Два слова о любви

16.4

- Я пошла собираться, - после долгого взгляда, полного категорического осуждения и глубочайшего порицания,  который не произвёл на балагура никакого впечатления, сказала Лола и вышла из-за стола.
- Очень кстати, Роман.  Спасибо! - с сердцем сказал Глеб.
- А что такое?  - звучно прихлёбывал чай Ромка, не обращая внимания на другие взгляды - укоризненные, призывающие к подобающему поведению - со стороны сидевшей за столом с королевским достоинством Алевтины.
- Не хотела уезжать, - ответил Глеб, радуясь, что дело уже сделано и не придётся больше Лолку уламывать словно малышню, придумывая нелепые аргументы, и сюсюкая.
- Ой, и пусть остаётся! Я над ней шефство возьму! Познакомлю её со всеми окрестностями! - жизнерадостно улыбнулся Ромка, проглотив очередную порцию чая.
- Я тебе познакомлю! - не поддержал его шутливого тона Глеб. 
- Ой! Ой! Ой! - пробурчал Ромка, теряя изо рта крошки, но поясничать перестал, успокоился и задумался. Молча чаёвничал, пока тётя Аля не стала собирать со стола.
- А слушай, Глеб! - вдруг нарушил он тишину. - А давай на машине! 
- Куда? - саркастически удивился Глеб.
- Ну дык до Ростова довезу машиной, а оттуда сядете на свой поезд. У меня брат там живёт, под Ростовом, как раз заехать надо.
- Да ладно, Ром, это ж твой брат, мы с ним не знакомы. Так что не стоит.
Приятель приосанился, принял важный вид и сказал:
- Ты не умничай давай. Рыбалку любишь? - Глеб хотел отказаться - не любил он рыбалку ни в каком виде, но Ромка не дал ему и слова сказать. - Её все любят. Там, на лиманах вооот такие... - Ромка комично глянул на свои широко разведенные руки, чуть сдвинул, раздвинул, опять сдвинул раза в два ближе, чем в самом начале, и, вздохнув, сокрушенно проговорил, - рыбки! 
Потом внимательно глянул на раскрывшего возмущенно рот Глеба и категорически его заткнул словами:
- Короче, дружище, не подводи меня. Это оказия, и когда ещё такая подвернётся, не знаю. А так и дядя не будет ругаться, отпуская меня на денёк в отгул, и братану будет приятно. Ну? Лолка ещё не видела Ростовской области!
Глеб только глаза завёл к потолку. Но тут своё строгое и однозначное "хочу!" сказала Лола, незаметно возникшая на пороге:
- Ну братик! - и повисла у него на плече, вернее придавила ему это плечо всем своим весом, и жалобно-просительно хлопала ресницами. Впечатление портила только разница в росте - смотрела она на брата всё же сверху вниз. Он ещё раз недовольно дёрнул бровями и вздохнул:
- Ну ладно, поехали. Только билеты надо сдать. 
Ромка засуетился, забегал по дому тёти Али, хватаясь то за сумки Глеба и Лолки, то обнимая своими длинными ручищами тётку и признаваясь ей в любви, то, хватаясь за мобильник, кружился по дому  и с кем-то разговаривал. Когда все дружной толпой вывалились наконец во двор, гостеприимно распахнул дверцу своего драбодана и сообщил программу действий:
- Сейчас едем в кассу, я сам сдам ваши билеты, а что там с вас удержат, компенсирую, - и опять не дал возразить запротестовавшему было Глебу, настойчиво продолжил, - потом в поликлинику, я напишу заявление на два дня, и рванём!
Он весело подмигнул Лолке, как соучастнице небольшого, но такого славного безобразия. Но она только поджала губы преувеличенно высокомерно, чтобы Ромка не подумал, что она ему подыгрывает. В душе у Лолки было немного тоскливо, уезжать не хотелось, но и вечно здесь гостить тоже не возможно.

Ей было здесь, в этом захолустье, хорошо и радостно-спокойно, и поэтому хотелось продлить свой неожиданный и такой приятный отпуск. Она даже не думала, что от её неплохой в общем-то жизни можно устать. А она, как оказалось, устала. Устала от однообразия, от рутины, от одних и тех же лиц. И теперь Лола с огромным удовольствием впитывала новые впечатления, наполнялась жаждой жизни, подкармливая своё поистине детское любопытство всем новым и непривычным. Оказывается, она давно утратила эту жажду, своё жизнелюбие. Утратила и даже сама не заметила. И теперь это приятное времяпрепровождение, бодрящее, как прогулка по морозу, как хрустальный горный воздух, хотелось продлить. Именно это стало причиной её интереса к новому путешествию, и даже наличие вредного Ромки её не отпугнуло.