Её мечта

Надежда

Чародейка отрешенно смотрела, как юная ведьма суетится у булькающего котелка, подбрасывая в него травок и любовно помешивая деревянной ложкой. Красноглазый не сводил с ведьмы взгляда ни на секунду. Даже оглядываясь по сторонам, было видно, что он все равно держит ее в поле своего зрения. И столько нежности было во взгляде этих багровых глаз, столько любви и тепла, что чародейка невольно завидовала. Возможно однажды? Да, возможно однажды кто-то точно так же сможет взглянуть и на нее.

Они были веселы, беззаботны, хотя ужас таился где-то там, за их спинами. Скрывался в темноте ночного леса. Кажется, это их совсем не беспокоило и даже то и дело ворчащий Бальтазар, ежеминутно оглядывающийся по сторонам, на деле прямо-таки светился счастьем, принимая дымящуюся кружку из рук ведьмы и выслушивая комментарии алхимика. Через секунду тихий смех пронесся над поляной и затерялся в тенях.

Голова чародейки все еще трещала от обилия полученной информации. Эти дети за свои короткие двадцать с лишним зим уже успели увидеть и сделать столько, сколько взрослые не смогут сделать и за всю жизнь. Они узнали загадку Аваши, дали отпор магам, пережили нападение белых волков, сдружились с ведьмой Нейтральных земель, побывали в Лимбе, коснулись Источника Изначального Творения, оживили ТассАнар и Безликих Стражей. И это только за последний месяц.

И что дальше? Что в их планах? Столица Ороса? Вломиться во дворец на самый порог короля Лораса Второго Непреклонного? Требовать от него содействия в борьбе с наступающей Белой Мглой? И как бы все это глупо и невозможно не звучало, чародейка была уверена, что как раз у них-то все и получится. Они попадут в столицу, предстанут перед королем. И что-то подсказывало ей, что перед ними король не сможет быть таким уж непреклонным, каким его все считают. Ну, а что касается Белой Мглы...

- Вы не уснули, Феста? – Мо-Мо с улыбкой протягивала чародейке приятно пахнущий стакан. – Осторожно, горячий. Я только заварила.

- Спасибо, - растерялась чародейка.

- Задумались о чем-то? – Красные глаза алхимика смотрели с недетским пониманием, губы были иронично изогнуты.

Эти чертовы глаза. Чародейка не могла оторваться от них, хоть на секунду отвести взгляд. Что-то в них было, что-то скрывалось за ними. Скрывалось глубоко. И видит Создатель и спутница его вечная и прекрасная Сиаль, она не хотела бы быть рядом в тот момент, когда это что-то вырвется наружу.

И, тем не менее, они манили, притягивали ее. Словно шептали ей на ухо: «Ну, повернись же, взгляни на нас еще один раз».

- Обо всем сразу и ни о чем конкретном, - прохрипела Феста, отводя взгляд.

- Мы вам не нравимся?

И Бальтазар и Мо-Мо мгновенно бросили свои дела и взглянули сперва на алхимика, что криво улыбался Фесте, а затем на чародейку.

- Вовсе нет. – Женщина сжалась сильнее и поглубже ушла в тень, продолжая ковырять землю посохом. – Просто в вас еще столько силы, столько радости и энтузиазма – и это после того, что вам пришлось пройти! – словно в вас еще жива надежда. Словно вы все еще движетесь навстречу своей мечте. Словно вы еще можете мечтать.

Друзья переглянулись.

- Ну конечно можем, - улыбнулась Мо-Мо. – У всех у нас есть мечта.

- И все мы движемся к ней вместе, не смотря ни на что, - подхватил Бальтазар.

- Забери у человека мечту и что останется? – Ревинзель продолжал сверлить чародейку взглядом, хотя она и пряталась во тьме.

- Вот как? А что же будет, когда вы добьетесь своего? Что будет с вашей мечтой, когда она воплотиться в реальность? А я вам скажу что. – Чародейка чуть подалась вперед и качнула в сторону алхимика основанием посоха. – Она исчезнет. Перестанет быть мечтой. И вам не останется ничего.

- И что же? Не мечтать вовсе?

Чародейка смолчала и лишь откинулась на ствол сосны за спиной. Ревинзель громко усмехнулся:

- Все, что вы сказали, абсолютно не имеет смысла.

- Что?

- Вот возьмем, например, Мо-Мо. – Ревинзель повел в сторону ведьмочки ладонью. – Она только что заварила чай. Прекрасный чай. Восхитительный чай.

Даже в тусклом свете костра было видно как вспыхнула Мо-Мо, остервенело перемешивая напиток в котелке.

- Но вот беда! – продолжал дурачиться алхимик, демонстрируя пустую кружку. – Я его весь выпил. И нет больше ни запаха, ни вкуса. И руки мои больше ничего не греет. А сам чай? Вскоре он вообще станет одной из тех желтоватых струй, что Бальтазар сливает за соседней елью.

- Да я-то тут при чем?! – вскинулся охотник.

- И что же это выходит? Нам вообще не стоило его заваривать? Мо-Мо старалась зря?

Ведьма удивленно вскинула брови, а алхимик продолжил:

- Но как же тогда сам процесс? А вкус? А тепло, что разлилось внутри? К тому же никто не мешает нам заварить его еще раз.

Чародейка внимательно слушала, пристально следя за алхимиком.

- И что ты хочешь сказать?

- Важен не только лишь результат, но порою и сам процесс.

- И нам никто не мешает, исполнив одну мечту, бросить все силы на исполнение следующей. – Мо-Мо подала очередную дымящуюся кружку алхимику.

- Никто не говорил, что мы мечтаем лишь об одном.

Бальтазар коснулся кончиками пальцев Нетающих Льдинок в навершии меча, и они приглушенно звякнули. Ревинзель глядя на то, как пляшет пламя костра в отражении изумрудных глаз, до скрипа кожи сжал левую руку. Мо-Мо осторожно коснулась пальцами волос в том месте, где связанные девушки вплетают Нетающие Льдинки и с обожанием взглянула на алхимика.

- Способно ли вас вообще что-то остановить? – спросила чародейка.

- Запах носков Бальтазара, - ни раздумывая не секунды, ответил Ревинзель.

Мо-Мо скривила носик и помахала рукой перед ним: