Дыхание Велеса

Глава 12. Федя

Наши дни. Из рассказа следователя Грачёва.

Федя Чудов почти не помнил родителей. Они ему представлялись тёмными силуэтами, которые разговаривали друг с другом приглушёнными голосами, и иногда заслоняли собой тусклый свет лампочки. От них всегда исходил омерзительный запах алкоголя. Он запомнил его, и в будущем никогда даже не нюхал спиртного. Вскоре к нему пришло и осознание собственного положения в жизни...

Да, его родители беспробудно пьянствовали, поэтому в один из морозных февральских дней Федю забрали органы опеки. С тех пор детский дом стал для него новым пристанищем, а отца и мать он вскоре забыл. Федя рос вместе с другими детьми, но уже с малых лет чувствовал, что во многом от них отличается. Он был худощавым, немного молчаливым светловолосым мальчиком с миловидным лицом и светло-голубыми глазами, но мало кто догадывался, что скрывалось за его спокойным взглядом и ласковой детской улыбкой. Даже врач, прослушивая стетоскопом ритмы его сердца, не догадывался, что о грудную клетку ребёнка бьётся кусок льда.

Опытная воспитательница, Тамара Ивановна, однажды заметила странности, происходившие с маленьким Федей. Он почти не общался со сверстниками, держался от них в стороне, и она решила, что его хотят сделать изгоем.  «А там, глядишь, и до издевательств с рукоприкладством дело дойдет» - тревожно подумала она. Поэтому, представляя себя заботливой курицей- наседкой, Тамара Ивановна вызвала Федю  в кабинет для беседы.

- Проходи, присаживайся, - ласково сказала она, указывая рукой на старенький, местами заплатанный, диванчик. – Хочешь лимонаду?

- Да.

Воспитательница налила в граненый стакан шипучий напиток и протянула маленькому гостю.

- Я хотела немного поговорить с тобой, Феденька, и вот на какую тему. Я заметила, что ты совсем не играешь с другими ребятами? Скажи мне пожалуйста: они тебя обижают?

Мальчик взглянул на нее своими ясными голубыми глазами и отрицательно покачал головой.

- Нет? – в голосе Тамары Ивановны послышались нотки недоверия. – Тогда почему же ты всегда сидишь один, в углу, в то время, как остальные дети заняты каким-нибудь общим для всех делом? Ты почти никогда не улыбаешься и ни с кем не разговариваешь. Может тебе неинтересно, чем занимаются другие? Тогда скажи мне: что могло бы тебя заинтересовать?

Мальчик на мгновение задумался.

- Мне очень нравится лимонад. Можно еще? – и с этими словами он протянул воспитательнице пустой стакан.

- Ты уклоняешься от ответа, мой дорогой, - с улыбкой заметила женщина, про себя отмечая не вполне обычную для ребёнка изворотливость ума. – Хорошо, я налью тебе лимонада, но только в том случае, если ты мне все расскажешь. Согласен?

Зрачки Феди как-то насмешливо блеснули, и он кивнул. Дети, как правило – прирожденные маленькие шантажисты, но не многим из них удаётся раскусить хитрости взрослого человека. Покажешь им давно желаемую игрушку или мороженное, и вот они уже готовы на небольшое предательство. Тем не менее мальчик, сидевший сейчас напротив воспитательницы, все прекрасно понимал, и это также не ускользнуло от ее внимательных глаз. В какой-то момент ей даже показалось, что на нее смотрит взрослый человек, осознанно идущий на выгодную сделку.

- Итак, - произнесла Тамара Ивановна, - скажи мне честно: почему никто не желает с тобой дружить?

Маленький Федя как-то криво усмехнулся и ответил:

- Потому что я сам этого не хочу.

Ответ настолько поразил воспитательницу, что она на несколько мгновений утратила дар речи. Теория про несчастного мальчика-изгоя рушилась в мозгу Тамары Ивановны, как карточный домик.

- Как это? Почему? – воскликнула она.

- Потому что они плохие, - на последнем слове в глазах Фёдора промелькнуло что-то скользкое и холодное, - и они очень меня боятся.

- А почему они тебя боятся?

Мальчик неожиданно поник плечами, а его глаза потемнели от налёта неподдельной печали. В этот момент он показался Тамаре Ивановне очень одиноким и несчастным. Тяжело вздохнув, он сказал:

- Я случайно узнал несколько чужих секретов, и все думают, что я кому-нибудь о них расскажу. – Тут Федя заерзал на стуле и покосился на бутылку с лимонадом; затем снова перевёл взгляд на воспитательницу и жалобно добавил: - Очень пить хочется.

«Он пытается манипулировать мной», - пронеслось в голове у Тамары Ивановны, но тем не менее она вылила остатки лимонада в стакан и протянула его мальчику.

- Спасибо, - обрадованно воскликнул тот.

 Опустошив все до последней капли, он поднял на женщину глаза, наполненные голубоватой безмятежностью и спокойствием, и тут же поведал о воспитаннице Светлане, которая за углом хозяйственной постройки показывает мальчишкам всё, что скрывается у нее под юбкой. Причем обрисовал это в таких нелицеприятных подробностях, что у Тамары Ивановны от услышанного невольно отвисла челюсть.

- Она и тебе показывала? – бледнея лицом, спросила она.

- Нет, - Федя категорично закачал головой. – Я увидел это случайно, издалека.

- Так-так, - мрачно произнесла Тамара Ивановна и задумчиво посмотрела в распахнутое окно, за которым красавица- яблоня раскинула свои цветущие ветви. Их словно запорошило бархатистым и лёгким снежком, от которого по кабинету тёк густой и сладковатый аромат.  – Насколько я понимаю, это далеко не все, что ты можешь мне рассказать?

- Конечно, нет, - согласился мальчик.

- Что ж, - невесело воскликнула воспитательница, поворачиваясь к Фёдору и глядя на него поверх очков, - на сегодня, пожалуй, лимонаду достаточно. Иди, но никому не сообщай о нашем разговоре. Завтра мы его продолжим.

Федя послушно наклонил голову, и женщина не заметила, как в этот момент его губы расползлись в торжествующей улыбке. Да, этот ребёнок оказался совсем не прост. К сожалению, Тамара Ивановна поняла это слишком поздно.