Дыхание Велеса

Глава 20. Откуда берутся ведьмы

Удельная Русь. Начало XIII века.

Княжич Олег поскакал в деревню в глухую полночь. Выехал втайне от своих бояр, ибо некоторые из них непременно доложили бы отцу. Даже своему наставнику Еремею ничего не сказал, чтобы не делать его соучастником. Боярину и так немало досталось от отца за ту злополучную охоту.

Накануне весь день мело. К вечеру метель улеглась, но дороги скрылись под снежными барханами. Олег ехал не один – взял с собою молодого дружинника Вышату, который знал путь к деревне как свои пять пальцев.

- Лишь бы волков по дороге не встретить, - хмурился тот, вглядываясь сквозь сумрак в белеющие от снега поля и перелески.

Первое время скакали переменным аллюром. Затем спустились с берега в русло замёрзшей, петляющей среди голых деревьев и кустов, речушки. Обманчива ночь и все предметы в ней выглядят не так, как в лучах дневного света. Вот и сейчас показалось Вышате, будто кто-то выглядывает из-за ствола наклонённой ракиты, а среди застывших чёрных кустов движутся какие-то тени. Невольным движением дружинник схватился за рукоять меча и немного потянул вверх, проверяя, не пристыл ли к ножнам клинок. Затем покосился на круглый щит, прикреплённый к луке седла; прикинул, успеет ли прикрыть им от летящей стрелы княжича. Но за ракитой никого не оказалось и поджидавшие на дороге тати оказались всего лишь сгустками теней.

- Далеко ещё? – спросил Олег, оглядываясь по сторонам и совершенно не узнавая окружающую местность.

- Скоро будем, княже, - бодро ответил Вышата, радуясь предстоящей встрече с родителями и младшей сестрицей.

До поступления в дружину Олега, никогда ещё так надолго не отлучался он из дома, оттого и соскучился по родным. Несколько месяцев прошло с тех пор, как забрал его с собою княжич Олег, но за это время многое изменилось в душе Вышаты. Сильно он возмужал и окреп. Теперь уже не деревенский юноша, а воин скакал рысцой по стылым русским дорогам. Уже успел он побывать в горячем бою, когда торки, спешившие на помощь князю Далебору, угодили в умело организованную засаду. Полк под командованием боярина Еремея пропустил за спину их конные разъезды, а затем будто вырос из земли, когда крупный отряд кочевников взобрался на холм. Там-то Вышате пришлось впервые опробовать своё оружие и напоить землю горячей вражьей кровью. После боя, княжич Олег выполнил обещание: вместо старой клячи даровал ему боевого коня, а затем отправил в самую лучшую кузницу, где Вышата смог выбрать для себя меч. Долго и придирчиво гнул он булатную сталь, щёлкал по ней, слушая, насколько чистый рождается звук. Юноша верил, что клинок сам выберет его и будет служить до самой смерти. А дальше - кто знает? Отец рассказывал, что в старину некоторые мечи не хотели уходить в курган со своим хозяином, предчувствуя рождение нового богатыря и новые славные битвы. 

 Рубиться у Вышаты получалось хорошо, а вот стрелять из лука выходило хуже. Вроде и тетиву он использовал самую лучшую: из сыромятной бычьей кожи - такой ни дождь, ни мороз не страшен. Но, не лежало сердце к стрельбе! И, хотя, повсюду таскал лук с собой, вспоминал о нём в последнюю очередь.

Но вот, на крутом берегу, поросшем лесом, тоскливо завыли волки. Лошади заржали, стали нервничать, прядая ушами. Всадники угрюмо переглянулись.

- Если стая на нас навалится, далеко мы от неё не ускачем - всё равно настигнет, - произнёс Вышата. – Выход один: отбиваться. В моём туле[0] тридцать стрел – надеюсь, хватит, чтобы начать издали. Только вот из седла я неважно стреляю.

- Вот и потренируешься, - бесстрашно усмехнулся княжич, пуская коня галопом. – Не отставай, друже.

Волки выли уже совсем рядом, и кони помчались сами. Судя по количеству голосов – стая немалая. Вышата левой рукой выхватил из чехла лук, правой – продолжал править лошадью. Она у него умница: к звуку тетивы и движениям лучника привычна. Стрелу Вышата достанет, когда появится цель. Тогда он отпустит повод, и за три лошадиных аллюра, управляя только шенкелем[1] и шлюссом[2], пустит оперённое древко в ближайшего волка. Только вот что было странно: стая шла с ними нос к носу, но почему-то не нападала. Неужели от этих двух людей, скачущих в ночи по скованному льдом речному руслу, исходила такая опасность, что превосходящие числом хищники не решались их тронуть? Возможно, кто-то на месте всадников потешил бы своё самолюбие: мол, вот какие мы грозные, даже волки нас боятся. Но княжич Олег и Вышата только дивились столь странному поведению стаи и с огромным облегчением выдохнули, когда та, наконец, отстала.

- Волки нас будто провожали, - недоумевал Вышата. – Чудеса, да и только!

Княжич ему не ответил, погрузившись в собственные мысли. Чуть погодя наказал, чтобы дружинник перед сродниками о нём помалкивал:

- Скажешь им, что приехал один, на час-другой, а к утру должен вернуться в город. Как только начнёт светать, встретимся на этом месте.

Вышата кивнул, показывая, что всё понял…

Ведана почуяла приближение Олега задолго до того, как он увидел вдалеке крыши деревни. Побелённые снегом, они сонно курились печными трубами и безмолвно взирали на растущий месяц. Сердце девушки бешено застучало, когда возле крыльца раздались поскрипывающие на снегу шаги. Ведана прошмыгнула к двери, оглянулась на родителей – спят. «До самого утра не проснутся» - подумала она, отодвинула щеколду, переступила через порог и увидела перед собой Олега. Полетела в невесть откуда взявшийся речной омут, но тут же ощутила себя в крепких и нежных объятьях, окунулась в запахи его тела, и от них по коже побежала приятная, покалывающая дрожь; прижалась, сжимая разделявшее пространство, стараясь не оставить ни единой щелки, чувствуя, как сердце стремиться вырваться из стеснённой груди.

- Любый мой, - прошептала она, чувствуя на лице его горячие поцелуи.