Два слова о любви

Глава 9.

Эти два месяца оказались такими яркими, как никакое другое время учебы. То ли Глеб устал быть серьезным и сосредоточенным, то ли расслабляло отсутствие вечно нервирующей его Даши, то ли атмосфера города Армовска так на него влияла, но здесь он прожил множество великолепных дней, которые вспоминал потом как самое невероятное приключение своей жизни.
Всё началось, как обычно бывает на новом месте – на вокзале. Родной город Ромки был небольшой, родни и друзей много. Ещё, наверное, сказалось и то, что сам Роман был человеком компанейским и жизнерадостным. В общем, встречала его большая толпа, в которую волей неволей попал и Глеб.
 Их окружили и под шумным и многоголосым конвоем провели до стоянки, где толпа незаметно распределилась между несколькими машинами и общественным транспортом.
Микроавтобус, куда кто-то крепким дружеским пинком втолкнул Глеба, заблаговременно отобрав у него сумку с вещами, мало отличался от вокзала – все говорили со всеми, кричали, что-то доказывали, смеялись, толкались в бок локтями, предлагая разделить мнение или шутку. В такой обстановке трудно было связно мыслить, а уж о знакомстве с городом хотя бы из окна можно было и вовсе забыть.
Вот это ощущение пустой головы вспоминалось потом часто. Пытаясь вспомнить свой приезд в Армовск и следующие несколько дней, Глеб мог восстановить в памяти только это ощущение внешнего шума и толчков, которые полностью выбивали все мысли. Лишь к третьему дню он немного переборол дезориентацию - он держался за Ромку. Это было гарантией, что не потеряешься и прибудешь куда надо – друг был эпицентром бурлящей вокруг жизни и источником самых высоких её волн.
Как Глеб оказался на квартире Алевтины Львовны - то ли троюродной тетки, то ли двоюродной бабушки приятеля, он так и не смог вспомнить. Возможно, кроме шума, он был слегка навеселе после бурной встречи, а может уже был настолько уставшим, что просто оказался не в состоянии ничего запомнить.
 Родственница Ромки была старушкой высокого роста и сухощавого телосложения, внешне чем-то похожая на актрису Рину Зеленую. Жила она в старом доме с какими-то космически высокими потолками от взгляда на которые кружилась голова. Всё здесь - и мебель, и стены, и сама хозяйка – всё пахло стариной и пылью. Алевтина  Львовна придерживалась строгого режима дня, кормила замечательно и разнообразно, но тоже по часам, требовала прихода домой не позже десяти. Однако выделила отдельную комнату, где можно было не спать хоть неделями напролет, главное – не тревожить сон хозяйки, который был святыней, табу.
Об этом рассказал Ромка на следующий день, когда немного обалдевший от завтрака в столовой за круглым столом с белой крахмальной скатертью Глеб вышел через высокие двустворчатые двери на улицу. Там по-весеннему яркое солнышко пригревало крыши, вызывая капель.
- Что, испугался? – заржал Роман, глядя на растерянного приятеля. – Она нормальная, просто со своими причудами.
Глеб покачал головой и вздохнул.
- Серебряные ложки и подстаканники, даже подставка под яйцо серебряная… Да я не помню, когда чай из стакана в подстаканнике пил последний раз, не то что в серябряном!
- Врешь! – Роман толкнул Глеба в плечо. – Мы же в поезде с тобой столько чая выдули. Он как раз в стаканах с подстаканниками был.
Глеб задумался и согласился.
- Но до этого – не вспомню когда. И потом! Серебро! А салфетки эти накрахмаленные до картонного состояния? Куда ты меня поселил? – немного преувеличил свой ужас Глеб.  
- Спокойно! С тётей Алей нужно соблюдать одно единственное правило – не нарушать её режим сна. И она тебе простит и то, что ты не знаешь всех приборов, и то, что будешь опаздывать на ужин. Главное, чтобы вечером она легла спать  в полдесятого и спокойно уснула. Её потом из пушки не добудишься, можно будет и из дому потихоньку уйти… - и Рома хитро подмигнул.
Эти подмигивания ничего не сказали неопытному Глебу. И он, конечно, не понял, что приятель имеет весьма широкую развлекательную программу на эти два месяца, которые практиканту казались чередой скучных и однообразных будней. Но гость, что-то смутно заподозрил за этими подмигиваниями и захотел узнать, на что намекает Ромка, и уже было открыл рот, чтобы спросить, но тут зазвонил телефон. Глеб вынул аппарат из кармана. На экране светился незнакомый номер.
- Это не наша область, - прищурившись, пробормотал Роман, заглядывая через плечо. – Может, это твоя  кукла звонит?
- Легко, - печально вздохнул Глеб.
- А давай-ка я поговорю, - и выхватил звонящий телефон, легким движением отвечая на вызов. Мягко произнёс: - Аллё.
Искоса уставился на Глеба, кивнул, подтверждая, - Даша, и стал строить рожи, которые должны были, видимо, соответствовать тому, что говорил тонкий девичий голос.
- Нет, девушка. Это не Глеб, но я не хуже, давайте встретимся, - томно, явно кривляясь, пропел в трубку Ромка. – Нет, не может. Его нет. Ну как нет? Совсем нет. И вообще, девушка, не звоните сюда больше, вообще. Я вам лучше свой номерок дам. Запишите?

Трубка что-то чирикнула напоследок, и Рома, широко улыбаясь, протянул её хозяину.

- Слушай, такая навязчивая.

Глеб молча покивал, сокрушаясь о том, что и здесь Даши не удастся скрыться наверняка. Но Рома, хоть и производил впечатление легкомысленного человека своим вечным зубоскальством, оказался хорошим другом. Он опять похлопал Глеба по плечу.
- Пойдем скорее, а то на работу опоздаем. -  И уже на ходу озвучил предложил: - Давай так. Чтобы твой перевод сюда не пропал напрасно, на незнакомые номера не отвечай. Если я буду рядом, отвечу. Если нет, вот кстати, пусть тётя Аля разговаривает. Она прослужила всю жизнь секретарём директора в ближайшей школе, и отвечать на звонки умеет. Остальные игнорируй. Рано или поздно ей надоест звонить.
- Да как это будет выглядеть – прятаться за спину пожилой женщины?
Ромка скривился, отметая возражения.
- За это не переживай. Она только развлечется. Сам подумай. Она пожилой одинокий человек. Для тётушки это будет приятным квестом, так напоминающим молодость!
Действительно, Алевтина Львовна впервые услышав звонок мобильного Глеба, приподняла бровь и спросила:
- Неизвестный номер?
Глебу было неловко, но он кивнул.
- Давайте, Роман предупреждал, - тетушка царственно протянула тонкую ладонь, взяла трубку и голосом глубоким как пение виолончели ответила:
- Слушаю. Глеб Андреевич отсутствует. Перезвоните позже.
А на все вопросы с потрясающей невозмутимостью повторяла:
- Не уполномочена.
После отбоя Алевтина Львовна вернула телефон постояльцу с совершенно постным лицом. И лишь когда он поднял на неё глаза, чтобы сказать спасибо, подмигнула ему и легонько улыбнулась. Спасибо получилось куда душевней, чем задумывал Глеб.
Этот такой легкий способ прекратить общение с Дашей поселил в душе  удивительное облегчение. А ещё – благодарность за то, что так легко оказалось решить проблему, которая казалось неразрешимой и приводило в отчаяние. И самое неожиданное и немного тревожащее – в кои-то веки Глеб не чувствовал, что должен кому-то что-то в ответ.
Наверное, ещё и поэтому он с легкостью поддавался на все Ромкины авантюры – отпустил себя, зная, что товарищ не подведет, и отрывался как ешё никогда в жизни себе не позволял.