Единственная. Твоя (бонус)

К главе 23

- Единственная моя, нежная… Такая красивая... любимая…

Каждое сказанное Данияром слово отзывалось внутри волнами сладкой дрожи.

Любава жадно вслушивалась в густой, лихорадочный шепот, но сама не могла ответить – дыхание пропало!

Мужчина выпил его одним долгим поцелуем. Таким сладким и горячим, что от первого касания губ она перестала быть себе хозяйкой. Без сопротивления вверилась сильным рукам и позволила уложить себя на расстеленный платок.

Платье с нее пропало мгновенно. Данияр разодрал его, словно ветхую тряпицу, освобождая тело для жадных взглядов и нетерпеливых ласк.

Их было так много!

Мужчина гладил ее со всех боков, не переставая осыпать поцелуями. И все шептал о том, как невыносимо долго этого ждал и хотел.

Широкая ладонь скользнула по животу и легла на грудь. Данияр слегка сжал, покручивая между пальцами напряженную вершинку.

Любава сдавленно ахнула и выгнулась навстречу. А внизу живота свело от вспыхнувшего огнем желания. Мучительно острого, настоящего… Она не испытывала такого никогда! Хотелось одновременно прекратить эту сладкую пытку и не заканчивать вечность!

Пальцы скользнули вверх по мускулистой спине и нырнули в густые жесткие прядки. У него такие красивые волосы! Темно-русые, блестящие… И немного напоминают медвежью шерсть.

Данияр ответил ей сбитым дыханием и хриплыми стонами. Прильнул к ее ладоням сильным, но таким ласковым зверем, и Любава с удовольствием потянулась вперед, требуя еще поцелуй.

На этот раз он был напористым и быстрым. Она не успела как следует распробовать, а мужчина скользнул вниз и накрыл губами возбужденный сосок.

- Данияр!

Ее крику вторил довольный звериный рык. Подхлестнул кипевшее в крови возбуждение и на мгновенье Любаве показалось, что она сейчас умрет. Или испытает то самое заветное удовольствие.

Оно было уже близко.

Данияр еще даже ничего не сделал, а перед глазами скакали золотые искры, и между ног стягивало напряжением.

С губ сорвался мучительный стон. Но Данияр все терзал ее грудь, ласкал пальцами или вдруг вбирал в рот сразу оба соска, лишая ее возможности дышать.

Первый острый спазм прокатился по телу, и Любава чуть не расплакалась - это слишком быстро! Она хотела еще, хоть минуточку, но не могла справиться с тем валом ощущений, что топили в себе шаткую выдержку.

- Такая чувственная, - хрипло шепнул Данияр и вдруг соскользнул еще ниже!

Забросил ее ноги себе на плечи!

Любава инстинктивно дернулась в сторону.

- Нет, нет! - попыталась оттолкнуть мужчину.

Она же… она не мылась! Ему будет неприятно! Но Данияр крепче перехватил ее бедра и толкнулся языком глубоко внутрь.

Все глупые мысли вышибло из головы со скоростью света. Громко застонав, Любава вцепилась в густые пряди и прижала Данияра к себе, требуя продолжения.

И он продолжил. Жадно облизал нежные складки, пробуя ее влагу на вкус, и накрыл губами чувствительный комочек плоти.

Отступившее возбуждение вернулось с утроенной силой.

Наплевав на смущение, Любава шире развела бедра. Сама толкнулась навстречу и не сдержала судорожного вздоха, почувствовав внутри себя мужской палец. Данияр двинул рукой, усиливая восхитительное ощущение наполненности. Но этого было так мало! Она хотела своего мужчину всего, целиком!

- Данияр, пожалуйста, - всхлипнула, задыхаясь от новой волны удовольствия.

Но кто бы ее слушал!

Данияр неторопливо исследовал ее языком, давил пальцами, трогал, гладил…Раскрывал для самых откровенных ласк, не оставляя без внимания ни одного миллиметра плоти и снова целовал.

А Любава металась в его руках и до крови кусала губы, безуспешно стараясь удержаться на грани.

Но с каждым его движением, с каждым, даже самым невесомым прикосновением она становилась все ближе.

К одному пальцу добавился второй. Данияр толкнулся в нее особенно глубоко, одновременно с этим ударяя языком по чувствительному комочку. И внизу живота скрутило острым спазмом удовольствия.

- Данияр!

Крик-стон его имени обжог горло, а в следующее мгновение под зажмуренными веками вспыхнули солнечные пятна. Расплескались внутри тяжелыми волнами, и горячее напряжение внизу лопнуло, рассыпаясь на частые и яркие судороги.

Они неслись по телу одной сплошной волной. А Любава с радостью захлебывалась ими, теряя себя в бесконечно полном удовольствии, от которого на глазах слезы, а внутри бьется живой огонь.

Сильные руки подхватили ее и легко подняли вверх.

Любава прийти в себя не успела, а уже оказалась схвачена и усажена на крепкие мужские бедра.

- Ты так сладко стонешь, - хрипло выдохнул Данияр, а у самого глаза шальные и пьяные. И губы блестят от ее сока…

Любава облизнулась и неожиданно для себя подалась вперед.

Это было так порочно – ощущать собственный вкус на мужских губах. Но безумно правильно!

А между ног уже упиралась твердая плоть. Скользила между насквозь мокрых складочек, распаляя едва унявшийся голод.

Любава двинула бедрами, наслаждаясь тем, как быстро окаменели под ее ладонью сильные плечи. Это была не просто жажда самому получить удовольствие, а намного больше!

Что-то такое, от чего голова шла кругом, а мир казался разделенным лишь на них двоих.

Любава чувствовала голодное нетерпение Данияра, круто замешанное на такой же горячей любви. На бесконечной нежности и тягучей страсти, которая манила к себе сильнее, чем мотылька манит огонь.

Он принадлежал ей весь, а она – ему.

А единение их тел - это прекрасная и бесконечно сладкая попытка коснуться друг друга сердцем.

Повинуясь мягкому давлению, Любава опустилась вниз.

Острый укол боли прошел фоном, растворился в тихом мужском стоне, полном такого облегчения и наслаждения, что и самой стало легко, а сердце затопило ярким ощущением счастья.

Теперь все правильно!

Так как должно было быть уже очень-очень давно. И она не упустит ни одного мгновения рядом с любимым! С ее Данияром!