Единственный дракон. Замок княгини

Глава 17. Ардай и Шала

Ардай довёл мага до зала, где завтракали. По дороге позвал Джелвера и вкратце рассказал ему, что произошло. Джелвера этим озадачить удалось.

«Даже не знаю, чего хочу больше, выгнать его из Шайтакана, или наоборот, задержать и понять, что за тип, – отозвался дракон-маг. – И про дракониц расспрашивал, чушь разную нёс, что не летают они, и всё такое. Что, ещё один Каюб, решил заняться разведением драконов для императора?»

«Чтобы драконов разводить, не только драконицы нужны, драконы тоже, – хмыкнул Ардай, – да и что, ты веришь, что они решатся? Вот так сразу, после того, что было?»

«Что решатся, даже не сомневаюсь. У людей короткий век, а память ещё короче. Вот что, если ниберийка твоя что-то разглядела... Поговори с ней, ага? Прямо она не скажет, а исподволь может. Поговори».

«Поговорю», – согласился Ардай.

Его ниберийка недавно услышала нечто, ей не предназначенное, и как бы...

Эх, какой же он дурак – вот так взять и всё испортить. Ему ведь и даром не нужна никакая конкретная драконица, просто вдруг потянуло потанцевать в небе. Любование драконьим танцем отчего-то вышибло из головы остатки здравого смысла. И теперь он злился и на себя, и на эту пару, Ллениса и его невесту, которые, нет чтобы полетать в своё удовольствие где-нибудь в одиночестве – вздумали дразнить весь Шайтакан.

Ну, да, конечно, ему интересно, что такое драконий брачный полёт. Он ведь дракон. И не драконёнок, между прочим, а взрослый дракон, неумелый только, неопытный. Ему всё это интересно. Но его Шала не драконица, с ней не полетаешь, не потанцуешь вот так в небе.

Вернувшись к себе, он обрадовался, найдя там Шалу. Она сидела на кровати, скрестив ноги – её любимая поза, волосы уже успела распустить, и они рыжим водопадом покрывали спину и плечи. Не исчезла, не спряталась. Не обиделась?..

– Ты не обиделась на меня? – спросил он сразу.

– За то, что тебе захотелось в брачный полёт? – она отвернулась.

– Да не захотелось мне! Так, вырвалось. Раз с тобой нельзя, то и говорить не о чем. Обиделась?.. – он присел рядом на кровать.

– Тебе хотелось бы, чтобы я обиделась, или нет?

Ну вот, вопрос на вопрос. И отчего-то он тоже не мог бы ответить просто. Решил не лукавить, с Шалой это было лишним.

– Не знаю, – сказал он, – твоего равнодушия мне бы не хотелось. Но и твоей обиды – тоже.

– Я не равнодушна! – она, наконец, улыбнулась, – и не обиделась. Пойми, ни один соддиец не остаётся равнодушным, глядя на такой танец. Все, кто только мог, тоже взлетели. Ты ведь видел.

– Так те без пары...

– Были и пары. Ты не заметил. Но они просто танцевали. Алвура правильно сказала, это был только танец. На твой вопрос отвечать?

«На какой? Как это делается и как затеять? – он перешёл на соддийский, улыбнулся, – и как?»

О таких вещах соддийцы всегда говорят по-соддийски.

«В человеческом облике первый шаг чаще всего за мужчиной. Как и у итсванцев. Мужчина зовёт танцевать, например. И сватается. А во втором облике первый шаг делает она. Она зовёт в брачный полёт. А насчет договариваться – можно так, можно этак. Но это редко бывает неожиданностью, – Шала прищурилась, посмотрела хитро. – Так что, дровосек, жди, когда позовут. Может, долго и не придется ждать!»

«Эй, я не дровосек, сколько тебя просить?.. – он опрокинул девушку на кровать и навис над ней. – И не стану я ждать! – он быстро поцеловал её в щёку, – я выбираю сам, поняла? Э, послушай, что же, если зовут, нельзя не лететь? Ерунда какая. Но девчонку жалко. Глупое ведь положение, когда она зовёт, а ему неохота!» – он сдул с её уха рыжие пряди и поймал губами мочку с маленькой золотой сережкой.

Здесь, как и в Содде, Шала носила дорогую, красивую одежду и украшения – ради него. Потому что ему так нравилось.

«То-то тебе сегодня неохота было, дровосек!» – она с хохотом попыталась вывернуться, он прижал сильнее, не отпуская, и тогда она начала блёкнуть, рассеиваясь.

– Шала, перестань, – сердито воскликнул он, пытаясь схватить ускользающий из рук туман, – Шала, не надо, останься, мы не договорили... – и, скрипнув зубами с досады, упал на кровать, на которой теперь был один.

Вот как всегда. Любимая шутка его ведьмочки: была – и нет её.

– Давай договаривать, – услышал он, поднял голову.

Шала стояла у зеркала и расчёсывала волосы его костяным гребнем, потом принялась закручивать их в узел, вынимая шпильки по одной из тайника за тенью.

Он сел на кровати, удобно прислонился спиной к изголовью, подбив подушки.

«Что там за обычай с чашами на северных островах? Я так понял, что это не девушка зовёт, а мужчине их предлагают, на выбор?»

«Можно понимать по-разному, – усмехнулась Шала. – Например, они его выбрали, его хотят, и разыграли по жребию! Ведь из множества чаш он вслепую выбирает одну. Если, конечно, заранее не сговорился с девушкой и не знает, которая чаша её. Выбирает, и отказаться, не лететь уже нельзя. Она его зовёт, и он летит. А наутро он может её даже не узнать».

«Брось. Как можно не узнать? – широко улыбнулся Ардай, – конечно, если она даже не заговорит с ним, и то... – судя по всему, его такая перспектива не напугала совсем, заинтриговала, скорее. – А зачем это, вообще? Ведь свататься потом не нужно, я правильно понял?»

«Именно, – Шала, закончив, причёсываться, подошла, присела на край кровати, – что тут непонятного? Какой окраинный клан откажется заполучить себе сына или дочь от знатного и сильного? Да хоть от князя. Наследником становится любой ребенок, который получает силу отца. Законная жена даже ревновать не может, не принято».

«Гм... понятно»

«А вообще, если девушка предлагает выпить из своей чаши – это и означает приглашение в полёт. Особенно если это ритуальная чаша с её знаком. Или зажигает для тебя светильник в один из четырёх праздников. Потом можно посылать свадебные подарки, или ещё как-нибудь просить руки. Но это необязательно. Насчёт тебя всё будут решать старшие Дьяны».