Дворянство русское

1.Глава

Представьте себе суровую зимнюю метель, и подумайте о небольшом поместном доме, который, продырявленный пулями наполеонского солдата, продувается так же, как и птичье гнездо, если продырявить его тонкой веткой березы.

Под нелегким напором это самое гнездо шатается из стороны в сторону, скрипя стенами-ветками от негодования.

И уже кажется, что метель не холодная, не леденящая, а горячая, даже раскаленная, как меч, который кузнец ещё не опустил в воду, чтобы остудить. Но все не так плохо; есть столовая, которая являясь самым теплым местом в доме, держит в себе всех родных крови и сердцу людей. Они так давно не находились рядом, не разговаривали о любви, не видели лиц друг друга. Может и хорошо, что Наполеон затронул этот богом забытый дом? Может нужно было затронуть струны душ людей, чтобы они ожили.

Но что же теперь делать? Дом Алеевых прострелен, чтобы не сказать хуже.

Отец Марии Михаил Степанович тяжело ранен в ногу. Хотя жить будет.

Из крестьян нет тех былых русских и могучих, как богатырей из маминых рассказов, мужиков, которые бы смогли заниматься восстановлением дома в такую погоду.

Женщины - понятное дело, что не женская эта работа. Анна Павловна, мать Марии, и так теперь работает, как крестьянка на летнем поле, а Мария, не считая её старшего брата Никиты, который недавно вернулся из поездки по Санкт-Петербургу, является единственной духовной поддержкой семьи.

Теперь каждый вечер можно услышать игру на рояле. Пусть какую-то с хрипцой из-за заледеневших струн, стонущую, не смотря на веселый характер произведений, но дающую надежду на что-то хорошее и светлое.
Она думала, что все плохое позади, но нет, все только впереди. В тропах и нитях, которым суждено запутаться...




-Мария,-позвала женщина средних лет с светло-русыми волосами девушку,- Ваша матушка просит прийти в гостиную и порадовать её слух вашей игрой.

-Сию минуту,-проговорила голубоглазка с золотистыми волосами.


Отец частенько гордился утонченной красотой своей дочери, нередко звал её "маленькой богиней", сошедшей с Небесов небес. И увидев Марию Алееву впервые люди так и говорили. Нет. Не подумайте, что я хочу как-то осквернить характер нашей героини. В дальнейшем она никого не разочаровывала, а даже наоборот восхищала и удивляла. Но внутри она не чувствовала себя живой. Иногда она смеялась, но без жизни в глазах. Да и шутки она любила не с слишком тонким смыслом. Она так отчаянно хотела почувствовать биение в сердце, какой-то душевный трепет, злость, может даже агонию. Но ничего этого не было. С детства её оберегали, покупали всё, что она хотела, но и любви особой не давали.
Но знаете, было в ней одно такое, за что она переживала - это репутация, чужое мнение. Поэтому, если нужно было улыбаться - она растягивала губы в улыбке, нужно было злиться - она корчила неприятное лицо, нужно плакать - и это не проблема, достаточно того, чтобы в глаза что-то попало и вот слезы текут. Девушка, которая дает людям то, чего они хотят. И что в этом такого плохого? Не вызывать у людей плохих эмоций. Нет мечты. А цели слишком просты: выйти замуж, родить детей, воспитать их и уехать куда-нибудь в монастырь, и прожить оставшуюся жизнь в уединении с самой собой. И её уже никто не сможет осудить. Или потревожить. Люди будут довольны.

Надев свое атласное платье цвета черного чая, она распустила золото своих волос на плечах и спустилась в гостиную. На удлиненном стуле с пришитой к нему зеленой подушкой сидел её старший брат-Никита. Восемнадцатилетний юноша с платиновыми волосами и голубо-зелеными глазами, которые как будто так и отражали прежнюю страсть их родителей-Михаила и Анны. Молодость, что ещё сказать? Любовь-что ещё нужно молодым юношам и девушкам. Но ничто не вечно. Особенно если дело касается любви.
Красивый, видный, брат такой же, как и его отец в молодости, только может чуточку лучше.

-Маша, я тебя заждался,-сказал улыбчиво Никита Алеев,-Я ведь могу и обидеться на такое поверхностное отношение ко мне.-Перекрестив руки между собой, он начал испепелять взглядом сестру, которая младше его на целых три года.

-И в правду, не хорошо вот так огорчать людей - это признак дурного тона, Мария Михайловна,- проговорила сухо Анна Павловна, прищурив глаза, сделав их форму лисьими, наклонила свою осанку чуть вперед. Когда-то она была писанной красавицей с платиновыми волосами и зелеными глазами, напоминавшей ангела и истинную дьяволицу одновременно. В высшем свете её любили, в особенности любили то, как она умела себя держать: холодно и в то же время шутливо. Каждый раз, когда она смотрела на Машеньку, она видела себя в молодости. И сколько же она не сделала тогда того, чего хотела. А всему виной та любовь, её страсть и вожделение.

-Прошу меня простить, матушка,-сказала в почтительном тоне Мария и под строгим взглядом матери, от которого внутри становилось неуютно и холодно, прошлась к брату, протянув за собой шлейф своих любимых французских духов, напоминающих запахом свежеприготовленную карамель. Изящно сев на стул, предназначавшийся для старого рояля, черная краска которого успела облупиться, Мария с подобием улыбки обратилась к Никите, который начинал разбирать ноты в руках,-Ну что, мой милый? Какое произведение мы будем играть сегодня?

Молодой человек повел бровью, и сестра заметила, что его настроение как-то заметно ухудшилось. Он внимательно посмотрел на неё, словно говоря: "Перестань. Мне не нравится твоя фальшивая улыбка." Поняв это, она приняла скучающий вид и отвернулась от своего партнера по игре, чтобы посмотреть в окно, за которым простирался красивый зимний пейзаж: ели, укрытые пуховым одеялом, скамейка, сделанная их крестьянином Петровичем, который всю жизнь только и занимается резьбой по дереву, длинные прочищенные дорожки и сугробы этого кристально-чистого снега, сосульки, которые похожи скорее на сахарные конфеты и которые смогли зацепиться даже на оголенном лавровом кусте, покрытые инеем незажженные фонари, которые с недавних пор или представляют собой дырки и трещины в стекле или вовсе не имеют стекол...

Внезапно на периллу, огораживающую веранду дома от сада, села синица, искавшая у их семейства не первый день пропитание, по вертя головой в разные стороны, она так ничего и не нашла. Тогда черные глаза птицы уставились с какой-то мольбой на Марию, и если синица хотела вызвать жалость у этой девушки, то она напрасно прилетела сюда. В этой красивой особе с воистину золотыми волосами нет сожаления к обездоленным, лишь презрение.

-Маша,-окликнула её внезапно мать,-О чем ты задумалась? О прекрасных принцах, о которых ты читаешь у себя в романах? И зачем я только покупаю тебе эти книги?-Анна Павловна начала разглагольствовать. Когда этой редкой даме становилось невыносимо скучно, она начинала то ли как бы приглашая других, то ли сама себе рассказывать о любви и всех её сущих делах, причем во всех подробностях.-Нет, маменька, я больше предпочитаю книгам игру на рояле, хотя если это исторический роман, то почему бы и не почитать?-в слишком официальном тоне произнесла дочь. Она не любила никогда, и не любит всю эту пустую болтовню о романах, мечтаниях, чувствах, в большинстве случаев из-за того, что её одолевает глубокое смущение. Она хотела продолжить говорить, потому что знала, что теперь Анна Павловна не успокоиться, но её прервал крик с коридора.

-Анна, Никита, Машенька,-проговорил отец семейства, словно считая всех людей в комнате, как будто он мог ошибиться и кого-то не заметить,-Мне пришло письмо от товарища из Москвы!

Анна Павловна ахнула, и чтобы не упасть наверняка, схватилась за ближайший стул и аккуратно на него села. Михаил весь встревоженный и мокрый от волнения жестом показал служанке Аленушке подать ему стул. Никита же выпучил глаза, как щенок, от удивления и отложил в стороны ноты, которые секунду назад ставил на парапет. Мария, не зная, что делать в такой ситуации, мягко улыбнулась. Да, за последние две недели это было первое письмо, которое получили Алеевы, это было первой попыткой-связью, которую они установили с внешним миром. Или вернее внешний мир установил с ними связь.

Усевшись на стул, и удобно положив свою забинтованную ногу, Михаил Степанович прочистил горло и развернул уже открытое им ранее письмо:

-Я не всё буду читать,-он внимательно посмотрел на свою жену,-Некоторые детали сего письма вам не обязательно знать,-на лице мужа появился легкий румянец, то ли от волнения, что он прочтет то, что жена его знать не должна, во блага всего, что есть в их доме, то ли от предвкушения момента, что мол наконец, они все так долго ждали хоть каких-то новостей.-Дорогой друг, как же я хочу тебя увидеть...гкх..гкх...А вот.... К сожалению наша Москва, в которой мы с тобой.......сожжена и отдана врагу....Не знаю, смогут ли русские войска её отвоевать, но мой тебе дружеский совет, только потому что....Ох (он взялся за раненную ногу, хотя она у него практически не болит) езжай из России, и немедленно, кто знает, что будет с нашей Родиной дальше? Я, честно сказать, сомневаюсь в выигрыше наших, поэтому прошу тебя, нет, велю-уезжай, если тебе дорога твоя семья....

На лицах всех, даже прислуги, выразилось немое удивление. Михаил Степанович прошелся по своим блондинистым волосам, которые постепенно начинало сменять серебро, и разорвал письмо на маленькие кусочки. Видимо он сказал все, что хотел, а остальные детали письма останутся в мусоре.

-Значит мы уезжаем из страны?-спросила Маша.

Почему-то ей явно нравилась и не нравилась одновременно эта мысль. Она, как и говорилось ранее, не была мечтателем. Но тот факт что она не была мечтательницей, заставляет думать, что она может ею стать. Когда Маша была девятилетней девочкой, она услышала от Анны Павловны одно интересное поучение: не бывает на самом деле идеальных и красивых людей, в конце концов у каждого свой изъян, и если ты не видишь этого, значит человек тебе не до конца раскрылся. И поэтому Мария видела в каждом человеке изъян, который не исправишь и от этого ей становилось как-то неприятно, хотелось сразу же избежать общества человека, словно он испускал такой неистерпимый дух, что можно задохнуться. Хотя здесь автор ошибся, она видела идеальной лишь себя. И её очень долго мучило то, что она сама себя не может понять, закрытая от себя, стоящая сама к себе спиной, она стала закрываться от людей. А ведь какая причина, которую даже причиной назвать язык не поворачивается.

-И куда же нам ехать? Зимой, тем более. Твой друг издевается над нами? А, нет. Ты предлагаешь нам уехать в глушь? О нас и так забыл высший свет. Я и так потеряла себя в этой деревеньке.-Анна сорвалась на крик, слезы начинали просвечиваться из под маленьких морщинок. Все что так накопилось за долгие годы грозилось вырваться из неё, если бы не рука её Никиты, который тихо подкрался к матери, чтобы её утешить.

-Я дам тебе время успокоиться, Аня,-сказал спокойно Михаил,-Приведи себя в порядок, и через два часа будь готова к тому, что мы уезжаем в Германию к моему дальнему родственнику. Он писал, что будет рад нашей компании и что Наполеон очень добр и пустит нас в оккупированную страну.

Отец неуклюже встал, и со злым выражением лица покинул комнату. Ему давным давно надоела собственная жена, красота которой плавно сходила с её лица, и никакая косметика или маски не могли спасти стареющее лицо. Он думал, что если бы его жена была не такой капризной, как к примеру его дочь, которая никогда не жаловалась, не плакала, чтобы что-то получить, то жить было бы легче и ему, и ей, и их детям. И зачем он только клюнул, как курица на пустое внутри зерно, тогда на неё, на том чертовом балу, когда увидел её улыбку, и захотел, чтобы она так улыбалась только ему?
Со временем он понял, что виноват в своих бедах сам. Высший свет - это её семья. А он лишь притворялся, что является частью этой семьи. Ему чужды люди, зацикленные на чем-то одном, на своей выгоде. И даже после того бала, он упал в кровать и долго отдыхал, потому что для него это действительно был труд, но её искорки в газах так пленяли. Он хотел вновь их увидеть.
И теперь он видит их каждый день. За что ещё можно благодарить бога?

Никита тем временем играл на рояле, потому что больше ему не было чем заниматься. Вещи уже собрала прислуга. Сестра отправилась переодеваться в другое платье. Мать, наверное, сидела в своей комнате и наблюдала за тем, как та превращается в пустое пространство. Отец сидел в кабинете и собирал бумаги. К поездке Никита отнесся спокойно, она не сильно его волновала, по большому счету ему плевать на неё. Главное, чтобы его не застала скука. А он знает, что скука - это самый злейший враг, который, как он подозревал, любит одолевать его прекрасную сестренку с детства. Он всегда был веселым и спокойным, мать говорила, что будь он на балу, то любая девица смотрела бы на него так, как на свою первую и последнюю любовь. Но он особо никогда не слушал её. Наверное, из-за отца, он всегда брал с него пример, Никита относился к матери с холодным уважением.Музыка в этот день
была спокойная, и какая-то прощальная,
что ли.
Но на лице у него одного
играла озорная улыбка.
Никита Алеев единственный,
кто предчувствовал для себя
хорошие перемены.