана едва ли не пробило морально от пронзительного взгляда светло-голубых глаз. – Поймите, мессир судья… поймите.