Двенадцатый уровень

Глава 12

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

«Как? — задала себе Виктория такой же вопрос, проснувшись утром, — как нам отсюда выбраться? Сейчас Борис проснется, и я спрошу, как он смог сбежать с острова. Остров ‒ это часть суши, окруженной водой, — в ее памяти всплыли уроки географии. — Вряд ли Борис смог переплыть через эту самую воду, чтобы оказаться на той самой суше. Котлован достаточно широкий, да и речку вброд, вряд ли, перейти можно. По болоту? С его ногой? Почти невозможно!»

Заворочался на своей кровати Борис. Откинув одеяло сел.

— Привет, — улыбнулась ему Виктория, — ну, как ты?

— Вроде лучше стало.

— Решил прогуляться?

— Ну, — кивнул он головой.

— Тогда, подожди. Кровать нужно отодвинуть.

Выпустив Бориса, она решила, что для начала нужно умыться, и…

«Тут можно было бы вспомнить про чашечку горячего кофе и ароматную сигаретку, но, поскольку нет ни того, ни другого, придется обойтись только утренней пробежкой и водными процедурами!»

Кроссовки, конечно, за ночь не высохли. Зато высохли носки, и идти уже не было так больно. Столкнувшись на берегу с Корнем, Виктория попросила у него сигарету.

Тот протянул пачку Примы.

— Закуривай.

— С ментолом?

Корень поднес зажигалку

— Прикалываешься?

— А то! Я вообще-то сначала кофе по утрам пью, — тонко намекнула она.

— Тогда иди к себе, а я принесу кипятку и кофе.

— И для Бориса прихвати! — крикнула вслед.

«К себе! Я бы с удовольствием пошла к себе, приняла ванну, сварила бы кофе, Ежика бы покормила… Как он там без меня?»

— Виктория докурила сигарету и направилась к «себе».

Борис уже лежал, укрывшись одеялом. Она присела рядом.

— Замерз? Сейчас кипятку принесут. Кофе будем пить, или чай. В общем, что принесут, то и будем. Кроме самогонки, конечно.

— Самогонку Малец пьет, а Корень его все время за это ругает, — проговорил Борис.

Корень принес чайник с кипятком, два стакана, банку растворимого кофе и сахар.

— Пейте. Кофе и сахар пусть здесь остаются, ну и стаканы, само собой, а чайник потом заберу. Попозже сварим чего-нибудь и позовем. Так я пошел…

— Иди, вернем мы ваш чайник. Да, подожди, оставь мне еще сигаретку!

Корень протянул пачку.

— Вот, держи. У меня еще есть.

Поймав вопросительный взгляд Виктории, пошарил в кармане и достал зажигалку.

— Вот это другое дело. Разбогатею ‒ верну!

Проводив Корня до двери, она вернулась к Борису. Подвинула тумбочку ближе к его кровати, расстелила оторванный от пакета кусок полиэтилена и поставила на него стаканы.

— Боря, чай нам не принесли. Будем пить кофе. Тебе сколько сахара сыпать?

— Три ложки.

— Представляешь, нам, оказывается, и ложки не принесли!

— Насыпь на глаз.

— На чей?

Борис тихо засмеялся.

— Вот так-то лучше! За неимением лекарств будем лечиться смехом. Кстати о лекарствах: у нас есть конфеты и бисквитный рулет. Сыр и копченую колбасу изъял и съел Малец.

После выпитого кофе и выкуренной под высокой сосной сигареты жизнь окрасилась в более радужные тона. Вернувшись в палату предложила Борису прогуляться по берегу.

— Неохота мне гулять.

— А мне неохота, чтобы нас кто-нибудь под окном подслушивал, ясно? А еще охота мне узнать, как ты сюда попал! И узнать, как ты отсюда смылся — мне тоже очень охота!

Борис отвернулся к стенке.

— Пойдем, — стянула Виктория с него одеяло, — на солнце теплее, чем здесь!

— Эй, вы куда собрались? — окликнул их Корень, вернувшийся за чайником в кампании с Мальцом.

— На солнышке погреться!

Корень хотел пойти следом, посидеть, поговорить, но рядом был напарник.

— Ишь, замерзла, — многозначительно ухмыльнулся Малец, — иди, погрей!

— Да иди ты… кашу вари…

Виктория вывела Бориса к воде и предложила присесть толстое бревно, наполовину занесенное песком.

— Ты с июня месяца здесь?

— С июня, — подтвердил он.

— Бабушка Надя неделю назад умерла, — проговорила Виктория, глядя в сторону.

— Я знаю.

— Откуда?

— Она мне сказала.

— Ты, что-то загадками, говоришь, парень! Как она могла тебе сказать, если ты здесь с июня? И как вообще, если она…? Фу, ты меня совсем запутал!

— Приснилась, — спокойно ответил Борис, глядя в даль, туда, где виднелся противоположный берег.

— Во сне, значит, сказала. А то, что она завещала тебе свой дом, тоже сказала?

— Мне? — недоверчиво переспросил Борис, переводя взгляд на Викторию.

— Да, именно тебе. Через соседку передала мне это завещание и, кстати, твой паспорт ‒ тоже.

Она рассказала все, начиная со своего приезда неделю назад до того момента, как увидела его рубашку на пугале.

— Я сразу твою рубашку узнала. Помнишь, когда я пришла, бабушка Надя как раз на нее заплатку пришивала?

Борис, закусив губу, кивнул головой.

Виктория поняла, что он еле сдерживает слезы и не стала выспрашивать, почему Борис оставил рубашку в доме Сурова.

— Так что, я сюда приехала тебя искать, — закончила она свой рассказ. — А теперь — твоя очередь. Да рассказывай быстрее, пока никто не появился. Нужно же как-то сматываться отсюда!

— Можно так же уплыть на бревне.