Два харалужных клинка (юность Путивоя)

Часть третья, главы 18, 19, 20.

Часть третья

Глава 18

Осень вступала в свои права, дни становились короче, земля за ночь успевала остыть, и всё чаще степная трава перед рассветом покрывалась изморозью. Я стремился как можно быстрее добраться до Саркела и не придерживался удобных мест для стоянок. С наступлением сумерек мы просто сворачивали в сторону от тракта и устраивались на ночёвку в мало-мальски подходящем месте, а воду везли в бурдюках, пополняя их по пути. За время похода Смага успел хорошо освоить трофейный лук степняков, и почти каждый день умудрялся скрасить ужин какой-либо дичиной: куропаткой, стрепетом или зайцем, так что припасы во вьюках уменьшались довольно медленно.

На привале, расседлав лошадей, я стреноживал Порошу и обоих заводных коней, а Мануя отпускал на полную волю. Всю ночь жеребец резвился по степи, охраняя свой табун и нашу стоянку не хуже собаки. По совету бывалых людей, по выезду с Таврики я каждое утро кормил скакуна парой-тройкой горстей овса или ячменя, иногда присыпая зерно щепоткой соли. Баловень так привык к угощению, что по утрам не давал разоспаться, стаскивая с головы плащ или покусывая за плечо.

Однажды меня встревожили красные пятна на бабках задних ног любимца. Опасения оказались ложными, на высохших каплях чужой крови кое-где налипли волчьи шерстинки, видимо, серый хищник здорово поплатился за свою неосторожность. После этого я полностью доверился чутью и слуху жеребца, и мы с другом, завернувшись в плащи, спокойно спали по ночам, не опасаясь случайного шороха.

Два раза на дороге нам встретились караваны с невольниками, вид измученных пленников до конца дня вносил в душу сумятицу и навевал мрачные мысли.

Реку Рось мы благополучно пересекли по перекату, оказавшемуся безлюдным, а дальше пошли знакомые по детским воспоминаниям места. 

На седьмой день пути, перед поворотом  на переправу через Дон, нам встретился отряд воинов, это оказались наёмники-печенеги из Саркельского гарнизона.

Остановившись на обочине, мы терпеливо дожидались, пока всадники проедут мимо. Я старался казаться невозмутимым, хотя недоверие к этому племени заставляло быть настороже. Поравнявшись с нами, из колонны выехал их старший, плечистый воин с длинными вислыми усами, прикрытый пластинчатой бронью с круглым нагрудником .

- Кто такие? Куда путь держим? – строго спросил он громовым голосом.

Ответ у меня был заготовлен заранее:

- Мы из Таврики, следуем в Саркел в поисках работы. Хотим устроиться в охрану какого-нибудь купеческого каравана. В городе у нас есть поручители - кузнец Мирограй и гончар Намир. Большую часть пути мы сопровождали торговый обоз, а от реки Руси пришлось двигаться уже без попутчиков.

Вид двух усталых и присыпанных дорожной пылью юнцов не вызывал опасений у старого ветерана, он снисходительно улыбался, слушая мои объяснения, а потом даже решил помочь:

- На Караванной улице спросите караванщика Провида, он скоро поведёт большой обоз в сторону Царьграда. Может, вам повезёт.

Потеряв к нам дальнейший интерес, воин вернулся в строй, и отряд продолжил свой путь.

Паром оказался на нашей стороне реки, и за умеренную плату паромщики быстро перевезли нас через Дон. Сделав остановку на берегу, мы долго приводили себя в порядок, помылись сами и почистили лошадей, и только вечером в более-менее пристойном виде въехали в город.

За прошедшие пять лет пригород разросся чуть ли не вдвое больше прежнего, зато крепость, внутренний город и пристань остались без изменения. Поиски старых друзей я решил отложить до утра, а пока остановиться в караван-сарае возле базарной площади.

На конюшне всеми делами заправлял коренастый мужчина с присыпанными соломой волосами и клочковатой бородой, который, отличие от своих помощников с рабскими ошейниками, оказался вольным человеком. Одобрительно осмотрев и ощупав Мануя, он повернулся ко мне с улыбкой на лице:

- Вы, наверное, на скачки приехали?

- Какие скачки? – не понял я.

Как оказалось, уже несколько дней в Саркеле гостит знатный аланский князь Аспар, приехавший сватать своего сына Булата за дочь наместника Ольшан. Жениху было всего четырнадцать лет, а невесте – одиннадцать, что не мешало провести обручение и обсудить спорные вопросы, а саму свадьбу отложить до подобающего времени на несколько лет позже. В честь успешной помолвки в ближайшее воскресение решено устроить праздник для городского люда и провести несколько конных состязаний. Со всей округи уже начали собираться будущие участники со своими скакунами.

Стало ясно, что, при всей спешке, нам в любом случае придётся ждать конца праздника, вряд ли караванщики захотят пропустить увлекательное зрелище.

- Хороший конь… Может выиграть, - бородач ласково потрепал жеребца за холку, а тот, паршивец, на удивление мирно принял ухаживания незнакомого человека.

«Скачки?.. Почему бы и нет», - я давно хотел проверить Мануя в благородном поединке с другими рысаками, и когда конюх внезапно предложил свою помощь в подготовке коня, сразу согласился. Признаться, такое скоропалительное решение для меня самого оказалось неожиданным, конюшню я покидал в большом смятении.

Разместив свои вещи в отведённой комнате, мы поспешили в харчевню, ароматные запахи будоражили желудок и затмевали все мысли. Когда первый голод был приглушен, внимание привлекли разговоры за соседним столом, там азартно обсуждали предстоящие скачки и шансы на победу их участников. Больше всего говорили о красном коне под именем Арджин, восхищались его красотой и сулили обязательную победу.

- Может, зря я решился на эту затею? – меня заинтересовало мнение друга. – Вон, про каких скакунов рассказывают.

- Ты что? – Смага удивился так искренне, что стало стыдно за выказанную робость. – Твой Мануй всеми статями посправнее местных рысаков будет. Мы ещё покажем хазарам, что не лаптем щи хлебаем.