Две жизни

Две жизни

Осень, середина октября. Деревья уже осыпались, и земля устелена разноцветным ковром пожухшей листвы. Дожди были, но уже несколько дней погода радует сухими солнечными деньками.

Голый я стою на балконе. Прохладный осенний воздух приятно бодрит, солнечные лучи согревают кожу.

– Машка, пойдем сюда. Хорошо-то как! – зову я свою подругу.

Вдвоем мы уже почти год. Учимся в одном университете, оба на пятом курсе, но факультеты разные. Сегодня суббота, время обеда, но мы только что встали. Родители Машки уехали куда-то на все выходные, и потому со вчерашнего вечера мы на полную используем представившуюся возможность.

– Если меня голой увидят на балконе, у меня потом будут проблемы с родителями, – отвечает Машка.

Я оборачиваюсь. Она лежит поверх одеяла и сладко потягивается. Обнаженное упругое тело изгибается, на миг замирает в напряжении и потом расслабленное опадает на постель. Машка улыбается и подмигивает мне. Ночь была великолепной.

– А то, что я стою голый на балконе и помахал рукой вашим бабушкам у подъезда, – это ничего? – спрашиваю я.

Машка напрягается, но, видя огонек в моих глазах, смеется:

– Рукой можно. Главное, чтобы ничем другим не махал.

– Пойдем сюда. На улице все равно нет никого, хоть делай это на балконе.

Машка поднимается с постели и легким кошачьим шагом пересекает комнату. Она обнимает меня и, немного нагнувшись, смотрит вниз через перила. Удостоверившись, что ни у подъезда, ни вообще во дворе никого нет, Машка прижимается ко мне крепче и вдыхает полной грудью осенний воздух.

– Мммм… Вот бы всю жизнь так провести

– Как? – спрашиваю я.

– Вот так. Чтобы была осень, чтобы воздух был пряным и свежим, чтобы солнце светило про осеннему мягко и чтобы можно было вечно нежиться в объятьях друг друга.

Киваю:

– Не жизнь, а сказка.

Мы стоим и смотрим на небо с редкими облаками, на сбросившие листву деревья и причудливые переплетения тонких белесых веток, на устеленную листвой землю. Тишина стоит пронзительная. Невыразимо приятно просто вот так стоять, просто чувствовать своей кожей тепло Машиного тела, ощущать под руками шелковистость ее кожи.

– Странно, что нет никого, – говорит Машка.

– Выходные же.

– Вот и я о том же. На работу никому не надо.

– Все в садах или на природе.

– Холодновато уже для садов и природы, да и дождь сегодня обещали.

Я наклоняюсь и целую Машку в губы. Поцелуй получается нежный, мягкий, долгий.

Наконец, я отстраняюсь и говорю:

– Сейчас кто-нибудь обязательно появится, и нам придется вернуться в комнату. Зачем терять время на пустые разговоры?

Машка прижимается ко мне, и я продолжаю:

– Мне кажется, что люди слишком часто вместо того, чтобы наслаждаться жизнью, теряют время, пытаясь найти ответы на глупые и ничего не значащие вопросы.

– Просто привычка. Чему нас в детстве учили, тем мы и стали.

– Это всегда так. Пушкин как-то сказал, что привычка – вторая натура. Великий поэт, а так ошибся. У человека привычка стоит на первом месте.

– Точно, – подтверждает Машка. – Вот привыкли мы с детства умничать и бояться чего-то непонятного, и вместо того, чтобы наслаждаться моментом, умничаем и боимся.

– Ага, только не надо обобщать. Это ты умничаешь и боишься, а я глупый и бесстрашный, – вид я принимаю самый горделивый.

Машка смотрит на меня и смеется. Я наклоняюсь и целую ее вновь. Прошедшая ночь была особой, и между мной и Машкой появилась какая-то особая нежность, особая связь. И после очередного раза, когда мы оба кончили и лежали обессиленные, мы в первые заговорили о том, что нам стоит съехаться и попробовать жить отдельно от родителей.

– Слишком тихо, даже для субботы, - произносит Машка.

Я прислушиваюсь и понимаю, о чем она говорит. Не слышно ни говора телевизора, где-нибудь за стеной, ни шума проезжающей машины, ни скрипа трамвая вдали. Тихо, очень тихо.

– Наверно, апокалипсис все-таки случился, – говорю я. – Вот и нет никого.

– Нет, ведь и вправду: ни людей, ни звуков.

– Да просто совпадение. Сейчас кто-нибудь из-за угла выйдет или машина проедет.

Машка наклоняется и вновь осматривает двор. Вертит головой то в одну, то в другую сторону, осматривает окна домов. Поза у нее самая соблазнительная, и я беззастенчиво осматриваю ее спину и ниже.

– Никого, - подводит она итог.

Ситуация начинает казаться странной уже и мне. Я тоже вожу взглядом по двору, но никого не вижу.

– Пойду на кухню посмотрю, – говорит Машка и, выскользнув из моих объятий, уходит с балкона. Окна кухни выходят на другую сторону дома, на проезжую часть, там уж точно кто-то да будет.

Машка возвращается через несколько минут, вопросительно смотрит на меня, но я лишь качаю головой: никого.

– Там я тоже никого не видела.

Ситуация начинает казаться абсурдной.

– Может, сегодня праздник какой? И все на нем? – предлагаю я.

– Был бы праздник, думаю мы бы знали.

Я стою и перебираю в уме возможные варианты. Машка замерла в дверном проеме, ведущем на балкон, и смотрит на меня. Плечом она облокотилась о косяк, груди вздымаются в такт дыханию, ноги скрещены, скрывая низ живота, – в общем, вид у Машки сексуальней некуда.

– Да плевать, – говорю я. – Плевать, почему никого не видно. Хочу тебя. Пойдем в постель. А когда через два часа я закончу, все разрешится само собой.

– Два часа? Ммммм…

Мы лежим в постели. Машка положила голову мне на грудь, сердце бьется в бешеном ритме, мы только, что кончили. Когда дыхание успокаивается, Машка говорит: