Два Майдана

Глава 2. Мактуб

Взявшись за руки, сестры аккуратно подошли к двери. Снизу доносился неясный шум, но расслышать что-либо не получалось. Через несколько минут стало понятно, что гости переместились в гостиную, и Мона с Сумайей решились спуститься вниз. Вскоре дверь приоткрылась, и оттуда вышла мать.

- Хорошо, что вы здесь. Мона, принеси сок. А ты, Сумайя, помоги сестре.

Мона чувствовала, как дрожат ее руки. В конце концов Сумайя отобрала у нее кувшин.

- Я сама налью и донесу до двери. А ты уж, пожалуйста, постарайся не споткнуться и не пролить сок на жениха.

- Постараюсь, - прошептала Мона и залпом выпила стакан. – У меня в горле пересохло.

- Не бойся. Я буду рядом. Мы войдем, поздороваемся, поставим поднос на стол и сядем на свободный диван. Хорошо? И не слишком пялься на жениха, - инструктировала сестру Сумайя.

На ватных ногах Мона дошла до двери, взяла поднос у Сумайи и постаралась унять дрожь в руках.

Шаг, еще шаг. Вот и они. Перед глазами у нее все плыло, девушка с трудом могла разглядеть лица гостей. Ахмед показался ей вполне приятным, хоть и не слишком юным. Вроде мать говорила, ему немного за тридцать? Этот высокий худой мужчина с крупными чертами лица не пробудил в ней никаких эмоций. Мона несколько секунд смотрела на него и прислушивалась к своим чувствам, но внутри было пусто.

"Должно быть, сейчас мне слишком страшно, - успокаивала себя Мона. – Пожалуй, никогда в жизни я так не боялась. Со временем я его полюблю. Все говорят, что это случится, - значит, так и будет".

Рядом с Ахмедом сидела пожилая женщина во всем черном. От ее пристального взгляда Моне стала не по себе.

Пауза затянулась. Опомнившись, Мона поняла, что продолжает стоять перед гостями с подносом в руках. Она покраснела, пробормотала приветствие и, поставив напитки на стол, быстро села на диван к Сумайе.

Потек неспешный разговор,в котором женщины почти не принимали участия. Мона сидела, опустив глаза в пол, и лишь изредка осмеливалась посмотреть на гостей. Ее взгляд как магнитом притягивало к Ахмеду, в голове царила полная неразбериха. Неужели этот мужчина станет ее мужем?

- Ты заканчиваешь школу? – внезапно обратилась к ней будущая свекровь.

- Да, танта, (Танта – обращение к женщине старшего возраста, не являющейся родственницей (егип.диалект) – прим.авт.) - еле слышно прошептала Мона.

- И как ты учишься?

- Хорошо.

- Она прекрасно успевает по всем предметам, - вмешался отец. – Но продолжать обучение не будет. Для женщины главное – это создание семьи.

- Я очень рада, что Вы так думаете, – удовлетворенно кивнула мать Ахмеда. – Наша семья тоже придерживается традиций. Когда женщина работает, это создает проблемы для ее брака.

- Мона очень хорошая девочка, - продолжал отец. – Она религиозна и послушна. Мы приложили много усилий, чтобы воспитать детей в духе Ислама.

- Вам повезло, – Аллах наградил Вас большой семьей. Я всегда мечтала иметь двух сыновей и двух дочерей. Но на все Божья воля – у меня есть только Ахмед. – С этими словами она достала платок и промокнула глаза. – Мой муж рано умер, я больше не выходила замуж и посвятила себя воспитанию сына.

- На все воля Аллаха, - откликнулся отец Моны.

- Сейчас Ахмеду пора жениться, - продолжала она. - Мы не гонимся за богатым приданым, - мой сын хорошо зарабатывает и способен обеспечить семью. Порядочность, религиозность невесты – вот то, что дороже золота.

- Прекрасные слова. Ахмед, Вы работаете в Дубае?

- Да, - ответил он, и Мона вновь против воли подняла глаза. – Я инженер и уже пять лет работаю в Эмиратах.

- Говорят, там очень красиво, - слова вырвались помимо ее воли. Мона прикусила язык, но было уже поздно. Все окружающие смотрели на нее, а сидящая рядом Сумайя крепко стиснула руку сестры. Мона покраснела и снова опустила глаза.

- Да, в Дубае очень красиво, - вежливо согласился Ахмед.

- Ну что же, - откашлялся отец. – Я предлагаю ненадолго оставить Ахмеда и Мону, дать им возможность пообщаться.

Все закивали и гурьбой вышли в холл. В соответствии с обычаями дверь оставили приоткрытой. Мона оцепенела от страха. Боже, о чем с ним говорить?

Ахмед сидел на соседнем диване и тоже казался смущенным. Внезапно Моне стало смешно. Хорошо же они смотрятся со стороны! Ладно она, – ей всего семнадцать. Но Ахмед взрослый мужчина, – неужели он никогда не оставался с девушкой наедине?

Молчание затянулось. Мона не выдержала первой.

- Мама сказала, что ты видел меня на свадьбе? – брякнула она первое, что пришло ей в голову.

- Да, - ответил Ахмед и, откашлявшись, перешел к делу. - Понимаешь, я в Каире ненадолго, но хочу найти невесту.

Мона глубокомысленно кивнула.

- Можешь рассказать немного о себе?

- Конечно. Я инженер, работаю в Дубае.

- Это я знаю. Ты единственный ребенок в семье?

- Да.

- И где вы живете?

- В Рехабе (Рехаб – район в предместьях Каира – прим.авт.). Пока что я живу с мамой. То есть останавливаюсь у мамы, когда приезжаю в отпуск. Но я уже начал искать собственную квартиру.

Мона снова кивнула. Повисла пауза.

- А ты?

- Я живу самой обычной жизнью, - признала Мона. – Заканчиваю школу. Всю жизнь провела в этой деревне.

- У вас большая семья.

- Да, у меня два брата и сестра.

- Я всегда мечтал иметь много детей, - сказал Ахмед.

- Да. Очень хорошо, когда в доме много детей, - автоматически согласилась Мона и тут же разозлилась на себя. Что за спектакль? Может быть, сказать ему правду? Признаться, что мечтает о продолжении учебы и о карьере журналистки? Что она пока слишком молода, чтобы всерьез думать о детях?