Двум Смертям Не Бывать! книга I, часть 1.

Глава 9. Остерегайтесь женщин с коромыслом!

А беда уже стояла на пороге! У какого-то земного народа есть проклятье : "Что б тебе жить в эпоху перемен!" Оценить это "пожелание" сможет только тот, кто эту "эпоху" пережил... Для меня, как и для всех жителей деревни "эпоха перемен" началась с визита местного князя с отрядом головорезов. Дружиной, этих типов, назвать - язык не поворачивался!

Я их появление увидела одной из первых, так как в это время сидела на крыше. Не одна конечно, а с соседским мальчишкой, Лешеком. Залезли мы туда, что бы голубей погонять. Вернее, гонял их Лешек, а я составляла ему компанию : охала и восхищалась его умением. В какое-то мгновение, наше внимание привлекла пыль, ставшая столбом над дорогой. Из этого пыльного облака и появились всадники с какими-то флажками на палках. На темно-синем фоне флажков, сиял золотом какой-то вздыбившийся хищник, мною не опознанный. На всех всадниках - темно-синие рубахи, чем-то блестящим подпоясанные и даже не запылившиеся! Нарядные!

От одного взгляда на эту компанию, мой привычный червячок вымахал до размеров королевского питона и заорал во всю глотку, что "линять" из деревни надо как можно дальше и не возвращаться назад, как можно дольше. Интуиция штука хорошая и не доверять ей у меня нет ни малейшего основания, но "линять"-то куда? Я не только - "не местная", я вообще - городская! Мне с этой деревней повезло, как с даром Божьим! Не Петьке же опять на шею садиться?! Нет! Уходить - не выход! К тому же я слабоумная, может меня и не тронут? Но на глаза им, от греха подальше, решила не попадаться. Отсижусь в овине.

Лешеку, правда, посоветовала брать сестру в охапку и уходить дней на несколько в шалаш у озера, который он мне на днях показывал. Там такие заросли! Ни одна заезжая собака не сыщет! После того, как я приняла роды у невестки Большухи, к моему мнению прислушивались. Поэтому Лешек, не долго думая, прямо с крыши сарая на которой мы сидели, нырнул в открытое окошко их дома и уже через несколько минут уходил огородами, таща за собой спотыкающуюся сестру, четырнадцатилетнюю красавицу Лелю. Хорошо. Одних пристроила!

Оповещать остальных не побежала - лошадей не обгонишь. Вместо этой глупости потихоньку прокралась в овин. Там выгородок до потолка сеном набит, спрячешься - не найдут! Но прятаться сразу не захотела, потому что жарко, да и интересно все-таки... Скоро убедилась, что любопытство кошку сгубило!

Стою я себе в овине, дверь прикрыла а через щелку за улицей наблюдаю, а там Щучка, сговоренная невеста здешнего кузнеца Никима, на коромысле воду домой несет и еще ни о каких гостях не знает. Тут, как из под земли, выскакивает парень, один из тех, что прискакал с нарядной компанией, ни слова не говоря хватает Щучку за косу и рывком буквально выдергивает ее из под коромысла и так же молча тащит в сарай, на котором мы совсем недавно с Лешеком сидели. Щучка от неожиданности растерялась, но все равно - упирается. А коромысло так удачно отлетело! Прямо на порог овина, в котором я прячусь...

Короче : женская солидарность победила осторожность! Взяла я то коромысло, в три прыжка догнала насильника да по затылку ему и навернула! Щучка как почувствовала, что косу отпустили, разбираться что и как не стала, прямо с места, как была, сиганула через кусты так, что только ягодицы сверкнули и помчалась в ту же сторону, что и Лешек с сестрой.

А меня другой парень заметил, конный. Он поскакал прямо на меня и наклонившись, прямо с седла, ухватил за косу и поволок за конем. Я визжала как резанная и от боли, и от страха, и что бы чье-нибудь внимание привлечь... За конем и от навернувшихся слез, я не видела куда меня этот козел волочит, а он вдруг косу отпустил и толкнул меня так, что я еле на ногах устояла! Выпрямилась и... Мама родная! Стою я на площадке у дружинного дома, в его дверном проеме парчовый полог натянут, под пологом, тоже на куске парчи (даже мне известно, что в этом мире, дороже парчи нет материи, а они ее под ноги бросили!), стоит настоящее кресло с высокой спинкой, мягким сиденьем и подлокотниками, а в кресле сидит мужчина такой красоты, что у меня дух захватило!

Иссиня-черные, густые кудри, крупными локонами спадали на широченные плечи, поперек высокого лба - золотой обруч с тремя крупными, синими самоцветами, брови черные,"в разлет", сурово сведены к переносице точеного, прямого носа с изящными, "нервными" ноздрями. Рот крупный, мужской, с яркими губами офигенной формы! Гладко выбритый подбородок не смягченный ни ложбинкой, ни ямочкой, упрямо выступает слегка вперед. И как главная ценность этого лица - большие, голубые как весеннее небо глазищи, злые, как у земного сокола, в длиннющих и густющих ресницах!

Стою я перед этим чудом : растрепанная, расхристанная, с вытаращенными глазами и открытым ртом! Да еще и забыла совсем, что я, вообще-то, слабоумная! И да, от этого красавчика ничего хорошего ждать не следует! (А до чего же хочется!) Тут какой-то мужик кланяется синеглазке в пояс и начинает на меня ябедничать! Оказалось - это тот козел, что меня за косу притащил!

Говорит, что я, такая-сякая, злодейка форменная, на княжеского человека руку подняла, да так, что он, овца безвинная, без сознания свалился! С боку от кресла, чуть в стороне я заметила группу поддержки : несколько наших старейшин, пару мужиков помоложе и Самого, воеводу Туриша. Наши все были хмурыми, а воевода смотрел на меня тревожными глазами и катал желваки. Тут я в себя пришла и повела свою партию :

- И вовсе и не руку! И вовсе и коромысло! - Заявила я громко обиженным тоном. - И вовсе я ему зла не желала! А вовсе и спасала! - Добавила нахально и стала ждать реакции.

- Спасала!!! - От такой наглости ябедник аж поперхнулся, а один из наших стариков, дедушка Сом, тем временем что-то тихо говорил стоящему рядом с ним пожилому приезжему. Тот выслушал и придвинувшись вплотную к креслу, что-то зашептал князю прямо на ухо. Похоже, что пожилой был кем-то вроде советника, так как слушал тот его внимательно и брови у князя сначала разошлись, а потом даже приподнялись слегка и выражение глаз переменилось. Не пойму до конца : будто и интерес ко мне и настороженность какая-то не понятная...