Две стороны риска или опасная любовь

Часть 1. Кэтрин

     Я стою у кабинета и готовлюсь войти: расстегиваю блузку на несколько пуговиц, чтобы кружевной лифчик немного показался над краем, поправляю бюст, узкую юбку приподымаю повыше и в отражении зеркальной двери поправляю макияж. Глубоко вдыхаю, чтобы настроиться, «приклеиваю» к лицу фальшивую улыбку и толкаю дверь. За массивным столом сидит представительного вида дядя с залысинами. Он такой толстый, что его шеи совсем не видно, и, кажется, галстук начинается прям под подбородком. Его лоснящееся лицо красное, и он тяжело дышит, что-то старательно записывая.       

— О, Терри, ты как раз вовремя, чтобы сделать перерыв, — говорит он, поднимая голову и сладко улыбаясь. — Я соскучился по твоей шикарной попке, — он откидывает назад голову и начинает смеяться, его щеки колышутся в такт, а у меня от его пошлости сводит желудок, и я глупо хихикаю, сдерживая рвотный рефлекс. Я подхожу ближе и наклоняюсь над столом, повернувшись к нему попой, и он тут же замолкает — начинает меня похотливо рассматривать. Даже знать не хочу, какие мысли сейчас вертятся в его голове!

  — А вы уже закончили тот проект по разработке чипов слежения? — спрашиваю у него и сажусь к нему на колени, подставляя под просмотр грудь. У него, кажется, от такого зрелища отключается мозг, и начинается активное слюноотделение; он, не теряя времени, кладет свою руку на мою коленку.

 — Да, малышка, все данные по этой разработке на моём компьютере. Когда я продам её заграницу, то уже никому в мире нельзя будет скрыться. По спутнику можно будет отследить место положение человека меньше чем за минуту, — хвастается толстяк. — Как только контракт будет подписан, мы с тобой поедем в Мароко, шалить на шикарных пляжах. 

— Как интересно! Вы отлично поработали! — я кладу свою руку ему на затылок и опускаю его лицо в свой бюст. Пока он отвлекся, достаю из-под края чулка шприц и вкалываю ему в плечо. Через пару секунд его тело обмякает; с отвращением отпихиваю его и встаю.

— Марлен, ты меня слышишь? — задаю вопрос тишине.

— Да, Кэтрин, — отзывается в ухе голос подруги. — Теперь вставь флешку, что я тебе дала, в компьютер и загрузи вирус, — я достаю из лифчика маленькую пластмассовую флешку и делаю все, как она говорит; через несколько минут пароль на папке с разработками взломан. На другую флешку я записываю данные, а потом форматирую жесткий диск.

— Готово, — отчитываюсь я. 

— Умница, теперь уходи.  

    Я опускаю свою юбку ниже, застегиваю блузку и выхожу из кабинета. В коридоре смуглая девушка с темными волосами лениво водит по кафелю шваброй. Я останавливаюсь у урны, недалеко от двери в кабинет, и демонстративно выбрасываю туда флешку, игнорируя камеру видеонаблюдения, а проходя мимо девушки, киваю. Беспрепятственно покидаю здание, сажусь в машину и снимаю парик, бросая его на заднее сидение. Целую неделю мне пришлось проработать секретаршей у этого мерзкого типа. Он хоть и похотливый алчный ублюдок, но все же в своей области гений. Попади его разработка в плохие руки, страшно представить, чем бы это грозило. Мне удалось его «окучить» и все выведать, хотя это было несложно, он сам готов был часами рассказывать о себе и своей работе, стоило лишь немного покрутиться перед ним. Через несколько минут из здания выходит Зои, которая уже сменила обличье уборщицы на свой обычный наряд, подошла к машине и села на соседнее сидение: 

— В следующий раз я соблазняю, а ты драишь полы и копаешься в мусорке, — бросает она и достает из кармана флешку, которую я ранее выбросила. Я вспоминаю этого противного толстяка и произношу:

— С радостью буду мыть и копаться. Поехали, нас уже ждут, -  Мы приезжаем в наш офис, Марлен и Тифани встречают нас и поздравляют с успешной операцией. Мэт выходит из своего кабинета, и я передаю ему нашу «добычу». 

 — Хорошая работа, девочки, до завтра вы можете отдыхать. 

Я подвожу Зои до ее дома и сама тороплюсь в свою обитель. Захожу в свою небольшую квартирку, в которой своими руками сделала ремонт. Папа научил меня этому, когда мне было восемь лет. Тогда я помогала ему переклеивать обои в нашей гостиной. Я принимаю душ, смывая с себя тяжелый день, переодеваюсь в пижаму и сажусь на диван. Беру с тумбочки альбом и начинаю листать пожелтевшие страницы, пахнущие пылью. По этим фото я вспоминаю свою историю. У меня, простой мечтательницы Кэтрин Стивенс, была прекрасная семья и любящие родители.  

   На самом первом фото Мелинда и Пит Стивенс обнимают меня с двух сторон и счастливо улыбаются в объектив. На следующей мы с родителями на пикнике: мы с папой ловим рыбу, а мама накрывает на стол. С детства я была любознательным ребенком и с легкостью осваивала все новое. Папа учил меня житейским мелочам: ловить рыбу, делать ремонт, а мама женским хитростям: рукоделию и вкусно готовить. Их уроки и наставления были для меня очень ценными, и я сохранила их в своей памяти по сей день. Родители погибли слишком рано, и я не могу вспоминать об их смерти без боли в сердце и подступающих к глазам слез, но и это были не все мои испытания. Так как родственников у нас не было, меня определили в детский дом. На удивление, все люди в нем стали для меня второй семьей. 

 На следующем фото я, другие дети и воспитатели смеемся, его сделали во время экскурсии в музей, когда мне было пятнадцать. В приюте я познакомилась с Дином, который, как и я, потерял родителей — это нас и сплотило. Я полюбила его, мечтала выйти за него замуж и родить детей. Дин оказался хитрым и расчетливым типом, но тогда я ничего не замечала вокруг, кроме него, потому что была влюблена без памяти. Когда мы покинули стены детского дома, выяснилось, что родительский дом забрали за долги, но у них осталась маленькая квартирка и небольшой счет в банке с деньгами на мою учебу, которые перешли мне после моего совершеннолетия. Пару месяцев мы с Дином жили в ней и не знали горя.

На этом фото мы в обнимку стоим под ярким зонтом и смотрим друг на друга влюбленными глазами.  Потом он подсунул мне документы на подпись и накачал наркотиками. Я очнулась в помещении без окон, привязанной к кровати. Дяденька в белом халате сказал мне, что я нахожусь в психушке, куда меня привез мой жених в неадекватном состоянии. Доктор обещал меня вылечить, погладив по щеке, но я попыталась его укусить. Он ударил меня по лицу наотмашь и приказал вколоть мне успокоительное.   Потянулись дни, похожие один на другой. Я просыпалась и кричала, что попала сюда по ошибке, но доказать, что я не сумасшедшая было невозможно. Мне казалась, что это страшный сон, а я просто не могу проснуться. Я медленно сходила с ума не понимая, что происходит.       Однажды ко мне пришел Дин, я наивно думала, что он пришел забрать меня отсюда, но это было не так. Он пытался оправдаться, говорил, что задолжал денег и у него не было выбора, поэтому он прикарманил мое имущество, а от меня избавился. Я стала вырываться, пытаясь до него дотянуться, кричать, что убью его, но в комнату тут же ворвались санитары, вкололи мне успокоительное и привязали к кровати. Я поняла, что мне не удастся отсюда выбраться, смирилась и просто существовала среди этих ненавистных мне стен и лиц.  Не знаю, сколько прошло дней, недель или месяцев — все слилось в бесконечное серое однообразное «сейчас», пропахшее медикаментами, пока в моей палате не появился чернокожий мужчина лет сорока. Он сел передо мной на стул: