Дженивьева

Часть 1

Все события и имена вымышленные, все совпадения случайны.

Город Х. 1873 г.
***
Этот день должен был стать самым волнительным в моей жизни, за все девятнадцать лет. В этот день мой парень, Генрих Уилсон, должен был прийти к нам домой с официальным визитом и попросить моей руки у моего отца, Грега Миллера. Родители уже дали мне свое благословение, и это просто стало бы завершающим штрихом перед началом подготовки к свадьбе. Я была единственной дочерью в семье. Наша семья была одной из самых богатых семей этого города. У меня ещё был мой ненаглядный и очень долгожданный для моих родителей тринадцатилетний брат Эдриан.
Генрих обещал прийти к часу. Как раз ближе к обеду, который я намеревалась превратить в «помолвленный» обед. Сегодня с самого утра мне не сиделось на месте. Я сменила несколько нарядов, пока, наконец, не остановилась на платье василькового цвета. Мери уложила мне волосы красивой короной вокруг головы и украсила двумя синими капельками, которые очень мило смотрелись в моих белокурых волосах.
Прошёл завтрак. Мое нетерпение было очень заметно. Я то и дело ловила улыбки моих родителей, только брат казалось, был полностью поглощён своими делами. Так как по окончании завтрака быстро убежал к себе. Прогулка по саду немного успокоила мои нервы, тем не менее, около двенадцати я, отпросившись у родителей, решила сделать Генриху сюрприз, и отправилась к нему домой.
- Мама, папа, Вы разрешите мне зайти за Генрихом? Я хочу сделать ему сюрприз и быть уверенной, что он не забыл о сегодняшнем дне, - проговорила я на одном дыхании, вбегая в библиотеку, где отец читал газету, а мама писала письмо.
- Дорогая Дженивьева, поскольку ты практически помолвлена и Генрих очень милый молодой человек можешь идти. Но смотри, мы ждём Вас к часу!
- Хорошо, спасибо мамочка, отец, - и я уже выбегала на крыльцо.
***
Двухэтажный небольшой дом Генриха был в минутах пятнадцати ходьбы. Идя по главной дороге, я с удовольствием вдыхала свежий воздух и смотрела по сторонам.
-Ого, в шляпном магазине мадам де Бурэ появились новые модели. Хорошо, загляну сюда позже, - подумала я.
Буквально через пару шагов я проходила мимо самой известной в нашем городе булочной, и не смогла удержаться. Зашла и купила два пирожка.
- Думаю, Генриху понравится эти пирожки, - думала я, расплачиваясь и улыбаясь продавщице.
Вот уже за поворотом его дом. Моё сердце слегка ускорило бег. Я уже предвкушала, как обрадуется он, увидев меня. Его улыбка поистине сводила меня с ума. За ограду я зашла беспрепятственно. Решила войти не с главного входа, чтоб уж точно был сюрприз. Прошла в сад. Остановилась возле раскрытого окна, судя по всему, бросив мимолётный взгляд, это была библиотека. Хотела уже идти дальше ко второму входу, как услышала слова, изменившие всю мою жизнь.

- Мой друг, пока наш план идёт как по маслу. Влюбить в себя эту дурочку оказалось легко. Даже смешно смотреть, как одна моя улыбка зажигает огни в её глазах. А уж мои слова. Ты же знаешь, за последние годы я поднаторел в обольщении, - произнёс Генрих, поднимая руку с бокалом вверх.
Слушая Генриха, даже сразу не заметила, как из ослабевших пальцев выскользнул пакет с пирожками и упал на траву. Мои ноги казалось, приросли к земле, и с бьющимся сердцем я лишь сползла по стенке к ветвям густо разросшейся сирени.
- Сегодня самый знаменательный день в нашей жизни. Сегодня я начну отсчёт до того дня, как стану одним из самых богатых вдовцов в этом городе. Этот скряга Грег Миллер, её отец, в качестве свадебного подарка перепишет одну из своих фабрик на меня. Но он даже не знает, что его ждёт. Не надо было ему 10 лет назад выбрасывать нас на улицу, - произнёс Генрих резким голосом. Потом я услышала звук треснувшего бокала.
- О, черт, какие хрупкие повсюду вещи, - рассмеялся он.
Такого жуткого смеха я никогда не слышала от него. Тело моё покрылось мурашками, но я так и не смогла заставить себя сдвинуться с места.
- Десять лет мы шли к этой цели. Сколько нам пришлось скитаться в этом городе. В каких только убогих домах нам не приходилось жить. И все из-за него. Хорошо, что хоть с одним мы рассчитались сразу. Его тело уже никто не найдет. Тоже мне проныра, этот Говард Трент. Не надо было ему вынюхивать про нас. Ведь нам было всего 18 лет и нужны были деньги, а не те гроши, которые нам давали за работу на фабрике. Знаешь хорошо, что раньше мы носили усы и бороду. Ты бы видел, как учтиво говорил со мной её отец. Этот виновник всех наших несчастий, ведь это он уволил нас, чуть не отдав под суд.
- Десять лет назад. Десять лет… Мне было только девять и меня, конечно, совсем не посвящали во взрослые разговоры. Я ничего не знаю об этом. Но мой отец никогда никого просто так не увольняет. Значит, действительно было за что, - проносилось в моей голове.
- Хорошо, что за эти десять лет мы приобрели связи. Очень полезные связи для нас, особенно сейчас, - ухмыльнулся Генрих, - Эти таблетки как нельзя кстати. Я уже договорился со Смоки, что как только мы уедем в свадебное путешествие, в их доме произойдёт несчастный случай с летальным исходом, конечно же. Жаль никто не выживет, - засмеялся Генрих.
Чем дольше я слушала, тем больше приходила в ужас. Прижав руку к губам, закусила её, чтоб не вскрикнуть.
– Как можно в нём так ошибиться?! И кто его друг? С кем он разговаривает? - проносилось в моей голове.
- А моя жена, как очень впечатлительная особа, уж сильно близко к сердцу примет эту трагедию. Думаю два месяца, а может и меньше, я ещё потерплю её общество. Как ты говорил, нужно лишь давать ей по три таблетки каждый день, чтоб силы, в конце концов, покинули её бренное тело, - и опять этот жуткий смех.
- К тому времени, я как единственный оставшийся в живых, буду самым богатым вдовцом. Я даже некоторое время буду носить по ней траур, и оплакивать несчастную судьбу её семьи!
Какой цинизм. Так просто и легко рассуждает о том, как отнять жизнь у другого человека. Чтоб никто и ничто не стояло на пути к богатству, которое он не заслужил ни одним своим вздохом! Внезапно подступила тошнота, навалилось головокружение. Казалось я уже во власти каких-то таблеток. Неужели это всерьёз! Я лихорадочно соображала. В последнее время я часто слышала в устах отца фамилию его первого помощника, который подчинялся управляющему и моему отцу. В свои двадцать пять лет Джон Смит добился больших успехов, и всего за пять лет от простого рабочего сумел дойти до первого помощника управляющего. Говорят у него большая семья, которую кроме него и его старшей сестры некому поднимать. Родители их погибли в результате несчастного случая, когда ему исполнилось только 20 лет.Ведь если человек захочет и поставит себе чёткую цель, он может её добиться не прибегая к обману и другим неприемлемым путям, сохранив тем самым своё лицо и приобретая уважение других людей.
- Какая же я дура, - вопрошала я, - Что я увидела в Генрихе?
- Это я, только я виновата, что «повелась» на него, на его речи и рассказы о его путешествиях по Европе. Хотя он взял труд прочитать несколько книг из своей библиотеки о достопримечательностях и природе Европы, - с горькой усмешкой подумала я.
По щекам катились слёзы. Надо бежать, надо срочно предупредить родителей об этом оборотне. Надо исправить хотя бы то, что ещё возможно. Ни о каких чувствах после этих слов говорить уже не приходилось. Моё сердце, казалось, разбилось на осколки, и в голове был полный сумбур. Как молотом колотились слова «Я виновата!»
С трудом встала с колен, затекли ноги. Даже не заметила как наступила на пирожки, пробираясь сквозь ветки сирени. Дальше было легче. Я уже у калитки. Не было ни сил, ни времени её закрывать. Теперь я просто бежала. Спотыкалась, падала, поднималась и опять бежала. Слёзы даже не утирала. В голове лишь одно: «Успеть».
- Однако, у нас изменились планы, - хищно улыбнулся Генрих, выпрыгивая из окна библиотеки, - эта дура, кажется, что-то слышала. Ну что ж, значит, придётся начать воплощать план раньше.
За ним как тень в сад соскользнул его друг. А с другой стороны к ним шёл довольно высокий жуткого вида слуга. Генрих сделал ему знак рукой, и они уже скрылись за поворотом.