Два романа

Глава 5 Приключения, найденные без посторонней помощи

Поначалу наши друзья рассчитывали, что сыграют все, как по нотам. Но все как обычно пошло наперекосяк. Во-первых, принцесса Генриетта не могла встретиться с Арамисом в своих покоях, поскольку их охраняли гвардейцы кардинала. Их свидание было назначено в будуаре Анны Австрийской. «Ну что будет делать её величество у себя в такой чудесный солнечный день. Она будет гулять в саду со всеми фрейлинами… Моё отсутствие не заметят,» - решила Адель и, проводив Арамиса в спальню королевы через комнату горничных, предварительно выгнав оттуда всех, кроме мадам Бонасье, умчалась на свидание с Портосом. Они гуляли вместе по Парижу: бродили между пестривших самыми разными товарами прилавков, глазели на скоморохов, любовались Сеной. Влюблённые не знали, да и не хотели знать, сколько времени прошло. Они просто наслаждались недолгим счастьем, не замечали ничего вокруг… Не заметили они и одного из шпионов кардинала, который, узнав фаворитку своего могущественного господина, тут же бросился в Лувр докладывать Ришелье, что видел мадемуазель де Рошуа, веселящейся в компании мушкетёра Портоса.
Во-вторых, д’Артаньян так и не дошёл до Констанции. Всего в паре шагов от комнаты горничных её величества юноша натолкнулся на пятерых гвардейцев кардинала. Красные сразу начали подначивать молодого человека затеять дуэль, бросая ему в лицо насмешки и издевательства:
- Во дела-то! В мушкетёры, оказывается, теперь и пацанов зелёных берут. У дитятки ещё молоко на губах не обсохло, а его уже в хвалёную синюю форму наряжают и поиграться со шпагой дают!
- А хорошая, видать, служба у мушкетёров. Знай себе шатайся у будуара королевы, фрейлинам подмигивай да фигуристых горничных, типа этой милашки Бонасье, щипай за…
Горячий и задиристый гасконец умудрился устроить драку прямо перед дверью в покои королевы. Гвардейцы нападали сразу впятером, но мушкетёр мужественно отбивался. Его синяя форма, ещё утром бывшая чистой и абсолютно новой на вид, была изорвана, кое-где виднелись багровые пятна. Надо сказать, что шпагами было нанесено минимум ударов с обоих сторон, не прогремело ни одного выстрела, зато в ход во всю шли кулаки. Д’Артаньяну разбили лицо, но и сам он в долгу не остался: у одного из людей кардинала был сломан нос, а еще двое не досчитались зубов. В итоге всех шестерых схватили и бросили в Шатле – парижскую тюрьму для бедняков. Через полчаса после этого инцидента Ришелье лично распорядился отпустить гвардейцев. По словам его высокопреосвященства, безобразную драку затеял мушкетёр, следовательно, ему одному и отвечать за все. Де Тревиллю пока не сообщили об аресте гасконца. Сейчас кардиналу был неважен суд над д’Артаньяном. Миледи известила его пару часов назад, что начала действовать, и через своего подвыпившего кучера передала ему записку, где подробно написала, что от него требуется, но не раскрыла весь план.
В-третьих, Арамис попал в весьма деликатную ситуацию, но, в отличие от своих друзей, он смог избежать встречи с гвардейцами кардинала с последующим визитом в Шатле. Когда молодой человек с увлечением рассказывал внимающей ему восхищенной принцессе о том, что он провалился в бездонный омут её глаз, что ослеп, лишь раз взглянув на её божественное лицо, что увидел в е прелестной коже одновременно и таинственный блеск луны, и яркое сияние солнца, и ещё много разных романтических и приятных женскому уху лестных глупостей, испробованных уже на дюжине юных красавиц, их идиллию нарушил звон шпаг, доносящийся из коридора. Это д’Артаньян дрался с гвардейцами кардинала. Принцессу не на шутку перепугали звуки борьбы и нецензурная брань за дверью.
- Сударь, нельзя, чтобы нас здесь застали вдвоём! – воскликнула Генриетта. – Надо сделать так, чтобы вас никто ни з что не узнал. Когда придут разбираться с этими сумасшедшими дуэлянтами, возможно, заглянут сюда. Если нас увидят наедине, вам не сносить головы, а мне не избежать холодных монастырских стен.
- О повелительница моего сердца! – уже на первом свидании начал фамильярничать Арамис, заметив, что принцессе это нравится. – Пусть тебя заточат в самую высокую башню самой неприступной крепости и приставили к тебе самых грозных стражей, я все равно найду к тебе дорогу!
- Верю, мой храбрый мушкетёр... Верю, вы отыщите меня даже на краю света, но при условии, что у вас будет голова на плечах. Если – не дай Бог! – кто-нибудь узнает о нашей встрече наедине, вам придётся взойти на эшафот.
- Так что же вы мне предлагаете? Выпрыгнуть из окна?
- Господи, нет, конечно! Вы же сломаете себе шею!.. Вот что: идите-ка в комнату горничных.
- Вы думаете, меня там не найдут?
- Уж поверьте, найдут, ели будут искать люди кардинала. Нет, ступайте туда и посмотрите, нет ли там какого-нибудь платья. По-моему, там должна быть сменная одежда мадам Бонасье.
- Платье?! – Арамис чуть не подпрыгнул от изумления и возмущения. – Не хотите ли вы предложить мне переодеться в служанку?! Да я лучше сражусь на шпагах со всеми гвардейцами его высокопреосвященства, чем буду позорно удирать, пряча лицо за веером и специально не приподнимая юбки, чтобы не заметили моих форменных сапог!
- Сударь! Сударь, ради меня!.. Слышите? – встрепенулась принцесса. – Слышите, сюда кто-то идёт! Скорее!
Арамис успел только вскочить на ноги и обежать до комнаты горничных. Только за ним закрылась дверь, как в королевские покои зашли несколько гвардейцев, а вслед за ними – сама Анна Австрийская.
- Генриетта?! – удивлённо вскинула брови королева, увидав у себя в спальне младшую сестру мужа. – Милая моя, что вы здесь делаете?
- Я… я искала вас, - нерешительно пробормотала принцесса, предательски краснея до корней волос.
- Да? Зачем же, дитя моё?
- Я… Ну, я не то чтобы прямо вас искала… - продолжала бормотать под нос что-то нечленораздельное юная Генриетта, от всей души сожалея, что рядом не было её верной подруги Адель. Уж она-т смогла бы выкрутиться с помощью своего бойкого языка и неистощимого воображения, смешанного с самоуверенностью и наглостью.
- О, я, кажется, понимаю, почему вы так смущены! – добродушно сказала королева, по-своему объяснив неожиданный визит и растерянность принцессы. – Вы, наверно, шли по коридору, и тут началась эта безобразная драка. Вы испугались звона шпаг и диких выкриков этих вооружённых бандитов и укрылись здесь, у меня. Не волнуйтесь, этих умалишённых и дерзких дуэлянтов уже арестовали и увели. Вы можете спокойно идти.
Принцесса сделала реверанс в знак почтения и неровным шагом вышла из покоев королевы ни жива, ни мертва.
- Бедняжка, на ней же лица нет, - сочувственно проговорила Анна Австрийская, глядя вслед Генриетте, а затем обратилась ко все ещё не покинувшим её будуар гвардейцам:
- Благодарю вас, господа, что проводили меня до самых дверей. В вашем сопровождении мне не грозят никакие опасности. Но сейчас я уже в своём будуаре, здесь-то уж точно нет никаких мушкетёров.
Тут из комнаты горничных послышался звук опрокинутого стула и звук разлетевшегося на куски фарфорового кувшина, из которого служанки лили воду на руки королевы, когда она умывалась.
- Прошу прощения, ваше величество, - выступил вперёд один из гвардейцев, - но мы должны обыскать ту комнату. Там явно кто-то есть.
- Конечно же, есть, - без тени сомнения подтвердила королева, не скрывая своего раздражения, но облачая его в иронию. – Там Констанция, моя камеристка. Констанция! Констанция, выйди покажись, чтобы господа гвардейцы могли с чистой совестью отправиться дальше исправно нести свою нелёгкую службу.
Из-за двери показалась девушка, держащая в руках большую корзину с бельём и уткнувшаяся в неё так, что был виден только её белый чепец и выбивающиеся из-под него золотые локоны. Арамис согнулся в три погибели, чтобы не бросалось в глаза, что он на голову выше госпожи Бонасье, и в душе благословлял своё изящное сложение, светлые волосы Констанции и её предпочтение закрытых платьев.
- Видите, господа, это всего лишь моя камеристка, - даже не обернувшись и не взглянув на того, кто вышел из комнаты горничных, сказала королева.
Гвардейцы несколько секунд смущённо потоптались на месте, а потом толпой неуклюже вывалились из покоев её величества.
- Вот верные ищейки кардинала! – разразилась гневной тирадой Анна Австрийская, как только за ними закрылась дверь. – шли за мной по пятам от самого сада, да ещё и вломились в мой будуар и уходить не хотели! Я знаю, это его высокопреосвященство не оставляет попыток найти моего тайного любовника. Неужели он думает, что я настолько глупа, чтобы прятать мужчину в собственных покоях!
Арамис рассчитывал незаметно улизнуть, пока королева склоняла по падежам Ришелье, но не смог. Анна, все ещё переполненная гневом и не удосужившаяся внимательней рассмотреть «Констанцию», остановила его прямо у дверей:
- Оставь пока эту корзину, потом отнесёшь. Принеси мне халат.
Похолодевший мушкетёр подал королеве халат, отчаянно гадая, сколько ещё её величество не будет смотреть на него и успеет ли он удрать.
- Какая ты сегодня неловкая, Констанция! – недовольно воскликнула королева. – Повесь халат на ширму и помоги мне снять платье… Я уверена, его высокопреосвященств спит и видит, как бы подорвать отношения короля со мной, да и с моей родиной. Даже не знаю, кого он больше ненавидит: королеву-испанку или мушкетёров. Наверно, кардинал умер бы от счастья, если бы все-таки нашёл у меня в будуаре любовника, а он, в довершение ко всему, оказался бы мушкетёром!.. Ну что ты стоишь, Констанция?! Долго мне ждать?
Арамис действительно на мгновение встал в ступор. У молодого человека, конечно, были весьма смелые планы на принцессу Генриетту, и те заканчивались максимум долгим романтическим поцелуем. Но раздевать королеву!.. На такое он не подписывался. Тем не менее мушкетёр взял себя в руки и принялся ловко расстёгивать крючки на корсаже тяжёлого роскошного платья. Слава Богу, в этом деле у него была сноровка. Сложнее было снять платье, все время держа лицо опущенным, чтобы Анна не заметила его залихватски подкрученных усов и чтобы не залюбоваться её величеством. «Да одного косого взгляда издали на обнажённую королеву уже достаточно, чтобы быть обвиненным в измене королю и отправиться прямиком в руки палача! Тьфу ты! Да нам даже кардинал не нужен, с его бесконечными шпионами и хитрыми интригами! Мы и сами, без посторонней помощи, найдём приключения на свою голову!» - думал Арамис, хватаясь за только что снятое платье, как за последнюю соломинку, и намереваясь «скорее унести его вместе с остальным бельём в прачечную». Не вышло.
- Констанция, а где мои…? – начала королева, оборачиваясь, но, увидев вместо своей камеристки переодетого в женское платье молодого красавца, потеряла дар речи.
- Не беспокойтесь, ваше величество. Я пришёл сюда без каких-либо злых и низких намерений. Разрешите представиться: Арамис, королевский мушкетёр из полка капитана де Тревилля. К вашим услугам!
Такой оригинальный способ появления в её будуаре симпатичного и галантного мушкетёра пришёлся по вкусу королеве. Она даже не смутилась от того, что стояла перед ним в одном нижнем белье.
- Вот уж не знала, что мушкетёры и такие услуги оказывают, - откровенно веселясь, сказала Анна. – Но не отбирайте хлеб у бедняжки Констанции. Раздевать меня все-таки её работа… А вы, месье, видимо, быстрой смерти ищете? Ваше право, но не позорьте вашу королеву!
- Прошу прощения, ваше величество, - дотрагиваясь губами до протянутой для поцелуя королевской ручки и отмечая про себя еее нежность, белизну и изящество, проговорил мушкетёр. – Я участвовал в дуэли, что недавно произошла как раз здесь, у самых покоев вашего величества. Моего друга схватили прибежавшие на шум гвардейцы, а я сумел незаметно скрыться в вашем будуаре. Но сделал я это отнюдь не из страха перед людьми кардинала, а чтобы иметь возможность незамедлительно предупредить о случившемся капитана де Тревилля и прийти на помощь своему другу.
- Весьма благородные намерения, сударь, - благосклонно улыбаясь, сказала Анна. – В таком случае вам следует поторопиться. Когда будете возвращать Констанции её платье, не забудьте перекинуться словечком и со мной. Вместе посмеёмся над этой забавной историей.
Она залилась живым, заразительным смехом. Арамис, впервые увидев так близко королеву, не надменно взирающую на окружающих ее придворных и слуг, а преображённую весельем и цветущую обаятельной улыбкой, уже второй раз за последние пять минут стоял, как громом поражённый…
Пришел в себя он только на шумной парижской улице, рядом с небольшим захолустным трактиром. Оттуда раздавался дикий вой и истошное визжание. «Я не я, если воет не Портос, а визжит не Адель,» - подумал молодой человек, в душе все же надеясь, что ошибся. Но он, к несчастью, оказался прав: через минуту из трактира выволокли его друга и любовницу кардинала. На Портосе повисли сразу четверо красных, но они и вместе едва справлялись с ним. Мушкетёра потащили в Шатле, а продолжающую вопить и царапаться, как дикая кошка, Адель – к ней домой. «Ну дела!» - ошарашено подумал Арамис, подхватывая юбки и бросаясь во все лопатки к гарнизону, пока его самого не задержали (а ведь он оставил в комнате горничных её величества даже шпагу!). Та же мысль мелькнула и у всех мушкетёров, когда их товарищ примчался в женском платье.
И, наконец, в-четвёртых, Атоса арестовали…