Дважды иммигрант

Дважды иммигрант

Дважды иммигрант.

(Бывшим и будующим иммигрантам читать обязательно!)

   1

   По телевизору опять показывали волнения на территориях. Молодые палестинцы в масках размахивали оружием, сжигали израильские флаги и скандировали какие-то угрожающие лозунги.

   -Ну народ... Что эти палестинцы, что наши левые корреспонденты,- Михаил Ландер лениво почесал внушительный живот и филосовски улыбаясь посмотрел на супругу,- а через неделю, когда их не пустят на работу в Израиль, они начнут плакать перед камерами и кричать что у нас дети малые.

   -Да, проблема, - уклончиво ответила Клава.

   -Конечно проблема. Хоть бери и в Канаду иммигрируй. М-да. Хм... У нас кстати, недавно еще один парень со строительного отдела уехал.

   -Куда уехал?

   -В Торонто кажется. Сказал что едет в центр, поближе к Тель-Авиву, а потом позвонил из-за океана Аркаше Фингеру и попросил передать всем привет. Хм... Красиво... М-да. Вот же конспиратор хренов. Не мог при увольнении нормально всем рассказать. Вот же любит народ дешевые эффекты. Да ты его помнишь. Такой седоватый с усиками.

   -Н-нет, что-то не припомню...

   -Ну на корпоративе в прошлом году... Он еще рассказал что на диете сидел. Потом рассказывал как он по приезду в Израиль на стройке рабочим работал. И как-то раз бригадир, даже не открыв чертежа, стал ему говорить, что делать, типа учить. А он посмотрел в чертеж и давай с ним спорить, доказывать что тут все не так, и что он в сто раз круче вещи проектировал. А этот бригадир-марроканец ему и говорит: Ну если ты инженер, то какого хрена ты тут на стройке делаешь? Иди парниша в офис. Тот подумал, и действительно, и что он тут делает?! Развернулся и пришел к нам инженером. Такая вот легенда. Если бы не бригадир, сам бы он никогда не вспомнил...

   -А-а, Лева Михайловский. Конечно помню. Ну и что?

   -Да ничего. А что?

   -Ну узнай, как он там.

   -Да классно там все. Не жарко, зелено, богато, да и с работой уверен, что такой задницы как в Израиле нигде нет. К тому же у меня и и-мэйла его нет.

   -Так спроси у Фингера.

   -Клава, я что-то не понял. Я просто так рассказал...

   -А я не просто! - Мишина супруга вдруг решительно посмотрела ему в глаза, - Ты оглянуться не успеешь, как детей в армию заберут.

   -Да ты что Клава! Опять эммигрировать. Только на ноги стали, только квартиру купили... И что, десять лет коту под хвост и все сначала?!

   -Мне дети дороже, - Клава явно не шутила. По всему было видно, что готовилась она к этому разговору давно.

   -Да я только к Аркаше подойду, так все сразу поймут, что я в Канаду намылился. У нас народ и так уже давно подозревает, что он на пол-ставки в Канадском консульстве подрабатывает. Нет, Клава, ты сама подумай. А если вдруг узнают, что я Канадой интересуюсь? А если вдруг сокращения?

   -Хм, странный ты. Над Михайловским смеялся, что он конспиратор, а сам даже подойти спросить боишься.

   С этого разговора все и началось. Ох как ругал себя потом Миша, за длинный язык. Но жена прижала его не на шутку. Все его аргументы о трудностях иммиграции, поиске хоть какой-то работы, проблемах изучения английского, стресса у детей, связанного с переездом в другую страну - все разбивалось о глухую стенку Клавиного молчания.

   -Клава, мне уже 39 лет, а когда приедем в Канаду, то будет за сорок. И вообще, две иммиграции за одну жизнь... У меня высокое давление и лишний вес...,- надеялся разжалобить ее Ландер.

   -Так худей, заодно и давление прийдет в норму. - коротко отвечала Клава и отворачивалась.

   Ландер был типичным молдавским евреем, получившим образование в провинции и случайно попавшим в Ленинград по распределению. В молодости он был поджарым и сильным, занимался споротом, но с возрастом сильно поправился и обленился. Пружины кудрявых волос, некогда упрямо торчавшие в разные стороны, к сорока годам частично поседели, а частично и вовсе выпали. Одной из главных черт его характера были общителеность и простота. Однако, не смотря на всеего добродушие и открытость, он был большим скептиком. В добавок к скептицизму, который он уклончиво называл аналитическим мышлением, Миша был еще и пароноидально нерешительным человеком. После института, попав в Ленинград, он довольно быстро пошел на повышение, как человек веселый и ни на что не претендующий.

   Женился он как-то сразу, даже не успев понять, что собственно и произошло. Однажды, приехав в отпуск в родные Бельцы, к его маме (лучшей портнихе города) пришла клиентка с дочерью. Как вы уже догадались Клавой. Пока шла примерка, его попросили чем-то занять гостью, которая была его на десять лет младше и только что закончила мед. училище. Поболтав для приличия минут двадцать, Миша хотел уже было пойти с приятелями по своим делам, но не тут-то было. Пока шла примерка уже Клавиного платья, отец завел его на кухню и коротко спросил:

   -Ну, как тебе Клава?

   -Хорошая девушка, - не подумав ляпнул он.

   -Хорошая?! Хм... Нет, сынок, ты ничего не понимаешь... Она прекрасная девушка! Умница и красавица! Из хорошей семьи... Мишенька, пригласи ее сегодня вечером на свидание. Сделай отцу приятное...

   Никакие аргументы, что у него уже есть девушка в Ленинграде и что Клаву он вообще не знает, в расчет не принимались. Вот так в тридцать лет , уехав в Бельцы проведать родителей, холостой Ландер вернулся в Ленинград уже женатым человеком. Через месяц приехала Клава и им дали отдельную комнату в общежитии. Потом родились дети, они получили квартиру и стали почти ленинградцами. Но тут начались поголовные отъезды евреев в Израиль. Уезжали родственники, друзья, коллеги. Вокруг только и говорили об отправке багажа, получении виз и способах переправки нажитого на историческую родину. Поддавшись всеобщей панике, какому-то массовому психозу и боязни остаться единственными евреями СССР, они тоже решили попытать счастья. По началу, как и всем, было тяжело. Угнетало чувство неизвестности и отсутствие денег, но как это происходит со всеми иммигрантами, все потихоньку наладилось и жить стало легко и спокойно. Э-эх, как все было хорошо и стабильно до этого дурацкого разговора о Михайловском. Но джин уже выпущен из кувшина, и не вернешь его назад, не заткнешь пробкой и не выбросишь в бушующее море с запиской-предупреждением... Колеса машины уже начали свое медленное движение, с трудом трогаясь с места и набирая не обратимый жизненный ход.