Две тени

Две тени

Первым в бар вошел высокий широкоплечий мужчина. На плечах лежал снег, но он даже не постарался стряхнуть его, что мне очень не понравилось. Ну конечно, не ему же потом вытирать лужи, оставшиеся после того, как вся эта прелесть стечет по дорогому пальто, чтоб оно все впиталось. Внимательно оглядев помещение и не обнаружив никого, кроме меня, он повернулся к выходу и сказал:

- Все в порядке, господин.

Я уж грешным делом подумал, что ко мне пожаловал какой-то принц, поэтому непроизвольно вытянулся по стойке смирно. 

В бар зашел мужчина. Темно-русые волосы аккуратно уложены, лишь одна прядь небрежно падает на лоб. Безупречно сидящий на атлетической фигуре темно-серый костюм явно сшит на заказ. Пальто наброшено на плечи, шарф без единой складочки, блестящие туфли… Что за богач ко мне пожаловал?

Он подошел к стойке, продолжая говорить по мобильнику, позволил охраннику снять с плеч пальто и уселся на табурет. 

Затем важный господин положил телефон на стойку и поднял на меня взгляд.

Я почувствовал, что сердце уходит в пятки, чтобы вырваться на свободу и как можно скорей убежать отсюда. Стального оттенка глаза заглядывали прямиком в душу, безжалостно ощупывая ее со всех сторон. Взгляд настоящего убийцы.

- Виски.

Я немедленно исполнил приказ. Именно приказ – просьбой назвать это язык не поворачивался. Одним махом осушив стакан (я вытаращил глаза и невольно посмотрел на часы – они показывали половину первого дня), он приказал:

- Еще. 

Не в моих правилах перечить таким господам, особенно с убийственным взглядом. Его охранник, повесив пальто на руку, стоял неподалеку, не сводя взгляда с двери, будто ожидая нападения, и я снова задался вопросом: что за министр ко мне заглянул перед самым Рождеством?

- Может, ваш… э… друг, – я кивнул на Цербера, – тоже желает что-нибудь…

- Нет.

Интуиция вопила, призывая держать рот на замке, и больше я приставать с расспросами не стал. Кто знает, вдруг он достанет пушку и пристрелит меня прямо за стойкой? Кто потом будет оттирать мои мозги с выстроившихся в безупречные ряды бутылок? Я ведь работаю один. Да, давно уже говорю себе, что пора нанимать помощника, но слишком эгоистичен, чтобы делить свой бар с кем-то еще.

Допив вторую порцию точно так же, как и первую, мой странный посетитель раскрыл бумажник, и я случайно углядел имя на водительских правах. И вот тут-то черт дернул меня за язык.

- Ксавьер?! – воскликнул я.

Свою ошибку я понял через секунду, когда ткнулся носом в тщательно отполированную стойку. Здоровенный охранник удерживал меня, как котенка, больно сжимая запястье, и я счел за лучшее не сопротивляться.

- Держи его, Йохан, – Ксавьер наклонился ко мне. – Кто ты такой? На кого работаешь?

- Я… – не очень удобно было говорить в стойку, но выбора мне не предоставили. – Только на себя, ни на кого больше. Я обычный бармен.

Трудно говорить с достоинством, возюкаясь носом о дерево, но я прилагал все усилия. Если он не поверит, мои мозги украсят интерьер получше рождественской гирлянды, которую я так и не успел достать из кладовки.

- Лжешь, – Ксавьер кивнул охраннику.

Затылком я почувствовал холодный металл. Великолепно. В меня впервые тычут пистолетом, и за что? За узнанное имя?

- Я не лгу! – в голосе, как я надеялся, прозвучало возмущение. – О вас мне рассказал Амадео!

Я сильно рисковал, называя и это имя тоже. Ксавьер мог тут же отдать приказ убить меня, поняв, что я знаю слишком много. Вывернув голову, как мог, я пытался разглядеть выражение лица большого босса. И едва не подпрыгнул от радости. Ледяные глаза слегка оттаяли.

- Амадео? – повторил он. – Что он забыл в этом захолустном баре?

Захолустном?! Меня накрыла волна возмущения. Да как он смеет называть мой бар захолустным? Боль в запястье вернула к реальности быстрее, чем я успел раскрыть рот.

- Я задал тебе вопрос, – что-что, а голос остался таким же. Твердым, как скала.

- Он заходил сюда с сыном. Такой милый мальчик…

- Как его звали? – продолжал допрос Ксавьер. – Отвечай! Или я прикажу тебя убить.

- Тео! Его имя Тео! И он любит Тома и Джерри!

На мгновение мне послышался звук взводимого курка. Но в следующее мгновение Йохан отпустил меня. Боязливо выпрямившись, я потер запястье, которое все еще будто сжимали стальные тиски.

Ксавьер снова сидел за стойкой и равнодушно смотрел на меня. Он мог уничтожить меня одним словом, и сейчас я как никогда остро это ощутил. Такие люди не знают слова «жалость». Если Амадео произвел впечатление приятного человека, несмотря на все ужасы, которые рассказал, то Ксавьера я попросту боялся.

- Мне долго ждать, пока ты соизволишь налить мне еще виски? – он чиркнул зажигалкой.

Я поспешно поставил пепельницу и схватил бутылку. Рука все еще плохо слушалась, и я мог только надеяться, что этот громила ничего не повредил.

- Сядь, – приказал Ксавьер.

Я окончательно растерялся, однако подтащил табурет к стойке и сел напротив.

- Налей себе тоже, – усмехнулся он. – Иначе хлопнешься в обморок. Не беспокойся, я плачу.

- Если бы меня волновало это, – пробурчал я.

- У тебя еще остались силы шутить? – сигарета зашипела в пепельнице. – Однако.

Я налил порцию и себе. Рука уже не тряслась. Хороший знак.

- Так что наговорил обо мне Амадео? – Ксавьер поджег очередную сигарету. – Отвечай честно.

- Ничего особенного, – после глотка спиртного я почувствовал себя уверенней. – Кроме того, что приказал вам убить своего брата.

Ксавьер рассмеялся. Я вздрогнул от неожиданности и едва не расплескал виски. Никогда бы не подумал, что такой человек умеет смеяться. Но смех не коснулся его глаз.