Дыхание Велеса

Глава 7. На дне оврага

Диво видел я в Славянской земле на пути своем сюда. Видел бани деревянные, и натопят их сильно, и разденутся и будут наги, и обольются квасом кожевенным, и поднимут на себя прутья молодые и бьют сами себя, и до того добьют, что едва вылезут, чуть живые, и обольются водою студеною, и только так оживут. И творят это постоянно, никем же не мучимые, но сами себя мучат, и то творят омовенье себе, а не мученье.

                                                                      Повесть временных лет, XII век

Удельная Русь.Начало XIII века.

- Матушка, я в лес пойду, за грибами. 

Амела перемалывала ручными жерновами пшеницу в клети[1], и, не прерывая своего занятия, взглянула на дочку, стоявшую на пороге.

- Что ж, иди милая, - ласково ответила она, щурясь от солнечных лучей, проникающих сквозь узкое рубленое окошко. – А лукошко-то разве не худое?

- Было худое, но я его починила, - ответила Ведана и чему-то улыбнулась, наклонив голову.

Железные височные кольца, висевшие на очелье, тихонько зазвенели, соприкоснувшись друг с другом. Девушке нравилось, что в этой части избы пахло парным молоком, сеном и сосновой щепой. Здесь было светло и прохладно: дым от печи сюда не заходил, оттого и верхние венцы стен были чистыми от сажи и копоти. 

- Ты бы подруг каких позвала, - сказала Амела, и шикнула на курицу, снующую под ногами. – Одной-то зачем ходить?

- Мне одной сподручнее, - потемнев лицом, ответила дочка.

- Долго не задерживайся, - спохватилась мать, - скоро Протасий с городского торга вернется. Будешь помогать ему стены болотным мхом конопатить: зима не за горами.

Ведана пообещала и отправилась в путь. Миновала луговину, на которой был разостлан лён – так его стебли очищались от ненужной клейковины. «Много рубах к следующей весне пошьем», - подумала она, вышла за околицу и полем направилась в сторону леса, над которым дугою раскинулась  радуга. Совсем недавно здесь прошел дождь, и луговые травы теперь сверкали на солнце, увешанные бусинками воды. С одного цветка на другой, сердито жужжа, перелетал шмель, а высоко в небе трепетал жаворонок, возвещая лугам и сжатым пашням о последних теплых денечках.

Миновав озеро, Ведана пошла по неприметной тропе, исчезающей в лесной чаще. Здесь тёк землистый запах травы и сырой хвои. Над головой звонко перекликались птицы, среди ветвей стрекотали белки, роняя под ноги ореховую скорлупу и еловые шишки. Вскоре девушка оказалась на залитой солнцем опушке. Среди  травы, уже тронутой увяданьем, раскинулась поляна, полная грибов-боровиков и поросшая по краям кустами ежевики. Дело заспорилось, и берестяное лукошко девушки стало быстро наполняться.

Увлекшись, Ведана не заметила, что в какой-то момент оказалась здесь не одна. Глафира с двумя подругами уже давно наблюдала за ней сквозь густую листву орешника. В руках у них лежали заранее приготовленные березовые прутья. Когда ничего не подозревавшая Ведана подошла совсем близко, Глафира громко скомандовала:

- Бейте ее!

Выскочив из чащи, подруги набросились на девушку, повалили, и стали наотмашь хлестать по лицу и плечам. Лукошко Веданы упало, и грибы рассыпались по траве.

- Вот тебе, ведьма, - с остервенением вопила Глафира, - будешь знать, как Вышату от меня отваживать!

Ведана, не ждавшая нападения, закрыла лицо руками. Вскоре ее ладони, запястья  и плечи оказались иссечены багровыми рубцами, проступившими через ткань рубахи.

- Змеи! – закричала она, яростно рыча от боли. - Что я вам сделала?

Ловко извернувшись, вскочила на ноги и бросилась на ближайшую мучительницу, вцепившись в лицо и волосы ногтями. Из-под них брызнула красная руда, девица завизжала и, бросив прут, попыталась освободиться. 

- Ведьма проклятая, разлучница! – злобно кричала Глафира, наотмашь хлеща Ведану по спине и затылку.

Несчастная девушка несколько раз споткнулась, лишь чудом удержавшись на ногах. Слезы и кровь заливали ей глаза, мешая видеть перед собою. В разуме помутилось, и только последняя мысль еще стучалась в ее голове: «Лишь бы не упасть». Но силы уже покидали ее. В какой-то момент колени её подкосились, и она оказалась распростерта на сырой земле. Но и тут не сдавалась, умудрившись укусить одну из нападавших за ступню. Избиение продолжалось до тех пор, пока несчастная не перестала сопротивляться.  

- Тащите ее к оврагу!- завопила Глафира.

Безвольное тело Веданы взяли за ноги и поволокли по мокрой траве к оврагу.

- Она мне все лицо расцарапала, - тонким голосом подвывала одна из подруг Глафиры по имени Собина. – Меня теперь замуж никто не возьмёт.

- Не ной! – гаркнули на нее. - На всякий товар купец сыщется!

 На самом краю оврага Ведана открыла заплывшие черными кругами глаза, тяжело посмотрела на своих мучительниц и ее окровавленные губы прошептали:

- Подлые гадюки…

На это ей ничего не ответили - столкнули вниз, ударив ногой в грудь. Ведана вскрикнула и кубарем покатилась по крутому склону, сминая заросли пустырника и крапивы. Ударившись ногой о ствол осины, она рухнула лицом в холодный лесной ручей и, собрав последние силы, перевернулась на спину, чтобы не захлебнуться. Это было последнее, что она помнила, прежде чем окончательно потерять сознание.

Когда очнулась, то первое, что услышала – это пение птиц и весёлые всплески воды. Если бы не боль, пронзавшая все тело, а в особенности, ногу, она бы подумала, что очутилась в раю. Во рту стоял солоноватый привкус крови, всё лицо словно разворошили каленым железом, и она даже не знала: целы ли её глаза? Между тем к звукам леса примешивался еще один звук, и источник его находился совсем рядом. Нет, это был не стон, который невольно вырывался из разбитых и распухших губ, а скорее всего, чье-то дыхание. Иногда на лицо что-то капало, теплое и в то же время приятное, притупляющее боль - это было странно. Девушка сосредоточила усилия на своих глазах. Ее ресницы дрогнули и горевшие огнем веки приоткрылись. То, что она увидела, повергло ее в ужас.