Два сердца и космический отшельник

1

     Я опять стёрла слезы рукавом комбинезона. Он промок и неприятно царапал щеки, но достать платок я не могла – второй рукой все ещё пыталась удержать управление челноком. На внешней обшивке что-то заскрежетало, вызывая неприятную дрожь в позвоночнике,  а в ладонях – холодок страха. Сотрясение пилотского ложемента подсказало, что сила удара была не слабая, и если обшивка окажется неповрежденной, то это будет большой удачей.

     «И так было понятно, что сесть на этот камешек не получится. Зачем только старалась?» - подумала я в отчаянии. Долго вглядывалась в резкие тени на поверхности планетоида, высматривая глыбу покрупнее, чтобы можно  было пристыковать челнок вручную. Из рубки ничего не разберешь, придется выходить наружу.

    Гулять по астероиду мне не хотелось – слишком нежилым он выглядел, да и времени жалко на такие прогулки. Поэтому, втиснувшись в скафандр, вернулась в грузовой отсек за космоскутером.

    Не хотелось никуда выходить и делать ничего не хотелось. Хотелось свернуться калачиком, обнять себя за плечи и вот так лежа рыдать долго-долго, жалеть себя, оплакивая свои потери. Но я  заставила себя заправить скутер из запасов горючего челнока, закрепить под сиденьем аварийные кислородные баллоны, без которых система безопасности челнока попросту не выпустит наружу, проверить скафандр. Горючего было немного жаль, но небольшой запас для подобных случаев всё же был предусмотрен, а вот с кислородом всё было хуже: его было мало, только-только на дорогу туда и обратно, а значит, вернуться – самая важная задача после разговора с отшельником.

   Отшельник… Моя последняя надежда, нет, единственная! В глазах опять все расплылось. «Хоть бы не испортить системы скафа», - думала я, размазывая слезы о внутреннюю поверхность скафандра и страдая от беспомощности и жалости к себе. Тут ещё эта швартовка…

   Скутер быстро спустился на поверхность. Но пришлось ещё покататься в поисках обломка посолиднее, чтобы привязанный к нему челнок не оторвался, а благополучно лег в дрейф. В другой раз такое приключение обязательно меня увлекло бы и порадовало, добавило ярких впечатлений в мою наполненную напряженной рутиной жизнь. В другой раз – возможно…

    Гибкий фал змеился за спиной, будто живой, и также, будто живой, норовил выскользнуть из рук. Неотрегулированные космоботинки при каждом движении норовили выпрыгнуть вверх и утащить меня за собой. Слёзы уже не текли, но вот вытереть нос очень хотелось, однако скафандр, шлем, безвоздушное пространство... Оставалось терпеть и шмыгать.

   От этого отчаяние и жалость к себе становились только сильнее, и ухудшали и так совершенно раскисшее настроение. Даже злиться не получалось. Закрепляя фал вокруг самой мощной и солидной глыбы, какую только смогла найти, опять расплакалась – ещё никогда в жизни не занималась таким делом. Как какой-нибудь последний швартовщик в космопорту, ну правда! Моё призвание – стратегия, переговоры, совещания, постановка задач и контроль их исполнения, но никак не ручной труд!

Я подергала фал – надежно ли закреплён? И опять забралась в скутер. Хотелось промчаться по кольцевой дороге Луна-сити на предельной скорости, чтобы встречный ветер высушил слезы, вымыл все печальные и отчаянные мысли из головы, забил дыхание и наполнил кровь адреналином, но где он мой любимый город, мой Луна-сити? На космоскутере, в невесомости, в полном скафандре такое не проделаешь. Здесь только плавные неторопливые движения. Как в дурном сне, когда бежишь от кого-то жуткого, задыхаешься, дрожишь от усталости,  а убежать все равно не можешь.

   Даже словом перекинуться не с кем! Хоть бы уже найти отшельника!

  Вдали тускло поблескивала выпуклая ячеистая поверхность оранжереи. Но чем ближе я к ней подлетела, тем яснее становилось, что внутри пусто.

  Неужели я ошиблась, и здесь его нет? Почему? Отшельник покинул свою Космическую Пустынь? Возможно ли это? А может, с ним что-то случилось? Или я, утопая в своем горе и в слезах, перепутала координаты?

   Пробралась к самой поверхности оранжереи, частично поляризованной и почти непрозрачной. Сквозь переплет металлических рам и полупрозрачное стекло едва можно было рассмотреть внутри какие-то неосвещенные конструкции. Прошла вдоль, поскальзываясь на неровностях, в надежде увидеть хоть малейшее движение или проблеск света. Всё напрасно.

  Я взвыла. Хотелось разбить это дурацкое почти непрозрачное стекло, и я замахнулась и вложила в удар всю свою злость, всё разочарование. Звука я не услышала, но отдача от удара прошила до плеча. Опять полились слезы. Да что за день сегодня такой?!  И ещё один удар сжатой в кулак рукой в перчатке.   

Гнев я выплеснула, но и сил почти не осталось. Съехала спиной по стеклянной стене, обхватив шар шлема руками. И что теперь делать? Мне нужно домой как можно быстрее! Но улететь без ответов на свои вопросы я не могу.

  Еле дотащила себя к скутеру – скафандр, всегда легкий и удобный, сейчас казался тяжелым, громоздким и каким-то неуклюжим. Взобравшись на сиденье только со второй попытки, включила тягу и направилась к челноку, кусая губы от беспомощности. Из последних сил старалась сообразить, где искать отшельника. И надо ли его искать вообще... Последнюю мысль отогнала усилием воли.

  Он был моей  последней надеждой, этот старик, что когда-то давно укрылся в Поясе Астероидов, в том секторе, что назывался Космическая Пустынь. Все космические пути лежали где-то далеко в стороне, а если здесь кто-то и бывал, то только случайно или как я – в поисках отшельника.

   На Луне говорили, что космический отшельник преисполнен нечеловеческой мудрости, что слышит шепот Вселенной, и способен помочь в любой проблеме, подсказать выход из самой безвыходной ситуации… У меня была именно такая ситуация – самая безвыходная, а проблема самая не решаемая, и жизнь моя, кажется, кончилась, потому что потеряла смысл. Я потеряла всё, и как мне жить теперь, я не знала. Но очень хотела вернуться домой и доказать всем, что они сильно ошибались. Без меня нельзя, там всё без меня остановится, разрушится!