Двуликий паук

Двуликий паук

"Чем меньше я сопротивляюсь, тем больше все идет по плану".

Я трижды смотрела смерти в лицо и отчаянно боролась за жизнь, очень хотела спастись.

Все случилось осенью, от сырости пропахшей плесенью и розмарином. Посреди гор и хвойного леса небольшой городок не просыхал от постоянных дождей и праздно шатающихся выпивох. От последних не отставала и скучающая молодежь, разукрашивая для себя пасмурные будни разноцветными коктейлями: из бокала с радужными напитками им светило солнце и грело тоскующее нутро. Здесь все друг друга знали в лицо, и каждая случайная встреча на улице обязательно начиналась со слов «угадай, кого я сегодня встретил?».

На праздновании своего двадцатилетия я познакомилась с одним парнем. Он располагал к себе не будучи чертовски привлекательным. Заурядная внешность, которая смоется из памяти осенним дождем, и это лицо обычного прохожего скроется в ближайшем водостоке. Он первый подошел ко мне в разгар вечеринки. Из короткого разговора я поняла, что он старше меня на несколько лет, работает в фирме, название которой затерялось в праздничном гомоне, и что он намеревается проводить меня до дома. Я не собиралась уходить, вечеринка только началась, но мой вежливый отказ тоже затерялся среди голосов гостей, и вот с новым знакомым под ручку мы уже гуляем по ночному городу. Неумолимая настойчивость и упрямая решительность - главные ингредиенты его гипнотического обаяния. Эта липкая паутина обмана быстро опутала меня с головы до ног. Я делала шаг, и она тянула меня обратно. Строила планы, и она связывала мне руки. Смотрела за горизонт, и она пеленала глаза.

Спустя месяц я познакомилась уже с другим парнем. У него было то же лицо, что и месяц назад, но раздутое от ярости и с перекошенной щелью на месте рта, напоминавшей нарыв на переспелом помидоре. Если о первом парне каждый житель нашего маленького городка отзывался восторженно, что и подкупило меня нырнуть в неизведанные воды спонтанных отношений, то второго никто не знал в нашем тесном соседском кругу. С ним были знакомы только парочка невольных свидетелей, кто однажды стал его жертвой.

Таким невольным свидетелем оказалась бывшая девушка моего нового знакомого и моя подруга со школы. Он ушел от нее ко мне, и, кажется, она была этому только рада. Даже расхваливала его, как консультант в магазине, который осыпает комплиментами любой наряд на тебе, лишь бы ты заплатил. Мне открылось это, когда стало уже поздно.

Сомнений никаких не было: он потерял голову от встречи со мной, будто я его первая и единственная любовь до последнего вздоха. Воздуха рядом с ним с каждым днем становилось все меньше, пока и вовсе не перехватило дыхание. Он душил вниманием, а мне хотелось чуть больше свободы на маленькие радости: встречи с друзьями, семейные ужины, вечера наедине с собой. Все это осуждалось им. Даже больше, он всячески препятствовал, вклинивался в мое пространство, занимая собой каждую минуту. Очень скоро я обнаружила себя в липком коконе, вокруг которого ползал двуликий паук. В этом коконе он вываривал из меня человека, ломал мой нрав, после чего из треснувшей ороговевшей корки должна была вылупиться вовсе не бабочка, но нечто бескрылое, покорное. Как-то я попыталась выбраться на волю преждевременно, и разразился скандал. Он кричал, ломал вещи, и стало очевидным, что я тоже вещь. И однажды меня тоже сломают.

Как-то друзья пригласили меня на веселый вечер в развлекательном центре. Пригласили без особой надежды, что я соглашусь (под гнетом новых отношений я часто отказывалась от встреч). Только в тот раз я решительно и необдуманно сказала «да». Отпрашиваться у двуликого паука не было никакого смысла – он запретит, даже не выслушав до конца. Но в тот вечер все складывалось удачно. У него возникли проблемы на работе, ему пришлось задержаться, а я без предупреждения отправилась к друзьям.

Мы хорошо проводили время. В кои-то веки дышалось свободно, полной грудью, а кокон-темница попросту растворился, но к середине встречи меня накрыло тревогой: я оглядывалась по сторонам, и куда бы не посмотрела - всюду улыбающиеся лица, яркие огни вечернего города. А за окном, где не переставая лил дождь, за мной наблюдала темнота. Прилипла к коже гроздью паучьего многоглазия, от чего сердце в один миг натужно бахнуло. Приняв это за дурное предзнаменование, я спешно попрощалась со всеми.

Дорога домой текла тусклой аллеей, где асфальт местами тонул в огромных лужах. В поздний час тут блекло горели фонари между голыми деревьями, будто под каждым плафоном тлел промокший от дождя захудалый фитилек. По пути встречались прохожие, что смотрели на меня странно, опасливо, как на призрак. Казалось, они смотрели сквозь меня, заставляя озираться от страха. Меня кто-то преследовал. Я чувствовала, как неясная тень водила холодным языком по позвоночнику.

Аллея упиралась в промышленный док без единого фонаря. Мимо мчались редкие автомобили и бросали на промзону проблески света. Тут стало тревожнее. Я вслушивалась, не шлепают ли по лужам чужие шаги. Действительно! За спиной! Сошла с дороги и затаилась среди обнаженных кустов. Поздний работяга, чей путь соприкоснулся с моим, ушел дальше, не задержавшись ни на секунду. Я выдохнула с облегчением.

Апогей страха настиг меня на улице с тремя заброшенными домами. Три деревянных прогнивших дома беззвучно выли от одиночества, разинув окна с разбитыми стеклами. За мной неспешно ехала большая машина с выключенными фарами, она вдруг притормозила и заглушила мотор. Я не разглядела ни номера, ни водителя, но прежде, чем по глупости забежать в соседнюю заброшку и спрятаться в одной из комнат, успела заметить, как между постройками скользнула тень.