Два харалужных клинка (юность Путивоя)

Часть третья, главы 21, 22, 23.

Глава 21

Новость о скором расставании расстроила и удивила Тахира.

- Два молодых парня уехали в такую даль от дома... Зачем? - недоумевал он. - Должна быть очень веская причина.

После пьяной болтовни в Саркеле я зарёкся посвящать малознакомых людей в свои планы, отчего лишь пожимал плечами в ответ на его вопросы. Однако алан оставался настойчив и особенно оживился после внезапно пришедшей в голову догадки:

- Если вы ищете какие-то спрятанные здесь сокровища, то я могу помочь. Я неплохо знаю окрестные места и пригожусь в поисках, - убеждал он.

«А ведь такой человек оказался бы кстати в нашем положении», - пришла в голову здравая мысль. - «Придётся скитаться по селениям и расспрашивать разных людей про Белоту, а мы даже не знаем местных порядков и обычаев».

- Да нет, ничего ценного мы не ищем, - мои слова явно разочаровали Тахира.

- Я просто выполняю поручение своего наставника. В верховьях Вардани уже давно живёт его старый друг, коваль Белота, и я обещал, что навещу старика или хотя бы узнаю его судьбу.

- Белота?.. Белота?.. - задумчиво повторил алан. - Кажется, это тот кузнец, что клинки ковал знаменитые.

- Где?! Где его искать? - не выдержал я.

Почувствовав в моём голосе нетерпение, Тахир не сдержал довольной улыбки.

- Я слышал, что этот мастер живёт в каком-то маленьком селении недалеко от города Гимара1.

- Как туда добраться? - моя душа ликовала и пела, наконец-то мы нащупали след.

- До города осталось три-четыре дневных перехода каравана по тракту вдоль правого берега Вардани. Там, в Гимаре, через знакомых людей я могу узнать, как найти Белоту.

Разговор с Тахиром взбаламутил все мысли в голове, остаток пути я провёл в раздумьях о встрече со старым мастером, строил планы на дальнейшую жизнь и мало обращал внимания на окрестные красоты.

По мере движения отдельные холмы и возвышенности сменялись пологими увалами, те становились выше и выше, окаймляя речную долину крутыми обрывами, появились скалы и каменные осыпи, начинались предгорья, поросшие густым лесом. Наступила поздняя осень, большинство деревьев сбросили свои листья, только величавые дубы сохранили свои поредевшие бронзовые кроны да зелёными пятнами выделялись сосны и ели.

Крепость Гимар находилась на конце вытянутого горного отрога, высоко вознесённого над рекой, крутые обрывы по его краям увенчивались поверху мощной каменной стеной с бойницами и зубчатым парапетом, придавая всему сооружению гордый и неприступный вид. Городские дома в окружении садов и огородов раскинулись внизу по долине вдоль подножия горы, большинство из них были сложены из камня, но встречались и чисто деревянные, а также и как надстройки из дерева в виде второго этажа над каменным основанием. В нижней части склона просматривалась узкая извилистая дорога, которая по глубокой балке поднималась к воротам крепости. Жилые строения размещались довольно далеко от берега Вардани и высоко над уровнем воды, что говорило о своенравном характере реки.

В стороне от окраин предместья на большом пустыре в огороженном жердями загоне паслись лошади, рядом стояло несколько хорошо мне знакомых юрт степняков, курились костры, ходили вооружённые люди. Видимо, угры-наёмники не хотели тесниться в крепости, предпочитая более привычную для себя обстановку.

Проезжая через город во второй половине дня, наш обоз не стал останавливаться, Провид торопился успеть засветло до оборудованного для караванных стоянок места за речной излучиной, подальше от городских соблазнов. Колёса повозок поскрипывали на каменистой дороге, унося свой груз и владельцев к далёким горным вершинам, покрытым белым снегом.

Было грустно прощаться с караванщиками, с которыми успел сдружиться за время пути. Пожелав им лёгкой дороги, я поспешил вслед за Тахиром в сторону ближайшего караван-сарая, алан уверенно ориентировался в путанице кривых улочек и явно был здесь не в первый раз.

Низенький толстенький хозяин заведения с круглой шапочкой на плешивой голове и в засаленном халате на голое тело встретил нас очень радушно, улыбка не сходила с его широкого лица, а бегающие туда-сюда глазки выдавали плутоватый нрав. Пошептавшись о чём-то в уголке с Тахиром,  он показал нам комнату на втором этаже с тремя лежанками и удалился, приниженно кланяясь.

Разместив свои вещи, мы устроили лошадей в конюшню, смыли дорожную грязь и направились в харчевню. Алан не стал с нами засиживаться, наскоро перекусив и утолив жажду, он отправился в гости к знакомым, обещая навести справки о старом кузнеце. Солнце уже село, когда, покончив с ужином, мы со Смагой вернулись в комнату и легли спать.

Утром, открыв глаза после петушиного крика за стеной, я долго ворочался, но заснуть уже не смог. Все мысли крутились вокруг одного - смог ли Тахир что-то узнать, и добрые ли это будут вести. Наконец, проснулся Смага и отвлёк от размышлений, потащив за собой в харчевню.

Народу было мало, усевшись за стол, мы едва успели сделать заказ, как снаружи послышался топот множества ног, дверь распахнулась, и внутрь ввалилось несколько воинов с мечами и саблями в руках. За дверным проёмом мелькнуло лицо хозяина караван-сарая.

- Вон они! - показал он в нашу сторону пальцем.

Стражники тут же охватили нас полукольцом.

Растерянные, мы покорно дали связать руки. Да и куда было деваться, безоружным против острых клинков.

- За что?.. Что мы сделали? - попытался я спросить, когда меня вслед за другом вытолкали во двор, но в ответ получил лишь несколько увесистых тумаков.

Сев на коней, оставленных у ворот, воины снова окружили нас полукольцом и погнали к своему становищу, время от времени подгоняя тупыми концами пик.

«Что всё это значит?» - путался я в догадках, торопливо переставляя ноги и переходя на бег после особенно сильных тычков. - «Это явно какая-то ошибка».