Два слова о любви

16.2

***
Вот и сейчас она шла на работу, составляла список покупок, только чтобы не думать о том, что что-то назревает. Судя по всему, хозяйка снова хочет отправить её на курсы. А в душе Тани закипал протест.
- Танюшка, привет!
- Привет, дядь Гош.
Сосед, живший  несколькими домами дальше от большой улицы, всегда улыбался Тане как родной. Она бы даже с радостью с ним здоровалась, если бы не вот это «Танюшка». Не понятно почему, но когда её так называли, она злилась, вот злилась прямо до белых точек перед глазами. И потому она называла его «дядя Гоша», хотя уважаемый человек, работник райгаза, был старше её не намного, лет на шесть. Просто Георгий Иванович недовольно кривился, слыша слово "дядя", вот Таня и отвечала ему в тон.
Не то, чтобы она была такая уж злая... Просто однажды всё же сказала, что ей не нравится, когда её имя уменьшают до вот этой вот  Танюшки, но сосед только потрепал её по голове, что, ясное дело, не добавило ему очков, и сказал:
- А тебе идёт! Ты вся такая маленькая, кругленькая!
Вот разговор о её фигуре Тане совсем не понравился, и потому к Георгию намертво прилипло «дядя Гоша». Так его называл уже и брат Вовка, и даже бабуля.
Вот и сейчас он скривился в ответ на "дядю Гошу", но продолжил миролюбиво:
- Как дела?
- Да нормально всё, дядь Гош. Извини, на работу пора.
- А ты всё там же? – зашел навязчивый сосед с другой стороны.
- Да, там же.
Он покивал понимающе и уточнил:
- А когда вечером дома будешь? Хотел зайти, переговорить кое о чём.
Таня про себя ругнулась, но всё ещё вежливо ответила:
- Часов после восьми. Заходи, если  не долго, а то мне Катюшу укладывать.
Он так улыбнулся, что у Тани что-то дрогнуло внутри, но она с независимым видом пошла дальше, к остановке маршрутки. На ходу прикинула, что за дело могло быть у Гошки. Ничего, кроме брата Вовки, нашкодившего с приятелями где-то на огороде у соседа в голову не приходило. Вот оно! Вовка! 
 И Таня выбросила мысли про соседа из головы. Нужно было кое-что купить в магазинах, а значит, тщательно продумать маршрут движения от одного к другому, чтобы сумки наполнялись правильно и постепенно. Муку и сахар она, пожалуй, покупать не станет, пусть Вовка сгоняет, он уже здоровый лоб вымахал, а ей всё носить меньше. А вот колбасу купить ему поручать не стоит: принесёт самые дешёвые сосиски, в которых самое съедобное – целлофан. 
С этими мыслями, она добралась до работы и погрузилась в повседневную суету, забыв все домашние хлопоты.
Вечером, уже дома, разгрузив сумку и поручив Катюшу маме, вместе с бабулей стала готовить ужин. Вовка где-то пропадал, и Таня волновалась, придёт ли он вовремя или опять сидеть на стынущим ужином и ждать этого шкодника. И если всё таки опоздает, то опять вечером получится скандал. А так хотелось посидеть спокойно с семьёй, спокойно поговорить о чем-то хорошем ...
Вовка успел вовремя - Таня как раз тарелки с квашенными огурцами и хлебом ставила на стол, заканчивая сервировку, когда ввалился недовольный брат, а за ним и причина недовольства -  дядя Гоша.Он, узрев накрытый к ужину стол, расплылся в широченной улыбке и поздоровался:
- Мир вашему дому! Бог в помощь, хозяюшки!
Таня замерла в ожидании неприятностей. Сразу вспомнился утренний разговор - ну точно братишка где-то опять встрял. Не случайно же дядя Гоша вместе с Вовкой пришел.
- У, как вкусно у вас тут пахнет! - почти пропел он своим немного плаксивым, похожим на бабий, голосом. - Пригласите за стол? 
Спросил полуутвердительно. И уставился на Таню, будто хотел ей сказать: "Ну давай уже, приглашай!" Ей же очень не хотелось. Испортит ведь тихий семейный вечер своими разборками с Вовкой. Она поправляла на столе тарелки и, кусая губу, пыталась придумать что-нибудь приличное, чтобы отказать нежданному и нежеланному гостю. Но тут в кухню зашла мама с Катюшей и как всегда засуетилась:
- Ой, здравствуйте, Георгий Иванович! Заходите, присаживайтесь! У нас ужин как раз!
Таня выразительно глянула на мать, но та ничего не поняла, а сосед моментально воспользовался приглашением и с ловкостью кошки уселся к столу в самый дальний угол, из которого труднее всего выбираться. На ходу потрепал по голове Катюшу, и просюсюкал:
- Ой, какая девочка у нас тут хорошенькая!
Катя отшатнулась и забилась, спряталась за Таню. Она всегда от так обхватывала ноги, и Таня всякий раз сердилась - не любила такого, потому что чувствовала себя связанной, а ещё боялась не устоять и упасть на ребенка. При её не малой комплекции было страшно повредить что-то такой маленькой и хрупкой дочери. Но видя неподдельный испуг ребёнка, да и сама не расположенная к подобным "нежностям", смолчала, прикрывая дочь от неприятного человека. 
 Поэтому присела к столу подальше от незваного гостя, и Катю посадила к себе на руки, повернув к соседу спиной,  хоть было это неудобно.
Словила злой взгляд Вовки. Он смотрел на Гришу, как на предателя. Таня даже не сообразила, что Гоша пробрался на любимое место братца. А ему сегодня было крайне важно остаться на этом месте напротив племяшки - нужно было стратегически сместить внимание с себя на ребёнка, поскольку рассказывать о плохой оценке за сочинение никак не хотелось. Таня расшифровала этот взгляд брата как очередное подтверждение - он что-то натворил, и Гоша сейчас будет забивать гвозди в крышку его гроба.
Хотя такое поведение - все эти улыбочки, ужимки хорошего дяденьки - было для Гоши и не характерно. В случае ущерба, нанесённого соседским хулиганом, он обычно причитал через забор, на всю улицу. Потому что нужно было и себя похвалить за хозяйственность, и  поругать нехороших мальчишек, и чтобы пожалели его или хотя бы посочувствовали.
Но как только за стол уселись мать и бабушка и все принялись за еду, Гоша завёл неожиданное, хотя и уже знакомое:
- У меня хозяйство хорошее, - говорил он основательно, громко втягивая борщ из ложки, чавкая, пережёвывал его с хлебом. Вместе со словами изо рта у соседа вылетали красные жирные капли. Таня старалась не смотреть как он жуёт, но капли падали на стол, и ей было это хорошо видно. - Пять поросят, куры, утки. Да, приходится вкалывать, и на огороде тоже, но к новому году будет мясо и для себя, и на продажу.
Вытерев ладонью рот, взмахнул ложкой и продолжил:
- У меня из Москвы заказывают свинину! Один отдыхающий заказал полкабанчика. А это, сами понимаете, немалые деньги, - и вновь громко тянул из ложи борщ. Между делом подмигивал Катюше, которая почти ничего не ела с удивлением и страхом наблюдая за дядей.
Таня нервничала - зачем он пришел? Да ещё тянет с претензиями. Сказал бы сразу, что там Вовка отчебучил на этот раз, да и закончили бы это мучение.
- Так вот я о чем и говорю, - с жадностью приступая ко второму так, будто и не выдул только что порционную тарелку борща. Поднял глаза и с набитым ртом проговорил, улыбаясь какой-то непривычно широкой улыбкой. - Хозяйка мне нужна.
Таня бросила взгляд на мать - это про неё что ли Гоша говорит? И удивленно задрала брови. Мать, хоть и хорошо сохранилась, но всё же была старше его  лет на десять. Потом словила взгляд Гоши. Он всё так же  широко  улыбался, а к его верхней губе прилип кусочек петрушки из салата.
- А, Танюшка?
- Нужна, так женитесь, - пожала плечом, не понимая к чему весь этот разговор.
- Ну вот я и пришел! У нас, как говорится, купец,  а у вас товар!
Таня опять посмотрела на мать. Та сияла. Бабушка, правда, была хмурая.
- Дядь Гош, это вы не со мной решайте. С мамой пожениться хотите, с ней и разговаривайте, - и опять пожала плечами, придерживая Катюшу, оторая норовила съехать с коленей.
- Да чего это ты мне всё дядьгошкаешь? Я тебе не дядя! Да и не к матери твоей сватаюсь! Зачем мне твоя мать, если есть помоложе?