Джулиана, или Ведьминские козни

17. О рождественских подарках и не только о них

* 29 *

Мороженое закончилось, бокалы отставили, столик отодвинули, сидели обнявшись, разговаривали. Элоиза сама не заметила, как взяла-таки его правую руку в свои, гладила ладонь, потом откуда-то взялась и его вторая рука, пальцы переплелись…

- И честно, я бы этого человека и пальцем не тронула, но он вздумал угрожать мне оружием. Пришлось защищаться, потом свой пистолет доставать, а потом еще и оказалось, что это был самый нужный человек, и я все сделала правильно, - закончила она рассказ о делах минувших дней.

- Он просто не знал, что у него нет шансов против вас, - усмехнулся Себастьен.

- А вы? Как так получилось, что на вас кто-то там напал?

- Идиотов везде хватает, - пожал плечами он.

- Постойте, а ваша шея? Вы говорили про шею, не так ли? – как она могла забыть!

- Да ладно, там все насмерть заклеено и абсолютно терпимо, скоро, надеюсь, зарастет.

- Нет-нет, я хочу посмотреть. Снимайте вашу чудесную бабочку и расстегивайте ворот. Ну, или не только ворот, увидим. Или я сама сниму, - ее как кто-то за язык тянул, впрочем, сколько она уже выпила к этому моменту?

- Ух ты, я правильно понимаю, что вы желаете меня раздеть?

- Я желаю посмотреть вашу шею, - она осторожно развязала узел у бабочки и сняла ее, а потом расстегнула ворот сорочки и еще пару пуговиц. – Нет, не получается, снимайте смокинг.

В итоге он остался без смокинга, без жилетки и в расстегнутой сорочке. Элоиза развернула его спиной к себе, прошлась кончиками пальцев по приклеенной повязке, а потом без предупреждения одним точным движением оторвала ее. Он шумно выдохнул.

- Элоиза, может быть, оставим мою бедную шею в покое? – он, конечно, улыбался, но под повязкой была присохшая корочка, определенно ему было несладко.

- Простите меня, пожалуйста, я не хотела причинять вам излишнюю боль. Сейчас. Секунду. Станет легче, правда, - она подышала на пальцы и положила правую руку на корочку.

Первым делом снять боль. Это легко удалось, он сразу же распрямился и стал дышать спокойнее. Ну а теперь просто убрать неприятные эффекты, какие получится. Что-то подобное давным-давно, то есть прошлой весной, проделывала с её разбитыми коленками Доменика. Корочки отшелушиваем, под ними чтобы даже не пленка, а уже полноценный нормальный рубец. Чтобы воротники не скребли по только что наросшей коже. А потом можно будет еще сделать пару сеансов на предмет смягчения новой кожи и чтоб у нее был нормальный вид. Сейчас же – чтобы не болело и не мешало, косметика потом.

- Элоиза, а почему там теперь так чешется? – он попытался заглянуть ей в глаза, не поворачивая головы, это было забавно.

- Вероятно, зарастает, - она пожала плечами.

Одним плечом, потому как правая рука была все еще в работе. Черт, а почему только правая? Положить левую сверху, аккуратно закрепить результат, ну, а остальное можно доделать как-нибудь потом.

- Что там происходит? – он все же пытался вертеть головой.

- Уже ничего, - она резко отняла от его шеи обе руки и стряхнула пальцы.

Ему наконец-то удалось повертеть головой.

- Слушайте, не болит! Вы там что, новую кожу нарастили?

- Нет. Я не мастер, я так. Просто чтобы не болело и не мешало..

Он осторожно потрогал то место на шее… а потом схватил ее в объятия и она вдруг оказалась у него на коленях.

- Вы лучше всех врачей, которые меня когда-либо лечили. Скажите, этот метод где-нибудь вообще применяется? Ну, то, что вы делаете?

- Применяется, конечно… теми, кто умеет. Я умею очень мало, и многие навыки вообще растеряла с юности. Но что могу – делаю. И все, тема закрыта.

- Ух ты, как строго! А почему закрыта? – он умудрялся еще и целовать ее между словами.

Она закрыла глаза, положила голову ему на плечо и руку на второе, и молчала. Ох, хорошо-то как!

Однако он продолжал гладить ее по голове и вообще куда дотягивался, и говорить тоже продолжал.

- Вы бросили отвечать, потому что я говорю какие-то совсем несусветные глупости?

Пришлось сделать над собой усилие, чтобы вернуться в реальность.

- Вам правду сказать? – она приоткрыла глаза и вернула в прическу выпавшую шпильку.

- Конечно, только правду и ничего, кроме правды!

- Когда я у вас на коленях, я не соображаю. Ни-че-го.

- Ух ты, буду знать. И пользоваться в корыстных целях. Так, а это еще что такое? – спросил он вдруг изменившимся голосом.

Она даже встрепенулась, отстранилась и полностью открыла глаза.

- Где?

Нда, момент был ничего так себе – он гладил ее ногу под пышными юбками и что-то ему не понравилось в резинке чулка. Ах черт, ну да, конечно. На него определенно произведет впечатление.

Она, смеясь, приподняла юбку и продемонстрировала роскошный синяк размером с пол-ладони на правом бедре, частично он был под резинкой чулка, а частично – под самим чулком. Ему было дня четыре, он был в самом, что называется, соку – переливался всеми цветами радуги и на ощупь отличался от нормальной кожи вокруг.

- И что это, хотелось бы мне знать? – хмуро спросил он.

- Как что – гематома, - пожала она плечами.

- И откуда у вас эта, с позволения сказать, гематома?

- А, заработалась, мимо кофейного столика в кабинете не смогла пройти без потерь, - беззаботно ответила она.

- И что теперь? Скруглить ему углы? Или изъять его из вашего кабинета, раз он угрожает вашей безопасности?

- Безопасности не угрожает. И даже целостности не угрожает. Как я буду тогда пить кофе, если вы мой столик заберете? А вас как буду кофе поить? И углы скруглять ему нельзя, он старинный. А синяк пройдет.

- Погодите, а почему вы его не полечите? Ну вот как мою шею сейчас?