Эдем-2160

Глава 15

   - Гражданский суд города Зее постановил: гражданина Франции Эйнджила Блэксмита и гражданку Франции Марту Блэксмит признать истцом и ответчицей соответственно и начать процедуру расторжения брака. Суд предлагает истцу еще раз обдумать принимаемое решение и подтвердить желание расторгнуть брак...

   Марта и Эйнджил сидели на одной скамье. Их разделяло не больше метра пространства, но они даже не делали попыток приблизиться. Марта тупо смотрела перед собой в одну точку, а ее муж, резко вскинув голову, всматривался поверх голов судей, будто увидел там что-то чрезвычайно интересное. Саймон и Джулия сидели среди немногочисленных зрителей в самом дальнем углу у стены.

   - Итак, суд спрашивает, считает ли истец окончательным свое решение о расторжении брака?

   - Да, ваша честь, - чужим голосом громко ответил Эйнджил. Ни один мускул не дрогнул под восковой кожей.

   Судья перевел взгляд на Марту.

   - Тогда суд спрашивает ответчицу, считаете ли вы требования оправданными и брак расторгнутым?

   Марту вздохнула, сгорбившись еще сильнее. Ее губы беззвучно шевелились, и только Эйнджил краем уха слышал что-то про "хотя бы еще один шанс". Он выпрямился аж до ломоты в спине.

   - Суд настаивает на ответе, - возвысил голос судья, встряхнув синтетическими буклями.

   Марта вздрогнула снова и подняла затравленный взгляд. Ее глаза наткнулись на непроницаемость судейских очков, и она тихо прошептала:

   - Да.

   - Погромче, пожалуйста, - потребовал помощник судьи.

   Марта судорожно сжала мокрый носовой платок. Эйнджил отвернулся в сторону. Она горестно поникла, но вдруг резко вскинулась и хрипло повторила:

   - Согласна.

   - В таком случае, гражданский суд города Зее признает брак гражданина Эйнджила Клиффорда Блэксмита и гражданки Марты Августы Блэксмит, расторгнутым, с возвращением гражданке Блэксмит девичьей фамилии Жулавски, на основании закона о браке - статья двести шесть, параграф четыре, пункт двенадцать, закона о демографии - статья триста четыре, параграф два, пункт восемь, а также на основании существующей евгенической программы.

   Стук судейского молотка поставил точку.

   - Следующий, - пригласил секретарь.

   Эйнджил широким шагом направился к выходу из зала суда, на ходу расправляя пиджак и разглаживая волосы. Марта, пошатываясь, прошла три ряда и без сил упала в кресло. Джулия кинулась к ней с водой, а Саймон побежал вдогонку за Эйнджилом. Он поймал его за рукав уже в коридоре.

   - Постой!

   - Чего тебе? - Эйнджил резко отдернул руку, как бы защищаясь.

   - Зачем ты так? Стоило ли? - Саймон попытался говорить убедительно, но сам почувствовал, как жалко звучат его слова. - Ведь это еще не конец.

   - А что ты предлагаешь? - усмехнулся Эйнджил. - Суррогатный ребенок? Не мой и не ее в полном смысле слова. А может быть вообще, завести кошечку или собачку? - Он обидно засмеялся в лицо Саймону. - Нет, дружок. Свое морализаторство оставь студентам.

   Эйнджил стоял напротив окна, и оттого яркий солнечный свет мешал Саймону разглядеть его лицо. Повернувшись, он пошел прочь.

   - Но неужели тебе ее не жаль? - крикнул Саймон в спину.

   - Жалость унижает. Оставь ее для себя.

   Эйнджил, фальшиво насвистывая какой-то мотивчик, скрылся в лифте. Саймон в ярости сплюнул на ковровую дорожку.

   - Ну, как? - бросилась к нему Джулия, отпустив рыдающую Марту.

   Саймон пожал плечами, и губы Джулии дрогнули: она готова была вот-вот расплакаться.

   - Ну и черт с ним, - Марта взглянула на Саймона совершенно сухими глазами.

   Резко набросив сумочку на плечо и порывисто поднявшись, она прошла, едва не толкнув его, так что Саймону пришлось даже посторониться.

   Дверь в коридор резко хлопнула. Саймон и Джулия не глядя друг на друга, пошли следом. Всю дорогу до дома они не проронили ни слова.

   Весь вечер Джулия молча и с остервенением делала уборку, пока Саймон не решился заговорить с ней. Ему все казалось, что она молча упрекает его в бездействии тогда, еще до аборта. Саймон начал оправдываться, долго и путано объясняя, что он все равно ничего бы не смог изменить, он говорил до тех пор, пока не увидел, что Джулия смотрит на него глазами полными слез. Тогда он замолчал и обнял ее. Жена разрыдалась у него на плече, а он тихо гладил ее по голове. Больше они об этом не говорили.

   Марта так и не позвонила. Ни в тот день, ни днем позже. Джулия тревожилась, да и Саймон чувствовал себя не в своей тарелке. Им овладела хандра. Он уже всерьез подумывал о том, что стоит попросить у шефа отпуск. С этой мыслью он пошел на следующий день на работу. Первое, что он сделал - был звонок начальству:

   - Добрый день, мистер Совиньи.

   На каменной глыбе лица шефа появились морщины и складки, означавшие приветственную улыбку.

   - Я бы хотел попросить у вас официальный отпуск.

   На этот раз складки изобразили удивление, но Саймон продолжил:

   - Дело в том, что у меня накопилось некоторое количество отпускных, и я хотел бы привязать их к празднику. К тому же, - здесь Саймон нанес свой коварный удар, - ко мне приезжает сын.

   Саймон знал, что шеф безумно любит детей, и отпустил бы его в любом случае, даже если в его секторе лежали бы три красных статуса на подтверждение.

   - Разумеется, Саймон, дети, прежде всего, - шеф улыбнулся, и, сняв очки, начал их протирать.